|
|
Рыжий кот на светлом паркете
опоясан полоской солнца -
рисовать по желтому желтым
лишь один художник на свете
разумеет. На радость – радость
пузырьками играет в венах,
вытесняя заботы плена
плоти, тлена, возраста, власти
рока, робости, гравитации -
отрываются слух и зрение -
метафизика вдохновения,
притяжение вечной радости.
Несомненная сумасшедшая -
даже кот косит-ухмыляется,
знать, ему, пока бессловесному,
жизнь с избытком не полагается.
Сказал поэт:
На свете счастья нет.
Горит окно, и человек читает.
Зеленоватый теплится рассвет,
Лежит жена, покорная, чужая.
На свете счастья нет, а есть покой.
Спокойный дух и ко всему покорный
Домой идёт. Плывут над головой
Дубов и лип торжественные кроны.
И если знать, что смерти тоже нет,
А есть любовь, прозрачная, как воздух,
То одиночества зеленоватый свет,
То просто свет, теряющийся в звёздах...
Ночь короткая,
ночь бессонная,
что мне, жаворонку,
делать?
мне поспать
и прикорнуть бы,
удлинить тебя...
и мне бы
Сон навеять встречи
дивной
Но уже светает.
Соловей в кустах свирелью
Жаворонок
взлетает.
Греки, шведы и голландцы -
это пройденный этап.
Итальянцы ли, испанцы:
пас – Аршавин – гол! STAND-UP!
В горячем сумраке овина
любил тебя я анонимно.
Хоть не пиарюсь я, -
тебе понравилось...
Ты задыхалась, ты металась,
пока под нами не сломалась
(Какая жалость!)
дощечки малость.
Когда мы на пол прилетели
своей взволнованной артелью,
как фак ю кегли, -
мы офигели...
Любовь расстроилась реально.
В кустах фальшивеньким роялем
не в такт, не в ноты,
звучит... Но кто ты?
Любовь не повод для знакомства, -
сказала ты. – Не беспокойся!
С тех пор я холост.
Мой грустен голос.
С тех пор сначала я знакомлюсь,
больничный спрашиваю полис,
но до овина
иду повинно...
Я железную кольчугу
укреплю своим колечком,
чтоб сердечную пичугу
не задеть, не покалечить.
Голубок или синица,
канарейка золотая,
птица посвисту боится,
высоко не залетает.
Пробавляясь мелким просом,
коноплею – для вокала,
пригорюнилась вопросом –
отчего так песен мало,
отчего мой голос тонок,
отчего слабеют связки,
щебечу любовным стоном
правду чистую, не сказки...
Голубка отправлю в ощип
гладких перышек иллюзий,
в голом теле много проще
гордиев нащупать узел,
кровеносные потоки,
нервы, жилы – все наружу,
кожей чуткою – отоплен,
оперением – остужен.
В углубленьях многоточий
кровь сердечная, густая,
не надергав – не заточишь,
перья снова отрастают
ярче, крепче и вострее,
птица крылья расправляет.
Снаряжаясь на Кощея,
на Батыя, на Мамая...
И опять тоска...
И друг ушёл толковый,
как будто Оскар
(или Оскар?) – от Н. Михалкова
в 1999 году,
за год до конца света...
Если я пропаду,
на вопрос: Зачем?»
на ищи ответа.
Я просто не натаскал
впрок счастья и ты отомстила.
Ты сказала – Тоска...
и меня отпустила.
И я, тоской
скрученный в ком ежовый,
говорю, истекая собой,
неуютный, тяжёлый,
тебе – Люблю…,
помня твоё – Невозможно!
Но плывёт уже сердца блюз
над правдою, ложью,
но звенит тоска,
как звук, не с ума сошедший,
как будто Оскар
держит какой-то Сташевский.
Но хрипит любовь,
задушенная бытом, страхом.
Она тебя любит, Вов,-
как с чаем конфетки, сахар.
Отсюда вот и тоска
ворочается бестолково.
Так и не дали Оскар
(или Оскар?) Н. Михалкову...
Отдохновением от суеты – моя душа,
Как скорлупа надежна.
Яйцо Вселенной – мирозданье,
ты, и в теле человеческом возможно.
Дар Ориона – свет Галактики во мгле
Кристаллы памяти в мой мозг зашифровало.
Когда-нибудь я вспомню на Земле
Обитель ту, откуда прозвучала
Пурпурным светом Песнь рождения и, ах!
Раскрылась лотосом улыбки на губах.
В окна вагона при торможении
Ты заглядываешь в ожидании.
Я гляжу изнутри в восхищении,
Робком смущении
Вот и встречаемся, было заранее
это утро для встречи назначено
и обозначено
в повороте судьбы неожиданном
этим подарком роскошным, невиданным
и не обыденным,
а чудесным, космическим праздником
миг узнавания – здравствуй,
здравствуй же!
В пыли и шуме застыл проспект:
Остановился, как миг.
Был ли когда-нибудь он воспет?
Стал ли героем книг?
В этой блестящей и злой пыли блик порождает блик.
Здесь применим и такой закон:
Миг порождает миг.
Пылинка, взлетевшая высоко,
Станет героем книг.
Мир бессмертен и обречён. Мысль переходит в крик.
Перебегая на красный свет,
Не замечаешь путь.
В пробке огромной стоит проспект.
Если сверху взглянуть,
Мысленно скажешь: здесь Бога нет. Есть ли здесь кто-нибудь?
N’EST PAS SI SIMPLE
Tu me dis : "Oui,
Toute ma vie,
Elle n’était qu’une
Longue solitude
Au bois dormant,
Une longue attente
De la nuit d’lune,
Nuit de la chute..."
Affaire classée,
Mais il me semble
Que mon passé
N’est pas si simple...
Tu m’dis : "Mon Gilles,
J’suis si fragile,
J’n’aime pas la ville,
Grosso modo,
J’rêve d’un’ idylle
Vivre dans un’ île,
O mon p’tit Gilles,
Rien que nous deux... »
Joli futur,
Mais il me semble
Que notre amour
N’est pas si simple...
Tu m’dis : "Mon coeur,
Quand viendra l’heure
(Je parle d’av’nir),
Si par example
Mourir ensemble :
On va dormir
Dans un tombeau,
Ce s’rait si beau..."
Peut-être, darling,
Mais il me semble
Que mon planning
N’est pas si simple...
Tu m’dis : "...Arrête! –
Vous, les poêtes,
Bluff et la frime,
Et cætera,
Rien de sacré!..
Vous êtes prêts à -
Pour une belle rime –
Tout massacrer..."
Tu as raison,
Mais il me semble
Que cette chanson
N’est pas si simple...
2000, Paris
______________
Поскольку во французском языке а) многие буквы пишутся, но не произносятся, б) много «беглых» гласных, которые могут произноситься, а могут и «выпадать» при произношении. – то я даю этот же текст в русской транскрипции:
Н'Э ПА СИ СА(М)ПЛЬ...
Тю мö ди: "...Уи,
Тутö ма ви -
Эль н'этэ к'юн
Ло(н)г солитюд
О буа дорма(н)
Юн ло(н)г ата(н)т
Дö ля нюи д'люн –
Нюи дö ля шют..."
Афер кляссэ,
Мэ(з) иль мö ca(м)бль,
Кё мо(н) пассэ
Н'э па си ca(м)пль...
Тю м'ди: "...Мо(н) Жиль,
Ж’сюи си фражиль:
Ж'эм па ля виль,
Гроссо-модо, –
Ж'рэв д’ юн идиль
Вивр да(н)з юн иль,
О, мо(н) п’ти Жиль
Рьен, кё ну до...»
Жöли фютюр,
Мэ(з) иль мö ca(м)бль,
Кё нотр амур
Н'э па си ca(м)пль...
Тю м'ди: «...Мо(н) кёр,
Ка(н) вье(н)дра ль'ор
(Жё парль д'ав’нир) –
Си, пар экза(м)пль,
Мурир а(н)са(м)бль, –
О(н) ва дормир
Да(н)з а(н) то(м)бо –
Сё с'рэ си бо!..»
Пёт-этр, дарлин(г),
Мэ(з) иль мö ca(м)бль,
Кё мо(н) плани(н)**г*
Н'э па си ca(м)пль...
Тю м'ди: "...Арэт! –
Ву, ле поэт, –
Блёф э ля фрим,
Э сэтера...
Рье(н) дö сакрэ!
Вуз эт прэ а –
Пур юн бель рим –
Ту массакрэ!..»
Тю а рэзо(н),
Мэ(з) иль мö ca(м)бль,
Кё сэт ша(н)со(н)
Н'э па си ca(м)пль...
_____________
«Уи», «нюи», «ж’сюи», «буа»... -
курсивом выделены те случаи, когда две стоящие рядом гласные буквы произносятся (и читаются) как один звук (в один слог)
"Кё мо(н) плани(н)г"; «Да(н)з а(н) то(м)бо» и т.п. -
– носовые звуки «n» и «m» ;
«Тутö ма ви» -
«о» и «ö» невыделенные жирным характером – обозначают «мертвые» звуки, которые во французском языке в нормальной повседневной, бытовой речи не произносятся, но в стихотворении, в песне – они часто «оживают» и произносятся, как полновесный слог.
Звук «ö» произносится, как что-то среднее между русскими «о» и «ё».
______________
Подстрочный перевод на русский:
ВСЁ НЕ ТАК ПРОСТО…
Ты мне говоришь: «...Да,
Вся моя жизнь –
Это только лишь
долгое одиночество
в спящем лесу
долгое ожиданиие
лунной ночи –
ночи нашего грехопадения...»
«Дело закрыто» [что было – то было]
Но мне всё же кажется,
Что мое прошлое
Не столь просто...
Ты мне говоришь: «... Мой Жиль,
Я так ранима:
Я не люблю город,
И вообще
Я мечтаю об идиллии:
Жить на острове
О, мой маленький Жиль,
Только с тобой вдвоем...»
Симпатичная перспектива, –
Но мне, всё же, кажется,
наша любовь
Не так уж проста...
Ты мне говоришь: «...Сердце мое,
Когда придет час –
В будущем -
Что если нам, к примеру,
умереть вместе, -
Мы будем спать
В одной могиле -
Как это было бы красиво!..»
Возможно, дорогая,
Но мне всё же кажется,
Что мои планы
Не столь просты...
Ты мне говоришь: "...Брось! -
Вы, поэты -
Лишь блёф и бахвальство [показуха],
И всё такое...
У вас ничего святого,
Вы готовы
Ради одной красивой рифмы -
Всё разрушить *[*уничтожить]!**.."
Ты права,
Но мне всё же кажется,
Что эта песня
Не так проста...
.
.
фрагмент из музыкальной драмы "IL MOSTRO"
(по мотивам сказок Карло Гоцци)
" ...Ч у д о в и щ е :
Живи, любимая, живи!
Ты жить должна — ты так прекрасна!
Но только о любви несчастной
Ты помни, о моей любви!..
Я — Зверь! Мольбы мои пусты...
Умру — невелика утрата...
Неблагодарна и — верна ты.…
Жестока и — невинна ты...
П р и н ц е с с а :
(в сторону)
Но что же делать мне теперь?..
Как благороден этот Зверь!..
Как о любви меня просил он..,
Сама не знаю — почему,
Но сердце рвется вдруг к нему –
Я сердце удержать не в силах!..
Невыносима жизнь моя,
Уж лучше б молния меня
В одно мгновение сразила!
Ведь он спасал меня не раз,
О, Боже, как связал ты нас!
Прошу же, сделай так, что б жил он!..
Скажи, не мучай же меня,
Как, верность одному храня,
Не погубить другую душу?!
Горит, пылает голова,
И с губ срываются слова…
(Чудовищу)
О, Зверь!.. Нет, нет, меня не слушай!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что ж, чашу выпью я до дна,
Уйду из жизни я одна –
Достойна гибели я, знаю,
Прости же, Принц, меня! Прощай...
(Чудовищу)
О, Зверь! Прошу, не умирай!
Не умирай — люблю тебя я!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ."
.
Дом, в котором только горе
и скопленье страсти чёрной,
жди меня обратно вскоре,
стану я тебе покорной.
Из всего пережитого
я составлю злую сагу
на четыре толстых тома,
заведу опять собаку,
после кофе с сухарями,
как положено элите,
буду с ней гулять утрами...
Нет, пожалуй. Нет. Не ждите.
Дорогая ты моя, посмотри на небо!
Как увидеть звёзды нам за пеленою снега?
Как смотреть в твои глаза и ожидать ответа?
Как оставить мне тебя?- Ты мне милее света…
Дорогая ты моя, почему молчишь ты?
Называешь про себя, ты меня мальчишкой.
Почему как чуда жду я твоей улыбки?
Почему ошибся я, не совершив ошибки?..
Дорогая ты моя, странная, родная,
Я из всех твоих забав самая чудная
Почему блуждаешь ты одна по тропам лисьим?
Почему идут года, а уходят жизни?..
Виват, птенцы гнезда Петрова!
Вы, наконец, с мячом поладили.
Полтаву вспомнили мы снова,
теперь бы долг отдать ...Голландии.
………………………… «не виновен ты но помолись»
………………………… Владимир Лавров («Заутренняя»)
«Не виновен ты, но помолись»
И пройди по выжженному кругу.
Помнишь притяженье? Это высь.
Это чувство солнца. Это фуга
Белой ночи – обрамленье снов.
Вылей душу, разум надпоров.
Не виновен… Перед кем? И в чём?
Вспомни тяжесть полного стакана.
Это слезы – в сердце – сентябрём,
Это жизнь за плоскостью экрана.
Нет защиты от своих грехов –
Помолись себе… под бой часов.
Чувствуешь – нет сил и шансов жить,
И смотреть в открытую на солнце.
Кто мы? Лишь узорная финифть
На тарелке мира-незнакомца.
Так прости себе свою вину…
Вдруг душа земнует жизнь одну.
Январь 2008
Меж плеском одиноких берегов
И ржавчиною якорных оков
Пыхтит неувядаемый буксир,
Пуская в небо ворох чёрных дыр.
На мостике бессменно – старый Ной,
Команда разбежалась в мир иной.
На камбузе – невинный винегрет,
В печурке тлеет импортный паркет.
С автографом икона на стене:
"В далёком крае вспомни обо мне,
Ведь я твой друг, не только господин.
Молись, ведь я и в дружбе триедин".
Наматывая песни на штурвал,
Не ноет Ной, он ищет свой причал.
Усталые хранители минут,
Свивая время в тонкий медный жгут,
Всё тянут зеленеющую нить.
По ней он и надеется доплыть
До острова, где влажным языком
Смакует вечность звёздный комбикорм.
Там берег заползает под волну
И можно трогать взглядом тишину.
...................................
Ну, а пока мазут, ремонт, штурвал...
И рифмами заполнен бортжурнал.
А голос твой сел от моих усилий,
и петь ты не сможешь сегодня – факт.
Дурманящий запах вчерашних лилий
опять провоцирует страстный акт.
И я прижимаюсь к тебе с любовью,
вновь чувствуя телом немую дрожь.
Отсутствие голоса – путь к безмолвью.
Любовные связи – немая ложь.
http://www.m-publish.ru
Вполголоса прощаюсь навсегда.
"Прости-прощай, теперь я уезжаю!"
Возникнут между нами города,
но расстоянья больше не пугают.
Поскольку равнодушие давно
похоже на обычное явленье,
нам оставалось в общем то одно
вдруг изменить привычное мышленье.
Ты преуспела, более чем я,
в своих потугах раненого зверя.
Я не палач, и даже не судья.
Прости мой друг, но я тебе не верю...
http://www.m-publish.ru
Тебе, уродец, алкоголик, муж,
в обмане ловок,
нетрезв, небрит, не гож, не дюж,
тебе – филолог!
Тебе, разящему жратвой
с одеколоном,
тебе, пропащий не-герой,
тебе, с поклоном;
тебе, вогнавшему как шар
киём погнутым
в долги, дурдом, позор, пожар
стыда и смуты;
тебе, угнавшему меня
как ту тойоту,
из-под венца, как из огня,
как из-под гнета
несут цыпленка-табака,
нежив и сплющен,
не встанет на крыло пока
не станет – лучше;
тебе, учившему летать
в любви и ласке -
прощать, прощать, прощать, прощать,
прощать, прощать, прощать опять –
тянуть салазки;
тебе, лояльному как танк
в любом вопросе,
когда в категоричность Кант
меня заносит;
тебе, рожденный для семьи
любовно страстным,
тебе сокровища твои
даны – напрасно! -
не за миндальные глаза
красивой кройки,
скреби теперь свой мужний зад
в ночлежной койке.
Тебя, духовной глухоты
слона, не спросишь:
зачем такие уши ты
большие носишь?
Не в кабаке, хоть басом вой
своим – да вхож ли? -
поют об истине, а твой
Вертинский – пошл!
А я соломенной вдовой
две жизни, дважды
муляж жены: желанный мой,
когда же?
Кукую страшный, краткий срок –
уже за полдень -
умру, оставлю горстку строк,
запомни:
война, война на всех фронтах,
а сын солдата
лежит, расслабленный, в кустах,
и бесноватый.
Неверный муж, ленивый раб,
трусливый рыцарь
с рожкАми – рОжками ослаб –
в свином корытце!
Пускай нежнейшую из душ
кромсают черти,
но не к тебе ль Христос и Дух:
Восстань! Где смерть-то?
На тех, что слева, о беде,
наплюй и браво
взгляни в глаза своей судьбе,
смотри – направо!
Смотри: здесь радость, и покой,
и много дела,
и управляет Дух душой,
она же – телом,
и ангелы играют так,
в такие строчки,
что конопатый мой пятак
багров – ни точки!
Не хочешь – Бог тебе судья,
живи как прежде,
а мне – молиться. Не твоя
твоя, Надежда.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...210... ...220... ...230... ...240... 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 ...260... ...270... ...280... ...290... ...300... ...350... ...400...
|