|
|
Как зачарованный падает снег,
Коврик воздушный по стеклам стекает.
Дворник укутан в шубёнку.
Река ли
Пухлых снежинок баюкает:
- Нет!..
За мотыльками небес не гонись...
Ручки узорные сломишь, трудяга.
Ветер подымется,
И в передряге
Не распознать направление «низ».
Иглами станут.
Рассыплется строй
После.
Пока заглядение – танец:
Хлопья кружатся, парят неустанно,
Зимний спешат прихорашивать трон.
Припорошив, призовут тишину.
Спи, заплутавший в дороге морозной.
Рваться сквозь строй в снегопад несерьезно...
Снег зачарованный близит весну.
02.07.2008
/из цикла 'Автодорожное'/
.
( Из стихов Иоганна-Георга Фауста [1490—1532] )
* * *
...Где слова мне украсть —
Описать — пока тает огарок —
Эту тайную власть
Пыльных сводов и сумрачных арок?..
...Мрамор... бронза... базальт...
«Фавн»... «Гермес усыпляет Дельфину»...
Дальний хор, детский альт:
«Арголида... Элида... Афины...»
...Там, в аркадских лесах,
И рвалось мое сердце, и — билось;
Там, с луной в волосах,
Ты — из света и тени — явилась...
И по всем городам
Ты прошла в подвенечном уборе —
До реки Эридан
И затем — до Тирренского моря...
Ветер бил в паруса —
И забыл я о родине зимней...
...Я бродил по лесам
И писал тебе оды и гимны...
...Но — пока повторял
Я их всем волооким Юнонам —
Я тебя потерял
Между Локрами и Вавилоном...
.
Я опять в карусель угодил.
Сколько раз от неё уходил.
Сколько раз зарекался, что впредь
не завертит меня круговерть.
Уж пора бы, казалось, умнеть,
от сует отстраняться уметь,
в рамки втиснув – отсель и досель,-
жизнь, но кружит опять карусель.
Я старался – и эдак, и так,
я пахал – и за совесть, и страх,
проскочил вроде бездну и мель,
но опять угодил в карусель.
Чертыхнуться и то, не успеть,
остается тянуть и сопеть.
Из каких же таких я Емель,
если вся моя жизнь – карусель?
Но представить какой-то покой
не могу... И зачем я такой?
Жизнь, сомнения эти рассей
и мою не ломай карусель!
Пряный вечер привёл за собой мошкару
Под крыло говорливой беседки,
Недозрелый июнь покраснеет к утру
И сорвётся с насиженной ветки.
Засыпает пространство нетающий снег,
Укрывает великое малым,
И земля засыпает, похоже, навек
Под любимым своим одеялом.
Тёплым дням дозревать в тополиной стране
На ковре из белёсого пуха,
Где, лишённый корней, на седом валуне
Спит лишайник. Ни сном и ни духом
Не поднять невесомую тяжесть с земли,
Зарастающей зеленью строчек.
По бескрайнему лету плывут корабли
Под командой ветров – одиночек...
 Я хворосту подкину, чтоб повыше Взлетали золотые языки, И стану слушать и, даст Бог, услышу, О чём трепещут ивы у реки...
 То ли плач, то ли стон, то ли гул Обо мне эту сплетню рассеял? Что в молочной реке утонул, Берегов переевши кисельных.
В пять утра... пальцы ног на холодный пол,
Твой аристократический запах – от кожи,
Отовсюду…
В пепельнице – тоже.
Лёгкая измятость, в зеркале нелепая
Счастливая улыбка,
Томный взгляд, растрёпанные волосы,
На балконе ветер обдувает пьяным
Ароматом цветов,
Проникает под тонкую ткань,
Словно в душу,
Крадучись, читая мысли,
А по дому бродят запахи лимона и дыма,
Словно ты со мной, но далеко невыносимо.
В пять утра... так несложно. В дороге
Улыбаешься, помня о многом…
Об очень многом…
* * *
Хочу сказать не ради слога:
У нас на всех одна тоска –
Раскос между стремленьем к Богу
И жаждой жирного куска.
И вот ты вышел на вечерний свет:
Герой шпионских фильмов.
«Мсье, вы обронили пистолет» -
Улыбка слабая. Две пули мимо,
Но две другие были точно в цель.
В живот и в грудь. Проклятый карлик.
Теперь он с кейсом на пути в Брюссель,
А ты сидишь, изрешечённый, в баре
И медленно пьянеешь. И летишь
Со стула. Крики сквозь туман.
"Какая смерть!"
Какая смерть? Париж,
Вино, дурман,
Вся публика уснула.
А ты привычно отмываешь кровь.
Костюм – на вешалку, перчатки.
С разлётом чёрную отклеиваешь бровь,
Потом – другую. Вроде, всё в порядке.
А нет. И, как-то тяжело привстав,
Две дырочки ты изучаешь сбоку:
Как целил, гад. И падаешь с моста.
И титры, как во сне, неподалёку.
ДНЕВНИК ФОКСА МИККИ
Мой хозяин сегодня обидел меня.
Он, вернувшись, сказал – «Тише, тише,
Не кидайся на грудь. Я сейчас из огня
Двух соседских тащил ребятишек…»
Я притих, притаился в прохладной траве,
Осадив свою радость покорно.
– «Не сердись» – потрепал меня по голове,
Подмигнул, как всегда, глазом чёрным.
– «Отдохну, покопаемся, Микки, в саду…»
Хоть бы слово ещё о пожаре.
Он же знает, подробный дневник я веду.
В дом вошел, нацедил рюмку в баре…
Над шиповником шмель препротивно гудит,
Солнце плавится краем о крышу…
Я тихонько лежу на хозяйской груди.
Я стараюсь, но сердца не слышу.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Сестра Риммовна
.
* * *
...Лукава, жеманна, коварна, капризна —
О, сколько ж извел этой ругани я!..
Будь благословенна же, ныне и присно,
Елена — подруга — супруга моя!..
Тебя обнимая — прощаясь! — целуя,
Последними в жизни слезами зальюсь...
Тебе обещал, что грехи замолю я —
Ты видишь? Я слово сдержал — я молюсь!..
Я делаю шаг уже в Ад из Эдема,
И все дорогое с собой уношу:
Грозу ли в июле, перо ль с диадемой,
Поэму ль, которую не допишу,
Движенье ли, слово ль, прогулку в лесу ли,
Весь краткий — богини с поэтом — союз...
...Сольешься ты снова с небесной лазурью,
А я — с этой ночью навеки сольюсь...
...И в этой, нескладной — последней — молитве
О главном не смог я... Ну, значит — потом...
...Проснешься ты завтра уже на Олимпе,
Ты — дома, а я... Ну, да хватит о том.
...О, как же — твои поцелуи воруя
И плача — тебя разбудить я боюсь!..
И, может, приснятся тебе поцелуи,
Приснится тебе – там – наш странный союз;
Но — сон свой оставив в тени кипариса —
С Тезеем? С Парисом? — покинешь меня...
...Будь благословенна же, ныне и присно,
Елена — царица — богиня моя!..
.
Всё начиналось с белого холста,
Художник слыл наверно полубогом.
Там, где строка была ещё чиста,
Он акварелью написал о многом.
И взмахом кисти, словно дирижёр,
Он управлял землёй и небесами
И наших душ безмолвный разговор
Нарисовал объятьем между нами.
Всё начиналось с белого холста,
Той нашей первой и последней встречи.
Там, где строка была ещё чиста,
Художник написал:"ничто не вечно"!
КорабЛИ ЗА ходят в порт
И волна подЛИЗА
Трется ласково о борт:
Здравствуй, «ЛИЗА »!
Где была «еЛИЗА вета»:
Таиланд, БаЛИ, ЗА ир?
Я люблю тебя за это,
Что ты видела весь мир!
Ты в даЛИ ЗА горизонтом
Не видала ли Дали?
Закрутив усы, под зонтом,
Он с Гала лежит поди?
Ты была ЛИ ЗА Ла-Маншем?
Как туманный Альбион?
Все такой же как и раньше?
Жив ЛИ З наменитый Бонд?
Говорят там по английски:
Give me whisky, thank you, пЛИЗ .
Только путь туда не бЛИЗ кий.
Далека ты ЛИЗА , ЛИЗ …
Телепортация.
Телепортировать? Несложно
Есть дверь. Открою осторожно.
На слово, трепетно – заветное.
Мой дар – движение ответное.
Презрев паденье в гравитацию,
Я выберу телепортацию,
Там мыслям задано стремление…
Начну свое перемещение,
перетекая сквозь молекулы,
В пространстве, где увидеть некого.
Прикрою дверцу, рыжестранную
С костром в ночи обетованную,
И в параллельную вселенную
Мгновенно к вам приду, наверное.
25.06.08
Водка, гитара и дым коромыслом.
Единство такое – куда там масонам!
Песни, стихи, разговоры о близком.
Все господа. И все тут гарсоны.
Вот изверженье вулкана – Владимир.
Напротив Булат – интеллигентен.
За этот вечер в Арбатской квартире
Все бы отдал, дорогие, поверьте!
С родинкой милой, Роберт губастый.
Без децибелов, нежная Белла.
Я захожу и приветливо: здрасьте!
Руку, протягивая несмело.
Я буду впитывать, как капилляры,
Каждое слово, вибрацию нервов.
Роберт грассирует о комиссарах,
Владимир про баньку исполнит, наверное.
Я осмелею, придвинусь поближе.
Может к Булату, а может быть к Белле?
Я их глаза, неземные увижу.
Я их услышу – земных менестрелей.
Неисполнима мечта, к сожаленью…
Белла жива еще? Мальчиков нет уже.
Я на пасхальное воскресенье
К ним загляну. Сам – мальчик в ретуши.
Мне виза вовсе не нужна.
Пересеку границу ночью.
И будет ночь темным темна.
Звезда удачу напророчит.
За мной предательских следов
Не будет в этом снежном поле.
Мне цель ясна. Без лишних слов
Вперед. Из клетки. И на волю.
Опередить собачий лай.
И пуль летящих пересуды.
Терпенье пеной через край.
Прощайте жалкие иуды.
И звон серебряных монет
Звучит тревожно, как и прежде.
И словно нет двух тысяч лет.
И словно не было Надежды.
Забыли, что сказал Поэт:
«Все утонуло в фарисействе…»?
неправда, что Свободы нет.
Есть примиренье и бездействие.
И жребий тот не для меня.
Пересеку границу ночью.
Трас
...........си
.......................рую
..................................щая
звезда
поставит в снежном поле точку.
В километре над Москвой
Всё бедней и проще.
Воздух бледно-голубой,
Облака и рощи.
Вьётся кукольный дымок,
Розовый, фабричный.
Человек не одинок,
Плакать – неприлично.
Птичка по небу летит,
Крыльями мигает.
Речка тонкая блестит,
Мальчик засыпает.
Кто кошка? Я – животное морское.
Не веришь? Так поди, толкни с причала!
Я родилась на острове со скалами,
и чайками, и старым однопалубным
ковчегом между небом и водой
окраса старой мыши, завитой
у края моря, даже океана,
где юная и будущая мама
усердно мыла раму, мыла рану
себе, судьбе, старпому и сааму,
иль лопарю, иль даже капитану
на службе, фельдшерицей городской,
а муж на срочной, военно-морской.
И вот, нетолстой но округлой кошкой
так сиганула с палубы оплошно,
что принесла девчонку ли, рыбешку,
скорее – помесь, и, не утаим,
немножко рано… Впрочем, где нам, смертным,
изведать сроки Божьи, и приметы,
и шутки: имя острову – Шалим.
Но рано, и дитя забастовало,
не ест, не спит, мяучет: мама, мало
воды! На соску – sos, на гули – дулю,
куда девать злонравную девулю?
В корыто – плавай, девка! Слава Богу -
молчит, глотает с марганцовкой воду
и пузыри блаженные пускает…
Лопарка, нерпа, вредина морская!
С гуся вода, с Маринки худоба.
(А как бы вы ее назвали б, а?)
Мир полон звуков. Одуванчик жив.
С растрёпанных ветвей слетает птица.
Под ярким солнцем слепнут гаражи.
И у шмелей задумчивые лица.
Звенит, вгрызаясь, быстрая пила.
Остановил мгновенье старый тополь,
И с хрустом крона книзу поплыла,
И дурачок от радости захлопал.
А одуванчик жив. И тишина
Пульсирует в его прозрачной плоти:
То ль музыка до слёз обнажена,
То ль мир застыл на полуобороте.
У серпентария о коврик вытру грусть,
И вот увидишь, я – не обманусь…
"Ностальгия"
inok
Но всё же, всё же, нам обман – милей,
Как мелом смеха вычерченный день
На той, на старой аспидной доске,
Где белым знаком цифры на судьбе
И где тот взгляд змеиный так горяч -
Застывших в душу жалит. Ты не прячь
Растерянность свою, ведь правды свет
Порой обманчив так же, как ответ
На пылкий вздох – Ах, где ж цветы мечты?
- Нет, не мечтай, смертельны их шипы!..
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...210... ...220... ...230... ...240... 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 ...260... ...270... ...280... ...290... ...300... ...350... ...400...
|