|
|
На Ваганьковом кладбище,
ветер воет – вьюга свищет.
Клён бредёт заледенелый.
Он в ночи – могилу ищет.
Просыпайтесь все рассветы,
что – Есениным – воспеты,
осияйте – тихим светом,
память руского поэта.
Сколько руских и неруских,
здесь прошли, тропою узкой.
Чтобы — к камню – ледяному,
прикоснуться тёплым чувством.
Но мне кажется порою,
не искал он, здесь покоя.
Носит- конь его – по свету,
переплывший, Стикс и Лету.
Ходит конь его крестьянский,
в табунах – зари рязанской.
Скачут – розовые – кони,
и никто их не догонит.
Состариться без видимых причин,
Напившись как вином вселенским прошлым.
В растворе этом сердце намочив,
Становишься седеющим гаврошем.
И жизнь не принимаешь на ура,
И в карнавале – привкус увяданья.
Уходят дни сквозь утра в вечера,
Как сквозь гортань всемирного дыханья.
Кусочками оставшихся щедрот,
Цветами на нескошенном газоне
Поделится последний поворот.
И вот вокзал с единственным перроном.
Отсюда не уходят поезда,
Закрыт буфет и камеры храненья,
Расписано прибытие – ВСЕГДА,
Но нет здесь расписанья отправленья.
Закрыты кассы, мрачны витражи,
Молчанье из динамиков вокзальных,
Лишь запахов цветочных купажи...
Послушай Бог, зачем так... театрально?
 Спиралями галактик во ВселеннойЗатем, наверно, ход времён раскручен,Чтоб на Земле, на жизнь благословленной,Родился homo sapiens, везучийУже и в том, что не цветок, не пчёлка,А форму совершенную имеет,Как разума вместилище, да толку,Коль не любовь, а войны он лелеет...07.02.2008г.
Утром я кинулся, словно на выстрел.
Ушла...
Исчезло лето, надежды, листья,
душа.
Казалось бы, всё-таки надо привыкнуть
к тому,
что счастью не стоит ни «тыкать», ни «выкать».
Ему
надо молиться, надо дивиться.
Терпеть.
Оно – на две трети зверушка и птица
на треть.
Оно убежит, улетит, отхлопочет
с тобой.
В клетке твоей оставаться не хочет
любовь.
Вырвется, выпорхнет, отряхнется
и в путь.
«Помни, что будет. Что было – смеётся, -
забудь...»
И ни привычка, ни опыт, ни возраст
ему не указ.
«Поздно», – оно улыбнётся, и слёзы
из глаз.
У каждого времени
Свой голос,
У меня же -
На все времена один.
За всю вечность не упадет волос
С Джульет и с тех,
Кто ними любим.
Здесь у каждой свечи
будет свой танец!
Слишком коротко только
Свечи горят.
И молись, не молись Господу,
Тут,похоже ,всем
суждено лежать...
И у каждого сердца -
Своя мука,
И не только страх
Ежит сердца.
Есть еще тоска – та еще сука,
По всем вЕснам, что будут
После конца.
Что ж,
У каждого дня свое солнце,
У кого за душой
не осталось ни дня,белый свет у кого на донце.
- Собирайся!
Пойдем Красного
В небесах искупаем коня.
Клёны в оправе рассвета,
стаи печальные птичьи,
сказочность бабьего лета,
скал вековое величье,
трепет предзимнего сада,
шалого ветра ладони,
вдруг посетившая радость,
свет в колокольном звоне,
моря отлив и прибой,
с криками чаек в придачу -
только в контексте с тобой
всё что-то значит.
Бог евангельским дышит зноем
На икону в узорной раме,
Воск стекает по аналою,
Замешав на церковной гамме
Запах пота и сладкий ладан.
Поменять бы его на пиво...
Скуку рая – на пламень ада.
Прочь на воздух!
Иду к заливу...
А по улицам ходят девы,
А по берегу ходят павы
И от взглядов потомков Евы
Рассыпаются в пепел нравы.
Под напором из женских штучек
Тает верность сынов Адама.
Сколько волка едой не мучай,
Всё побъёт козырная дама,
Трефы, пики и феромоны.
Что ни запах – мороз по коже.
Я держусь, но мои гормоны...
Помоги мне, всесильный Боже!
Возвращаюсь и ставлю свечку.
Мать Мария, ты тоже баба!
Образумь же свою овечку,
Расскажи анекдот хотя бы
Про зачатье и беспорочность,
Ты ж навеки осталась в девах...
Как же ты умудрилась? Ночью?
А Иосиф, он не был евнух?
Как поверил тебе, Маруся,
Не скандалил ли, старый олух?
На кого был похож Исусе?
Как решал он вопросы пола?
Не молчи, подскажи, святая,
Говори, видишь – тает, тает...
Не поверю, что ты не знаешь
Где свернуть по дороге к раю...
Что?
Серьёзно?
На самом деле?
Повтори, не расслышал фразу...
Говоришь, и тебя хотели?
Но – ни разу?
ВСЮ ЖИЗНЬ НИ РАЗУ!!!
Весь в поту, выхожу на волю...
Крики чаек, простор и волны...
Ну скажи мне, господь, доколе
Будешь мучить нас женским полом?
 Я жду её прикосновенья,Когда она сбежит с крыльца,И за короткое мгновеньеГотов раскрыться до конца.На улице, дождём залитой,Где ветер листьями метёт,Я стану для неё защитой,Мой, наконец, придёт черёд.Спасу, как маленькая крыша,Собой укрою – не впервой.Мы вместе сможем джаз услышать,В нём капель дробь и ветра вой.Готов кружиться я от счастья,Одно лишь сдерживает прыть:Она способна в день ненастьяМеня, свой зонтик, позабыть!11.09.2008г.
Спроси меня в горячечном бреду,
спросонья, с бодуна, перед рассветом,
в блевотине, чужой, в чужом саду,
а может в поле?.. В мае, этим летом,
которое прошло, не торопясь,
само собою одухотворяя
и солнца свет, и грозовую грязь
от края горизонта и до края...
Спроси меня со страстью знать ответ,
как спрашивают тех, которым верят,
лелея каждый вздох, и каждый след
которых сохранен и не утерян...
Спроси о том, о чем уже давно
хотела, не решалась, пасовала,
срывалась на родных, лишилась снов,
и в ванной иногда тайком рыдала.
О том, о чем мечтается спросить
с тех пор, как мы тогда, сбежав с уроков,
впервые попытались говорить
наедине без хитростей, намеков,
без недоговоренностей и лжи,
без пафоса, излишних отступлений...
И, руки мне на плечи положив,
ты подарила несколько мгновений...
Одно прикосновение щеки.
Одна на нас обоих сигарета.
Как безнадежно были далеки
одиннадцатый «Б», страна, планета!..
В объятиях твоих обет, уют,
нирвана, нега, чувственная сила...
«Таких как я мужчины предают...»,
сказала ты, а может быть спросила...
Спроси меня не в шутку, а всерьез.
Настойчиво спроси, как ты умеешь.
Спроси меня, задай простой вопрос.
И выслушай ответ.
Не пожалеешь!
Прозвучали слова, будто выстрелы через глушитель,
Не услышал никто и ранения нам нипочём.
Мы сказали о главном, внимательный ангел-хранитель,
Оглушённый, стоит за твоим окрылённым плечом.
Он не может поверить, что искренность – наше увечье,
Мы сердцами срослись, мы притянутые полюса.
Что речёт нам река на разлившемся трудном наречье,
Не решаясь уйти в обезвоженные небеса?
У тебя за плечом колыхается ночь парусиной,
И удилищем выгнулся месяц под тяжестью звёзд.
Всё по Божьему замыслу – женщина рядом с мужчиной,
Параллели пустых берегов и судьбы перекрёст.
У тебя за плечом не твоя совершенная сила,
Разлучающий свет на четвёртом горит этаже.
Может, время – палач, но оно никого не убило,
За плечом – настоящее прошлое настороже.
Ты прислушайся – аэропорты, вокзалы, причалы
Громыхают, гудят и трубят путеводную речь.
Но не слово, любимый, безмолвие было началом,
Только даже оно не сумело нас предостеречь.
18.10.08
Строчки, что отпущены в пространство,
улетели, жизнь у них своя -
медленно влиять на постоянство,
где застыла жизни колея.
Время неподвластно над стихами,
Память в них в забвенье не уйдет...
То, что не случилось между нами
это называлось бы полет.
Это было бы произведеньем
совершенным, словно от Творца,
в вечности растянутым мгновеньем,
счастьем без притворного лица...
Строчки, что отпущены в пространство
улетайте, Вас не удержать,
медленно влиять на постоянство,
вам – судьба, мне – данная печать.
так с утра, увидев свет с Востока,
на секунду я вздохну глубоко.
Как лист, увядший на ветру,
Блажен с ним я, но не умру
С ним вместе на осенней глади...
Ковер из листьев – это кладезь
Застывших снов, печальных красок...
Чредою карнавальных масок
Осин багряный перелив,
А дуб шафраново – кичлив.
Зеленой полосою память
Зарылась в тополь, так стихами
Пытаемся в душе взлететь,
Презрев пространство, время, смерть.
26.08.08
Люблю я острый запах листьев,
Когда сентябрьскою порой
Смывает пыль, как будто кистью
Весёлый дождик грозовой.
В спирали завивая лужи,
И умывая морды псам,
Его дождинки с ветром кружат
По старым паркам и лесам.
Талант, взлетАй вверх!
Оттель – парИ вниз!
Три года таймер
нащёлкал Arifis
Три года! Ножки
затопали, зубы
прорезались, с обложки
улыбается, любый.
Не боится пускать уж
мысли на рифы (с
чувством к тому ж),
маленький Arifis.
А ещё и рисует
картины и фото
делает... Психует
на Вовку с флота,
когда тот – графьям
и ихним графиням
легонько пьян
грозится графином.
Но NinaArt,
(души совершенство!)
ему и подряд
прощает грехи.
Блаженство!
Кристина, мама
нашего карапуза,
- королева! – сама
насмешлива и союзна
терпит нас всяких,
гениев и оракулов...
(На этаких взятках
и mif стал бы Дракулой)
Antik превратился б в овал,
nefed в свою пародию,
Youri по-киргизски б вещал,
про Фауста и его благородие.
Лошадкою б ускакала Lenn ,
Listikov писал бы лесенкой,
Colt сдался б Ющенке в плен,
всё завещая NESINу ,
kuniaev бы рисовал с Evitой
виды с подводной лодки,
krylo бы к сливе себя привил
или к бутылке водки.
Uchilka сбежала бы в первый класс,
SHAHBOZ обратно в Московию.
Vino в акварельный бы впал экстаз,
писал бы экспромты за Вовою.
А она... ничего...
терпит и терпит.
Иногда ...кого-никого,
но выставляя за двери.
Кота Алису
и лису Базилио...
хамов... не вижу,
слава богу, ближе Бразилии.
Кристина! Сияй
От Байкала до Танарифе c
Питером! Сочиняй!
Пиши и печатайся на Арифис!
Держи над страной
виртуальное знамя!
Всегда будь сама собой
наедине и с нами.
Не всё ведь нам фиолетово.
Прими ж это слово Вовье
за чудо твое трехлетнее
от всех и меня, с любовью...
 В тюльпанах степь приснится снова,Где лишь ветрА поют в тиши.Казачьей вольницы основа -Простор бескрайний для души.А летом ковыли с полыньюЗатопят землю серебром,И небеса не блещут синью,Став бледно-голубым шатром.Под облаками, с высотоюСроднившись, здесь парят орлы.Своей неброской красотоюМне степи Сальские милы.Листая памяти страницы,К тюльпанам сердцем прикоснусь.Приснитесь вновь, цветы и птицы,И я счастливою проснусь!02.02.2008г.
 Истории минувших летВоображенье будят.Мечтой летим за прошлым вслед -Пусть циники нас судят...Интригами волнуя кровьЖивут на свете люди.Охотно сказки вновь и вновьПро это слушать будем :Однажды в давние векаВ столицу королевстваПриехала издалекаКрасавица-невеста.Как будто – чья-то там родня.Нашлось ей в свите место.Про Красоту через два дняУж Королю известно.Её увидев, замер он,Понравилась, конечно.Ему отвесила поклонДевица безупречно.Амур задание своёСвершил, стрелок он – ловкий.Король не знал, что у неёБыл мести план в головке.Она пришла к нему самаВ покои ночью луннойИ короля свела с умаСвоей красою юной.Её богинею назвалКороль от страсти пьяный.Хоть много женщин он познал,Стал, как мальчишка, рьяный.Рабом склонился перед нейК подножью пьедестала,И просьбы не было нежней -Чтоб Королевой стала.Отказа не было ему,И после свадьбы шумнойЕму быть верной одному Клялась она разумно.Она свою играла рольПритворствуя неплохо,Как слепо верил ей Король!Ведь он не ждал подвоха...Вот как-то ночью перед сномЖена, воркуя мило,Его отравленным виномКоварно напоила.Король тихонько угасалДней сто, наверно, кряду.И хор молений не спасалОт выпитого яду.Он умирал. В последний разЖена в глаза глядела.Ему сказала : "Я сейчасОткрою правду смело!С войной когда-то ты пришёлВ родной мой край у моря,И смерть в бою Отец нашёл,С захватчиками споря.С тобою бился до конца,Он воин был отважный.Я – отомстила за Отца!Каким путём – неважно...Я править буду всей страной,А ты – лежать в могиле.Свободу стороне роднойВернуть теперь я в силе!"Король вздохнул и застонал,Закрыл навеки очи.Он цену счастию узналВ час смерти, между прочим...............................Таких историй по ночамЯ расскажу хоть сколько.Понравится ли это Вам,Вы мне – скажите только!06.03.2008г.
* * *
…ну, осень – мало ли причин?
во-первых, во-вторых и в-третьих
не пересчитывать морщин
игрою слов и междометий,
пытаясь вычислить следы
борьбы со временем; извивы
напрасно льющейся воды;
и воздух утра уязвимый;
сорвавшихся чужих плодов,
пожухлый лист и лучик редкий;
и щели высохших полов
на дне заброшенной беседки...
Арифис! О, родимые пенаты!
Твой блудный сын забрел на огонек.
Ни я, ни ты ни в чем не виноваты,
и это не намек, и не упрек.
Я стал писать теперь довольно редко,
лишь только чтобы голос не терять,
к тому же не дает писать соседка:
приходит и дает – ну как не взять?!
Пропал запал, заплыл прицел, а может
банальный быт собою заслонил
все то, что мне действительно дороже
потраченных на жизнь душевных сил,
и времени, чеканящего поступь
за мною, как за всяким, по пятам…
Никто не обещал, что будет просто,
но, так или иначе, будем там…
Послушай, мой журнал, я не скрываю:
печататься в тебе – большая честь!
Ты – факт того, что я порой бываю.
Того, что я и правда где-то есть.
Я долго собирал слова
По нитке с миру,
Ходил и в лес и по дрова,
И на Стихиру.
Казалось мне: ещё чуть-чуть,
И всё готово!
Но успевало ускользнуть
Куда-то слово.
А без него – ну, как без рук –
Не то, другое!
Но тут окно открылось вдруг
И с летним зноем
В окно влетели мотыльки
Такой раскраски,
Как по велению руки
В волшебной сказке.
Они взлетали на карниз,
Кружа в канкане.
Так пляшут ноты вверх и вниз
На нотном стане.
Кружили, словно карнавал
Средневековый,
И тут явилось то, что ждал,
Явилось Слово!
И понял я: не надо слов
Разнообразных.
Была бы стая мотыльков
И – жизнь прекрасна!
Слова придут, не торопи
Магнитной бури.
Пусть ветер бродит по степи –
По партитуре!
И станут лёгкими шаги
В тиши туманной,
И с неба снизойдут стихи
Дождём желанным.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...180... ...190... ...200... ...210... ...220... 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 ...240... ...250... ...260... ...270... ...280... ...300... ...350... ...400...
|
