|
|
Беги, вожак, колючей ночью,
От боли вой,
Но рви могучей грудью в клочья
Буран слепой.
Вернее самой точной карты
Твоё чутьё.
Лежит в бреду на старых нартах
Дитя моё.
Пусть пар звенит, и алым лаком
Пылает пасть.
Беги, вожак, не дай собакам
На снег упасть.
Не задержись ни на мгновенье
В пути домой.
Беги сквозь снежное затменье,
Спаситель мой.
Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы)  YA VERNULSIA V POLNOTСH TOTCHNO - TELEGRAMMA! SNOVA!! SROTCNO!!! ("CHARLE DE GAULLE". AEROPORT.) TON PAPA T'EMBRASSE TRES FORT!!! (NOTCH. BULONSKIY LESS. TROPA.) JE T'EMBRASSE TRES FORT!!! = PAPA =  .
.
* * *
http://arifis.ru/owork.php?action=view&id=7245
1
Поезд носом ловит хлопья,
Взрезал степь занозой,
За окном ломают копья
Звонкие морозы...
Стук колес залечит нервы,
Успокоит душу, -
По степи уносит Веру –
Спящую подружку...
2
Мне с тобою нету сладу,
Хоть во сне мне не перечь, -
Все, что мне от тебя надо –
Лишь твой сон стеречь...
3
...О, снежная подружка моя,
Ты кашляешь, подрушливая...
Легкая – эфемерная, –
В лучшее ты вера моя,
С тобой забуду, наверное,
Привязанности скверные...
( Поезд «Владивосток-Москва»,
новогодняя ночь 1 января 1978 )
* Друшлять, (муз. сленг) глаг., несоверш. Спать.
.
На крыше конюшенной кто-то тайком
Поджёг сеновал и смотался,
И дым грязно-серым клокастым котом
Сквозь щели в конюшню забрался.
Забили копыта об пол вразнобой,
Забились в углы жеребята,
А огненный зверь наслаждался игрой:
Для пламени вряд ли что свято.
Как жаль, этой ночью никто из людей
Не глянул случайно в окошко.
А там жеребята, которым пять дней
Шатались на тоненьких ножках.
Там в стойлах бросались на дверь жеребцы,
Всей кожей дрожали кобылы.
Там, колоколами звоня, бубенцы
Тревогу смертельную били.
Ещё о спасенье кричали глаза,
И боль разрасталась, как пропасть.
И дико вращалась, и быстро росла,
Дробившая лёгкие, лопасть.
Конюшню окутал чернеющий дым
И стены в бессилии взвыли.
Как хищник, огонь языком золотым
Тела облизал неживые.
Осталось скорбить и сгорать от тоски,
Убийцу никто не накажет.
И некому больше брать сахар с руки
И ржаньем луга будоражить.
А время, сломя голову несётся,
И может, через пару тысяч дней
Мы скажем:"Посмотрите, там пасётся
Табун последних в мире лошадей".
Животный мир глядит с почтовой марки,
И в мире том достаточно потерь.
Ах, только б не увидеть в зоопарке
Вольер с табличкой – «Лошадь, редкий зверь».
Время, тенью заслони
Две застывшие души,
Что на старой фотографии устали
Разрывать собою круг,
Объяснять, кто друг- недруг,
И к чему такой испуг
Там, где разноцветной жизни ждали.
Тонким острым коготком
Потянись туда потом,
Там, где сердце раздарить себя пыталось,
Там, где оказалось вдруг,
Что вот жить-то недосуг,
И болотом стал тот луг,
Где как бабочка душа летала…
Словно жёлтое пятно
Время смотрится в окно,
За которым две души, как птицы,
Не найдя живой воды,
Не храня своей мечты,
Застывая без судьбы,
Заполняли старые страницы.
В стране, где облака
Плывут в прозрачном небе,
Ночная даль светла.
Там никого пока.
Я там так долго не был,
И ты там не была.
Там невозможен спор.
Никто там не обманет.
Листва полна тепла.
Вершины синих гор
Поют, зовут и манят…
А ты там не была.
Там рай для недотрог.
Там солнечные зайцы,
Вода, как гладь стекла.
Там лёгкий ветерок,
Как ласковые пальцы,
А ты там не была...
И музыка чиста,
Где лодки у причала,
Воды прозрачна гладь.
Нам встречу в тех местах
Судьба пообещала...
Да обманула,
Блин.
Терзаясь и любя,
Я уповал на чудо...
Смахнёмте со стола.
Я долго ждал тебя.
Я больше там не буду.
А ты там не была.
; . Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы)   "DRINGEND" ( срочно )
Минуты точат сабельные рельсы,
Вагоны – словно рыбы в тине сна.
Тяжёлым мокрым парусом ахейца
Железный путь накрыла тишина.
Колёсное ржавеет многоточье,
Пока есть время думать и молчать.
Все звуки оприходованы ночью,
Ещё Луны не сломана печать.
Серебряная пошлина над миром
Оплатит смену суток и строки,
И тёмным смыслом смерти и клавиры
Наполнятся движением руки.
У камня в основанье мирозданья
На ноте МИ зашкалит миокард.
Рассвет летален словно расставанье,
Сердечный стук – как выстрелы петард...
В дневном костре поленья славы жаркой
Стреляют метко, часто – по своим.
С пера поэта вечною ремаркой
На белый лист течёт посмертный грим...
.
* * *
У черных сопок на плечах,
Высоко, в желтых зернах,
Косяк о чем-то прокричал
И пролетел к озерам.
Не греет старенький тулуп –
Бревно в огонь подвинуть,
И речка с именем Кулу
Себе подпалит спину.
...Два перелета до зимы –
Один глоток до точки
(И мысли все удалены,
И каждый жест отточен...)
Погас костер, дождем примят,
Уводит ночь заставы,
И где-то выстрелы гремят,
Дробь сыпется на травы...
1980
.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы)  О ТОМ, КАК Я ПРОВЕЛ ПОНЕДЕЛЬНИК Пишу тебе вновь (уж давно не писал). Меня разбудил своим грохотом дворник. Я встал. Пообедал. Себя полистал. Случайно уснул и проснулся во вторник. _____ 27.09.94. Paris Papa..
Кругом ломаются дубы.
Кругом вскрываются гробы.
Встают, почесывая лбы,
Те, что безмолвны и слабы...
Гремит, призывна и груба,
Иерихонская труба,
Мессии гибнут на крестах,
А здесь, в глубинке,
На местах –
Здесь все спокойно.
Достойно.
А может даже и
Застойно.
Ну и что?
Здесь наш покой невозмутим.
Здесь неприступен наш союз.
Здесь мы споем,
Как мы хотим,
Руководящий блюз.
Непросто центр угадать.
Понять, где крикнуть, а где – дать...
Непросто прытких усмирять.
Увы, нам есть, что потерять.
Но тем упрямей и сильней
Сожмем поводья у коней!
Надежней каменной стены
В поруке руки сплетены.
Здесь все спокойно.
Достойно.
А может даже и
Застойно.
Может быть...
Здесь мы движенье запретим,
Чтоб от разгона не был юз.
Здесь мы споем,
Как мы хотим,
Руководящий блюз.
А потом он ушел неизвестно куда,
и не знает никто, почему.
Жил он, в общем, как все, не боялся труда,
и везло в этой жизни ему.
К сорока он построил за городом дом,
воспитал близнецов-дочерей,
и уже потихонечку думал о том,
как он встретит закат своих дней.
В окружении милых домашних забот
он дожил бы до старости лет,
но однажды под вечер уехал он в порт,
и за морем пропал его след.
Говорят, его видели где-то в горах,
где так низок и чист небосклон.
Будто шел рядом с ним дзэн-буддистский монах.
Но, возможно, то был и не он.
Вот и всё. И не знает никто, почему
и куда он ушел, и зачем…
В этой жизни чего не хватало ему?
И чего не хватает нам всем?
Взошёл огромный хлеб.
И так тепло вокруг.
Узлы молочных рек
И память добрых рук
В один слились кувшин,
Который – до небес.
И мир так неделим,
Но человек исчез.
Живая благодать
По воздуху плывёт.
Кому её отдать?
Кого она найдёт?
Не думай: заслужил
Её ты или нет.
А просто, если жив –
Подставь лицо под свет.
А если ты исчез –
То травы до небес…
Ступай в прозрачный лес,
С надеждой или без.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы)  ____________ Текст «Примечания»: 
Ты знаешь, кое-что забыла,
Теперь жалею... Суета,
Вокзал, перрон и запах дыма
И между нами – чистота...
Мой недосып, твоя простуда,
Твои собаки, мой вагон...
Всё было правильно, покуда
Не вспыхнул вдалеке огонь –
Глаз фонаря на маневровом
Нам доложил:"Пора! Пора!",
Хвост головы таща сурово...
Меня баюкать до утра
На верхней полке обещая,
Второй был подан. Вот билет.
Я не прощаюсь. Не прощая
Прощенья нет. Прощанья нет.
Москва – уже вполне родное,
Уже – стремление, уже
Понятное, уже – живое,
Привитое к моей душе...
И яблоня цветёт, без листьев,
Лишь белые цветы и... снег...
И ящик "Для газет и писем"
Здесь позабыл ушедший век...
А туча сизая ходила
В надежде что-то поменять...
Мне нужно было,нежно было,
Забыть вагон, вокзал... Забыла
Тебя обнять!
/5.05.07/
Крутились маяки, ревели волны,
Летели корабли сквозь скрип и стоны,
И надрывался дождь, и рвался зонтик,
И были мы одни на горизонте...
Мы проживём остаток дней как надо,
И ты уже со мной не будешь рядом.
Сопротивляясь ветру, гнётся мачта,
Я улыбаюсь, только сердце плачет...
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы)  Знай, дочь – мы жили нелегко, Рубили лес, пахали пашни – Чтоб ты жила недалеко Совсем от Эйфелевой башни. За то по сорок раз на дню Мы – я и мама – гнули спины, Чтоб ты жила на Авеню Императрицы Жозефины. Латынь и греческий учи – Мы с мамой это прозевали: Днем на завод шли, а в ночи Мы вражьи поезда взрывали. Чтоб Сент-Экзюпери читать Могла ты тут в оригинале, Мы там, в России – я и мать – Кровь регулярно проливали!...
Дни летят стрелою, острия тупя,
с каждым днём всё дальше, дальше от тебя.
Жадные колеса лижут спины рельс.
Я в купе посажен, словно под арест...
Проводник стаканом делит водки столб,
утром похмелится было ему чтоб.
Дальняя дорога. Спит моя тоска…
Только эта тема о тоске скользка.
Спят ночные реки. Снятся им мосты.
Сплю. Боюсь проснуться. Вдруг приснишься ты.
Стук да стук колёса. Стук да стук сердца
до конца дороги, до любви конца.
Дальняя дорога не длинней судьбы,
не вернусь, так что же, – строго не суди,
значит, не сумел я, знать, не превозмог
я соблазн увлечься новой из дорог, –
новыми друзьями, новой стороной,
новыми глазами, новою судьбой.
Дальняя дорога свой имеет смысл, –
убивает время и рождает мысль
о побеге…
Когда-нибудь мы будем снова летать во сне
И верить ласковому слову, как свет – весне.
Когда-нибудь, припоминая чужое зло,
Увидим то, что жизнь – иная, и в ней везло
И на друзей, что рядом с нами, и на врагов
И на разгульные цунами у берегов...
И веря вновь всему на свете, как мир весне,
Мы все научимся, как дети, летать во сне.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... ...400...
|