|
|
Замело снегопадом когда-то зеленые горы,
Потянулись ветра,
Герр Ромкаиль кривую дорожку метет у собора
Как обычно – с утра,
Тетя Ада на кухне ворчит по привычке на кошку,
Колокольцы коров
Раздаются незвонко за чуть запотевшим окошком -
Просыпайся, Бергхоф!
Поскоблю по стеклу. Что-то я уж от Альп не в восторге,
Мне не дышется тут.
«Morgen, Tanja! Du Kaffee zu trinken?» – "Конечно же Morgen.
Ja, und Hitler kaput"
А помнишь ли, в краю заледенелом,
Где жёлтые Икарусы шумят,
Где час в ночи, когда вокруг светлело,
И открывал простые вещи взгляд:
Худые ветки, жалкие растенья,
Сочащийся неясно-белый свет,
И всё в природе словно искупленье
Грехов, которых в памяти уж нет.
А ты меня серьёзно обнимала,
Как будто бы хотела сохранить
Любви последней тихое начало
И близости трепещущую нить.
Сердце раскрывается в июне,
Легкий воздух держит стрекозу.
Завтра утром жаворонок склюнет
Неостановимую слезу.
В птичьем колокольчатом дрожанье,
Словно в чистых стеклах, плещет свет.
Может, нет в других мирах страданья,
Но ведь там и жаворонка нет.
В московских улочках старинных
Следы мои еще ясны,
Но так тревожны, так недлинны,
Так нестерпимы стали сны.
Чем дело кончится — не знаю,
Иду-не плачу налегке.
А хризантемы подрастают
В моем веселом цветнике.
***
Где было сердце,
горсть немого пепла.
Меняю — вечность,
на последний миг.
Но лба коснулись губы,
губы — ветра,
а слуха,
сумеречный шепот лип.
Мне этот шепот,
что господня милость.
А – ветер — ветер,
как весна грачу.
На свете белом,
быть – я не хочу,
но, в моем пепле,
что-то изменилось.
***
Слышу ангел,
шелестит крылами.
Оглянувшись, боль,
ушла сама.
Не скользит дорога,
под ногами.
По тебе,
я не схожу с ума.
Ангел мой,
не опустись на землю.
Станешь ты,
бескрылым, как и я.
Ты же знаешь -
небесам я внемлю.
Но крыла,
ломает мне земля.
мне опять засыпать – и опять просыпаться;
проседает сюжет на измученных пяльцах.
не старайся сбежать от просоленных улиц -
неизбежная месть – непрочитанный Улисс.
снова глупо острить и смешно препираться?
самому для себя быть лихим папарацци?
но и спать не резон – ни видений, ни знака -
то-ли мертвый сезон, то-ли блажь зодиака…
сохранить бы на время иллюзию птицы,
где в инстинктах *туда* и *обратно* хранится.
*может быть* не годится системе двоичной -
только *да* или *нет* – ходовая наличность.
где бы ни был остаток – в руках, на кону ли -
ведь оттуда еще никого не вернули…
побежали *мурашки* по колющим пальцам –
мне опять засыпать, а потом просыпаться…
В мире двойников и симулякров,
мареве гламура и попсы
хочется купить пятнадцать акров
чистенькой прибрежной полосы,
сколотить нехитрое бунгало,
растянуть нестиранный гамак,
развести костер, чтоб отгоняло
зарево огня вечерний мрак,
чтобы под ногами был песочек
теплый и пушистый, без заноз,
чтобы эта пара дюжин строчек
получилась искренне, всерьез…
Птичку, точно бабочку калибром
веточкой отвадить от плеча,
вслух импровизируя верлибром,
Чехова читая хохоча,
по утрам выуживая пищу
голыми руками из волны,
тело углеводами насыщу,
высплюсь наконец, увижу сны…
Я частенько логике перечу,
но один вопрос хочу дожать:
если жизнь всегда бежит навстречу,
можно ли от жизни убежать?
Рокотал раскатом грома
Колпаком своим звеня
Ехал с сена на солому
Вез к миленочку меня
Изукрашен безлимитно
С нимбом будто бы святой
Не пристижный, не солидный
И по имени шестой
Не стояла не сидела
И не делала дела
На других в себе глядела
И сошла
Знает каждый купидон
как использовать гантель Не секите мою голову повинную,и не плюйте мне слюною липкой вслед,я всего лишь только девушку невиннуюза собою поволок дорогой бед.Погуляли с ней оврагами-равнинами,а в ладошках билась птенчиком мечта,но в любви ортодоксальными раввинамиобнаружена была нечистота.Мы на Кипр паковали чемоданчики,потому что Маша – шикса из Мытищ.Тут зашли очаровательные мальчикии сказали, что я должен кучу тыщ.Я немного оробел от возмущения,убедительно развел руками врозь,говорю: «Спасибо вам за посещение,но, похоже, обознались вы, небось».Тут же соколы орлами взвились веселои устроили мне заворот кишок:«На тебя Манёк долги свои повесила,потряси своей мошною, женишок!»Хоть ребята были форменные дауны,но вдолбили мне по печени итог:мол, какой-то армянин, хозяин сауны,ей когда-то чем-то пару раз помог.Так вот Маню и поставили на счетчики,и накапало солидное бабло,и приехали за тем баблом молодчики – лажи гаже выйти даже не могло!Разложили все по ребрам, как по полочкам:«Ишь, намылились в загранку, голубки?!За такую расшибительную телочкуУходить не расплатившись – не с руки!..»Я очнулся на асфальте, рожей в лужице,полежал, поразмышлял, чего теперь?..И решил, что раз никто не удосужится,то придется мне стучаться в эту дверь.Достучался я до дна, до подсознания,и одним рефлексом выволок на светотвратительное жуткое создание,то, которого ужасней просто нет.Этот самый мегамонстр-архичудовищемне в сознание в младенчестве проник –мое маленькое страшное сокровище,мой родной шизофренический двойник.И в таком вот нестабильном состоянии,к ситуации ментально не готов,я задумался о противостояниис этой бандой отмороженных скотов.Я отправился на склад с боеприпасами,взял уверенно «Галиль» за рукоять,и, набивши стрелку с теми, типа, асами,я собрался асам противостоять.Ночь была – не описать и поэтически!Я зашел на точку с тыла, с бугорка,тихо лег, и на стрельбу автоматическиперемычку переставила рука.Бандюганы оказались пунктуальные:подвалили ровно в полночь, как часы;на контраст из BMW провинциальныеразорялись под гитары «Верасы».Бормоча под нос слова и выраженияв адрес только что приехавших жучил,навинтил глушитель я в одно движениеи прибор ночного виденья включил.И отнюдь не за недавние события,а за то, что – негодяи-ж-подлецы!,из удобного уютного укрытияя забацал этим сукам геноцид!А стреляю хорошо – натренированный… И сейчас мужик любой меня поймет:BMW их был совсем не бронированный –у меня же был подствольный миномет.И когда помчалась мина на сближение,да вонзилась между задних двух колес,я почувствовал какое поражениебандитизму этим выстрелом нанес!Кувыркались части кузова нагретого,и хлестали дым с огнем из рваных дыри, наверное, разгрома круче этогоникогда еще не знал преступный мир!..А с любимой мы расстались – не наладилось,не сложилось, не спаялось, не срослось.Ей – не мылось, не готовилось, не гладилось.Мне – не елось, не гулялось, не спалось.
Выйду я на воздуся
Ничтоже сумняшеся
И на воздух выйду тоже
Я сумняшеся ничтоже
Вы заждались меня – не правдали, заждались меня совсем?!!И эта хамская тирадапродемонстрировала всем,всем тем, чем мог бы показатьсяя, окажись сегодня здесь.Ну как же можно не заждатьсятого, такой который весьиз кожи лезет, чтобы былона склоне долгих праздных летему рассказывать унылохоть что-нибудь, или куплетсварганить тут же под сурдинуи припечатать кнопкой ввод?!...Самовлюбленную скотинусамозабвенно ждал народ!
На льду катка в круженье и скольженье,
В блестящем грохоте и головокруженье,
Катаемся, что хватит сил.
Мгновенье радости я не остановил
И рухнул на тебя в изнеможенье.
Твоя рука прозрачна и тонка.
Какая музыка на дне катка!
Какие зеркала и канделябры!
Я лгу тебе во всём, а ты глядишь:
Как я в карету запрягаю мышь,
Как возчик раздувает жабры.
Наивно думать, что бессмертны мы
На берегу блестящей кутерьмы,
Почти остановившие мгновенье.
Настанет миг – и свет ворвётся в нас,
Вновь завлекая в беспощадный вальс
Скольженья и круженья.
Изящество с цыплячей грудкой
Прозрачную топорщит пясть,
Боясь от грубоватой шутки
С голеностопа вдруг упасть.
Чуть светится лица изнанка
Во тьме глазниц...
Пугая взгяд,
Желтеют 32 подранка,
Вживленных в двухэтажный ряд.
В решетке держит дыры клетка,
А птица бьется вдалеке.
И чисел синие пометки
Видны на каждом позвонке.
Она стоит, она устала
Блюсти стратичности устав -
Не раз колени подгибала
И таза бедренный состав.
Она ни слова не сказала -
Ей нечем, даже если в нос.
Лишь копчик с укоризной загнут
В безукоризненный вопрос.
вот сегодня я есть, а завтра меня нету
странная такая вырисовывается заря
на которой пунктиром имён
отмечаем свою планету
и удивительно – всё время заново
и всё время зря
и всё время хочется соединить обрывки
отрывки недоговоренность то ли этих имён то ли слов
а из губ – то ли «абыр» то ли струны лопнувшей
как невзлетевшая в небо ракета
скрипки странный такой звук –
похожий на разговор
похожий на что-то вроде – «вернись обратно,
можешь дождем, но лучше солнца лучом»
а пунктиры превращаются в пятна и это понятно
пятна в точки а много точек –
это когда совсем ни о чём
вот сегодня я здесь, а завтра – другая планета
где ни губ ни скрипок ни пререканий из слов
где настойчиво так –
«не входят дважды в холодную Лету»
а зачем тогда вообще просыпаться из снов?
и зачем существуют «вчера» и «сегодня»
коли «завтра» то ли будет а то ли нет
я наверное есть завтра если завтра звучит как «обратно»
и если именно там не неоновый, а чудотворный свет
а сегодня не я, просто точка случайная
и случайные много слов...
и только мой отец
опять мертвецки пьян.
а.королев
а.к.
есть тема из твери
есть сорок первый и
ори там не ори
все семя пустыри
и кто тебе детдом
и где твоя страна
коль мамка холодком
к реке отвезена
наталия она
свет александровна
да брату жить чуть-чуть
пока в тебе видны
то жилки целины
то палкой по плечу
а сын приснится в сны
просунутые в чу
до после мест иных
снял вальтер имярек
с курка и вальтер стих
за печкой плюс к шести
почти ты травести
как со стеной срастись
потом зарыв глаза
переступив уйти
по лужицам отца
от твери до двери
пацан пацан пацан
и пацанов твори
грохочет бохх внутри
клокочет нерв внутри
такие брат у нас
без глаз календари
Зимой всё выразительней и строже.
Очерчены границы снега, неба.
Когда любовь, то именно до дрожи.
Тоска срывается на импульсивность «где бы».
Как люди потрясающе похожи
В желании согреться синтепоном.
Мне пережить бы зиму словом «тоже» –
Но – в снег лицом, как истинным поклоном.
А я на север, где оленей стая;
А я на север, чтобы петь о снеге;
А я на север, что бы не играя
Колоду тасовать, как старый регент.
А мне о севере ветра шептали,
Вытряхивая душу из карманов.
Они меня так верно разгадали,
Что уезжаю. Без дальнейших планов.
2007-12-20 12:4321 / Вайс Александра Николаевна ( SashaWeis)
Дом мотылём кружит
Рядом с палящим солнцем.
Пышущий монолит,
Выглядит добровольцем.
Мелкою рябью век
Так же не отпускает –
Так наступивший век
Падает и взлетает.
Горел восток зарею новой,
Бросая в комнаты лучи,
И на столешнице дубовой
Огарок теплился свечи.
На стол склонившись, как в подушку,
Босой, в рубашке, в колпаке
Спал Александр Сергееич Пушкин
С пером в откинутой руке.
А рядом, преломляя строчки,
Стоял почти пустой стакан
И там – на тонком ободочке –
Усами прядал таракан.
Пруссак бесшумный, темно-рыжий,
Познавший счастье и беду –
Его пра-пра-дед жил в Париже
Еще в 12-ом году.
А он через людскую в спальню,
Затем в заветнейший чертог,
По ножке, и на стол овальный,
И на стакан взобраться смог.
Поел, попил (сказался опыт),
Вися над выпуклой строкой,
И побежал, но был прихлопнут
Внезапно пушкинской рукой!
А Пушкин оглядел детально
Сей труп и, пряча интерес,
Сдул на пол, и сказал печально:
«Увы… Как жаль, что не Дантес…»
Artist’s dream (Jimi Hendrix style blues)I was having sex With a prostitute -It was only a dream, But it was so good.I woke up and set, And I looked around -It was a dark night, And I was on the ground.Oh my poor love, In the dark nightIt is always wrong – You are always right.Don’t say, the time will come We will overcome –I don’t believe you, I don’t believe you.I paint blue In the middle of a dayIn a clear view On a sunny bay.You are free to come To enjoy my art,But in the middle of a night It is always hard.In the middle of the day, Oh my flying heart,It’s a holly lie – You are always smart. Don’t say, the time will come We will overcome –I don’t believe you, I don’t believe you. Сон художника (блюз)Я занимался сексом С проституткой.Я проснулся и сел,И смотрел вокруг;Ночь была темнаЯ был на голой земле.То был только сон,Но он был так хорош.О любовь моя – грошИ ночной бред;Это всё ложь -В жизни правды нет.Не говори, что время прийдёт,Мы прорвёмся и всё пройдёт -Я не поверю,Я не поверю.В голубых тонах,Ясный вид на заливПо середине дня,Я пишу мой мир.Приходи смотреть -Только буду рад,Но по середине ночи -Это всегда ад.По середине дняСердце (память, дрожь);Что всегда умно -Всё святая ложь.Не говори, что время прийдёт,Мы прорвёмся и всё пройдёт -Я не поверю,Я не поверю.
Паук связал узор – и что, и как вам?
Когда в росе он утренней горит,
Ты молча остановишься: "Однако."
И в горле засвербит.
А что там было – в этих сладких каплях?
Быль или сон?
И жизнь давно закончилась, не так ли?
У дерева садится он
(Он – это ты) и ягоду срывает
И думает, что было: звон и дым.
И постепенно вроде исчезает.
Простимся с ним.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...230... ...240... ...250... ...260... ...270... 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 ...290... ...300... ...310... ...320... ...330... ...350... ...400...
|
