|
|
-...Пред тобою я вновь, Матерь Божья!
В тыщеглазии не таясь
Ты во мне сокровенной болью,
Светлым именем отозвалась.
Так иконою свет лампадный
Освещает твою печаль, -
В жизни нашей, порою неладной,
Утешенья горит свеча:
- "Бури, грозы ли – все едино,
Им недолгий отпущен срок...
Час настанет и беды сгинут,
За далекий уйдут порог...
Ну а если когда устанешь
Крест по миру сему нести,
То иссохшими в жажде устами
Ты к любови своей прикоснись...
Не оставь надежду в опале
И она воссияет во мгле...
Чем бродить по забытому раю
Лучше грешником быть на земле".
Вот сумерки ложатся на ладонь,
Добавив недосказанность к пейзажу,
И хрипло отзывается гармонь
На звонкий лай собак, что в эпатаже
Бегут за заблудившею овцой.
Изгиб Оки теряется в тумане.
А вечер надвигается совой,
Раскинув крылья. С дыркою в кармане
Крадётся сумрак, по небу струясь,
Рассыпав звёзды. Огоньки в предместье...
И светлячки, над лопухом роясь,
Им подражают. Сидя на насесте,
Пеструшки ожидают в гости сон.
И кот, вальяжно развалясь на грядке,
Трёт спину о созревший патиссон,
Мечтая о господстве и порядке.
- Я умираю.
- Ты живёшь, убили зверя.
- Мне скоро в стаю,
Вот – растут из кожи перья.
Бело и колко,
Бог ты мой, как птицы с ними?
Я помню, волком
Жрал меня. Кто шкуру снимет?
Не перья вовсе,
Я лежу, оцепенелый,
Под ливнем острым,
Кто-то в грудь пускает стрелы
Из арбалета,
И насквозь горит наколка.
Да что же это?
- Это боль, она надолго.
Я не знаю тепла нежных, ласковых рук.
Не будил меня свет карих глаз на заре.
Твои губы не грели меня на ветру,
и слова не твои заставляли гореть
мои щёки; и ветер ко мне не летал
от тебя, – принося ароматы цветов...
Я не слышала голос твой – бархат? металл?
Среди многих – твоих не узнаю шагов.
Ты далёко, и путь под запретом к тебе.
Остаётся лишь (средство проверку прошло) -
ночь настанет, и волны (сомнениям: нет!)
вспенит в сонной реке золотое весло.
...И тепло твоих трепетных рук я прочту
на запястьях, а губ – на губах и плечах...
Только... грянет рассвет и погасит мечту,
и набросит вуалью на сердце печаль...
Запах поезда и разврата,
Чуингама и сигарет.
На желанье моём распята,
В темноте излучаешь свет.
На столе умирает дыня,
Обнимаясь с моим ножом.
Это в смерти её повинен
Я, обвивший тебя ужом.
Длиннорукостью от природы
Достаю, что другим – никак.
И дождливое время года
Расстилает под нами стяг
Цвета неба, тепла и моря,
Две подушки: восход... закат...
Пурпур наволочек поспорит
С цветом красных как праздник дат.
Праздник – хрупкое время года,
Скоротечное как стихи.
Это наша с тобой природа,
На двоих искупать грехи.
Искупали в огне купели
И в прохладной струе воды.
Наши яблоки долго зрели
И от них на земле следы...
...........................................
След смывает Нева-река
И амур зачехляет лук.
Только с помощью языка
Сходит грех нам с тобою с рук
Бедный пейзаж, ты моё отраженье.
Лиственность леса, трава ни о чём.
Поездом движимый, замер в движенье.
Сходишь на нет у меня за плечом.
Чай в подстаканнике, осень господня:
Дай мне увидеть – о том и спою.
Бедный пейзаж. Как я беден сегодня.
Я тебя заново не узнаю.
Ты отобрал у меня эти клёны,
Тайное золото на просвет.
Что же стоишь, что глядишь удивлённо,
Будто бы нет меня, будто бы нет.
Невозможный негасимый свет -
Исступленно бьется плоть о камень!
Невозможно отыскать ответ -
Если мир до лоскутков изранен.
Залатать, зашить, – смотри, не сглазь –
Швы и на лице, и на изнанке.
Но не будет тех обрывков прежней связь –
Кровь сочится из последней ранки.
Скользит рука по ветхим переплётам…
Осваивая методы слепых, я трогаю нечёткость милых впадин.
В них образ букв предшествует полёту
Мыслительных сентенций. Старых ссадин
Коснутся пальцы на обложках книг,
И вспомнится мальчишка, парк, пикник, а книга как защита,
Будто щит перед лицом. И меч поник
В его руках. Он прочитал названье: «Афродита»
О Боги! Неужели миф любви
Так стоек. Греки, войны, Троя…
Он отступил… Я крикнула: «Лови!»
И бросила свой щит к ногам героя.
Скользит река… Прочитана давно
И даже позабыта книга судеб.
А я читаю: сад, цветник, окно
и кто-то там играет в домино...
Всё складно, но Его уже не будет.
Предвосхищенье, нет, предвкушенье
звёзд, упадающих в ночь.
Слов-поцелуев твоих отраженье
словно тот путь, что помочь
сможет пройти через реки забвенья,
те, что текут сквозь судьбу,
и отворить двух сердец затворенье
грустным и нежным – люблю...
Виват, ребёночек Любви!
Хвала тебе, – на день рожденья,
от всех, – кто в браге, кто в крови,
но в тайных силах пробужденья!
И от меня, ус-тав-ше-го,
но не сдающегося тлену,
от папеньки ...твово всегдашнего,
и, – мать твою! – моей Елены...
13.10.2008 г.
2008-10-12 12:50Купание. / Малышева Снежана Игоревна ( MSI)
В сумраке рек, в глубине голубой,
В травах, ласкающих лик под водой,
В иле тягучем иль в донном песке
Ловим мы счастье до боли в виске.
Вот отраженье рождает надежду.
В воду войдём, наспех скинув одежду,
Контуры тела изменит вода.
В весе теряем, блестим, как слюда.
И, подчиняясь движенью природы,
Чувствуем привкус желанной свободы.
Óдин ликует! И пращура дух
Чувства сбирает, как вещий пастух.
Русью русалочной, очною ставкой
С Чудью из леса, пугливою Мавкой
Тело, ликуя, вливается в душу.
Мы покидаем с презрением сушу.
Но ненадолго. Прибрежный песок
Сухостью скрипнет. Тугой поясок
Тело затянет, одетое в платье…
Как бы хотела среду поменять я!
Солнечная дорога легла между ног, вдоль дивана...
Можно пройтись немного по ней в заоконный рай…
А может проехаться в тройке, воспользоваться рыдваном?
Солнечной пылью промчаться и заглянуть за край.
Может за край океана, может за край дивана, может случайной кошкой
мне проскользнуть к тебе в твой неуютный угол,
Ворваться с лучами солнца и раствориться в чашке, и хлеба последней крошкой
Прилипнуть к твоим губам. Но ты расставляешь пугал…
Вот пугало нежеланья, вот пугало непониманья, вот пугало дыр носочных…
И пулей у впадин височных мчится твоё: не дам!
Не дам поцелуя ночью, не дам и любви между прочим!
Но что ты себя порочишь? Не тратишь время на дам?
А я вместе с солнцем нагло улягусь в углу дивана
И сразу как будто случайно, нетрезво и чуть печально
Уйдут все твои «не надо» и во главе каравана
Уйдёт и частица «не».
Ты скажешь: Любимая, надо! И всё начнётся сначала
И счастье придёт не во сне.
Те две крысы у ресторана внизу,
Я зову их Арнольд и Роза.
Арнольд — грызун, и Роза — грызун;
Не боятся ни голода, ни мороза.
Сосуществуют в тесной холодной норе
Среди отбросов и мрака.
И не переживают. И не пере-
Живают вообще однако.
Будто бы крысы провозгласили
Закон о жизни, полной самоотдачи.
Почему у людей всё иначе, Василий?
Почему у людей всё иначе?
О чём поэт молчит? О чём он умолкает,
Когда скупые слёзы проливает?
Фигурам речи не достать числа.
Какая осень в том году была!
Какая осень? Он того не знает.
Поэт молчит. И свет вокруг него
Не пропускает ни крупинки звука.
На свете нет поэта самого.
Но музыка протягивает руку,
И бабочка летит из ничего.
И бабочка летит,
И Бог простит,
И свет горит,
И сердце не болит.
Моё бессмертие лежит в твоих руках,
На тонких веточках сосудов сердце-птах...
Ни спеть, ни вылететь, лишь ноет и стучит.
Поверь, всё сладкое всегда чуть-чуть горчит.
У привокзальных и гостиничных минут
Есть свойство общее – они про нас не врут.
Лови мгновения, часы не расплескай,
Но как удержишь их, когда вино за край.
У тайной пристани двуспальная ладья
И фрахт немыслимый, но шкипер не судья.
Сплетаясь взглядами, мы ловим наугад
Холодной осени горячий листопад.
Где краски вечера гуляют по стене
Твой профиль ветреный протянет руки мне...
О чём ты думаешь, печалишься о ком?
Твои ладони пахнут счастьем и грехом.
Я запишу тебя в подкорку октября,
На выцветающей обложке словаря.
Ты будешь плавиться огнём на языке,
Я сохраню тебя в неизданной строке.
Какого ангела, скажи, благодарить?
С веретена его упала эта нить,
На ней нанизаны страницы наших встреч...
Там всё – не издано, там всё – прямая речь.
.
* * *
Ему прощу измену и побои,
Пусть слёзы льёт по милому тюрьма,
Пусть врёт, пусть пьёт, ломает все устои…
Но НЕ прощу отсутствия ума.
PoorLamb (Лариса Луканева)
http://arifis.ru/work.php?action=view&id=12879
Я всё прощу – насилия, убийства,
И то, что отравил родную мать,
Двуличье, подлость, трусость, некрофильство…
Но – неуменье в шахматы играть?!..
.
.
* * *
«…И не будем думать о плохом,
Заживем – невестой с женихом…»
«Где-то там, там – за холмом седым –
Синий лес и детства белый дым…»
«…Не смотри с тоской, родной, назад,
Будет лес другой, и дом, и сад, –
Там течет – уже недалека –
Перед домом звездная река…»
«Синий-синий лес, белый-белый дым…
Перепутья крест за холмом седым…
Детство, детство там, по оврагам спит,
Там белеет храм…»
«…Там ты был убит!..»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«...И забудь, не думай, не жалей;
Возвращаться – вдвое тяжелей...»
«Сердце... сердце плачет и дрожит
В той стране, где мать в земле лежит…»
«Отболит, отноет, отожжет...
В той стране никто тебя не ждет...
Твою боль – за звездною рекой –
Как рукою снимет, как рукой...»
«Синий-синий лес, белый-белый дым…
Перепутья крест за холмом седым…
Детство, детство там, по оврагам спит,
Там белеет храм…»
«…Там ты был убит!..»
.
Когда всё ляжет поперек
и сердце застучит натужно,
спасет, Илюша, не пророк,
спасет нас дружба.
Когда и дружба засосет
и ею тяга жить уменьшена,
ничто на свете не спасет, —
спасет нас женщина.
Когда изменит и она,
умри, но выживи упрямо.
Спасет не бог, не сатана, -
спасет нас мама.
Но если и она уйдет,
и вымерзнет из сердца нежность,
спасет, что после всех умрет, -
спасет надежда.
А коль уж все, чем ты живешь
упрется в лоб тебе двустволкой, —
ты только сам себя спасешь,
ты сам — и только!..
Фата-моргана, фантасмагория,
морок мучительных снов,
тихая нежность, тихое горе
нам часто основа основ
жизни непрожитой,
но уже пройденной,
той, что теряет
свой свет...
фата-моргана...
маленькой родинкой
под сердцем
оставленный след...
Меня сжигает страсть до пепла ночи.
Ворочаюсь, тоскую и тянусь
к той, с кем союз так сладок и непрочен,
как и любой, наверное, союз.
Раздавлен тишиной и грустью выжжен,
лежу, и осень падает в меня.
Чем дальше ты, тем ты родней и ближе,
но ты не здесь и не моя вина
в том, что не вместе мы, что так вот, порознь
нас век вжимает в ложе суеты,
и в книге не стихов, а прозы
все главы Жизни новые – пусты...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...190... ...200... ...210... ...220... 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 ...240... ...250... ...260... ...270... ...280... ...300... ...350... ...400...
|