|
|
Не пропусти мою любовь
В толпе бесцветной в дебрях города.
Быть может, вид её убог,
Но расцветёт, тобой подобрана.
Мою любовь не пропусти,
Ей счастьем быть, а не обузою.
Не дай пропасть, с ума сойти
В чужих руках, тобой не узнанной.
Не пропусти любовь мою.
Её, надеждой одарённую,
Сама порой не узнаю
Как девочку, не мной рождённую.
Когда воцарится над городом ночь,
Когда неприступны и немы дома,
И рваными клочьями падает тьма –
Спасти и помочь.
Как больно, как трудно себя обрести
В немыслимой сложности связей и пут,
В безжалостном стуке последних минут...
Помочь и спасти.
За то, что теперь я так близок – прости.
Засмейся. Заплачь. Прогони меня прочь.
Но руку держащую не отпусти.
Спасти и помочь.
И всё повторится, как было, точь-в-точь.
Уйдет эта блажь, не оставив следа,
Висит ироничная в небе звезда...
Спасти и помочь.
И мы когда-то,
были молодыми.
Любили и хмелели,
без вина.
И нас – безумно,
женщины любили.
И мы – шептали,
милых имена.
Для нас они,
на облаках, стояли.
И к ним нас,
возвышала страсть.
Луна и солнце,
только, нам сияли.
С небес на землю,
чтобы не упасть.
Мы в прошлой жизни,
многое забыли.
Но помним,
вопреки склерозу.
Тех несравненных.
Кого, боготворили.
Писали им – стихи,
и рыцарскую прозу.
Знаток всех поз (ну, в смысле – йоги),
поклонник женщин и стихов,
Арсений Платт – из тех немногих,
что зарифмует каждый вдох,
добавит свет, отточит тени,
звезду по теме подберет –
вот так наш милый друг Арсений
мистифицирует народ,
из года в год.
07.09.2007
Поземкой стелется душа
По плоскости сердечной.
Кусочек жизни, не спеша,
Горит, впадая в вечность.
И эти мысли на ладонь
Ложатся, словно вьюга.
Бывает боль, бывает стон,
Но мы нашли друг друга.
Пытаясь точки обвести
В местах прикосновений,
И параллели провести
Направленных течений,
Мы получаем точный круг,
Расправленный желаньем.
Мы сплетены из тонких пут
И живы осознаньем.
2007
Слышу латинскую звучную речь.
Строки – как меч, рассекающий вечность!
В мире неверном царит быстротечность,
В мире неверном – со мной будь, мой меч!
Здесь на холме, где мыса оконечность,
Выбита в камне латинская речь.
В груде камней – как послание в вечность!
Время всё мчится – ему не истечь!
В мире неверном пребудет лишь вечность:
Нет уже римлян, латинская речь!
Ты отзвучала – ушла в бесконечность:
Выпал из рук императорский меч!
Слышу латинскую звучную речь!
Строки – как меч, рассекающий вечность:
«В мире неверном забудь про беспечность!
В мире неверном со мной будь, мой меч!»
Я думал: как бы чего сочинить
И как бы сильней написать.
Я думал: как бы себя научить
На струнах тончайших играть.
Меж тем выходила луна из-за туч,
И город вечерний желтел,
И брошенный мяч озарялся чуть-чуть,
И голубь зачем-то летел.
Наверное, не было мне ни о чём
В нерадостном свете большом.
Я думал, что это зачем и о ком,
А это всё о чужом.
И это провал, я почти проиграл.
Какая луна без вина?
Спускаюсь я с кружкой в глубокий подвал,
Но там ни луны, ни хрена.
А. Канова «Амур и Психея» 1808. Неволить и винить тебя не стану…Невидимо уйтиИ счастье унести с собою тайно,Задушенным в горсти,Ты можешь…В череде моих бессонницПривыкну и однуЛегенду о прекрасном махаонеПриравнивать ко сну…Ладонь запомнит трепет тонких крыльев..Однажды, может быть,Смиришься с осязаемою пыльюНа линиях судьбы…Неволить и винить меня не станешь…Запуталась в сачке…Ты здесь еще. Стоишь у чемодана.И бабочка в руке…
Его рукою только тронь,
Он так лягнёт, он так укусит!
Ну, в общем, это в его вкусе,
На то он всё же и огонь.
Как ослепляюще, как быстро
Он вмиг рождается от искры.
Брыкается и просит есть,
Свою показывая спесь.
Пока он тих, пока он мал
Не устрашит его оскал.
Но на лету, с горячей страстью
Хватая сучья алчной пастью,
Он ловко на ноги встаёт,
Храпит и ржёт, кружа на месте.
И на глазах растёт, растёт
Одна из самых страшных бестий.
Он не творец своей судьбы,
Он узник каменного братства,
Но поднимаясь на дыбы,
Он протестует против рабства.
И неотступно рвётся за
Пределы каменного круга,
Из-под копыт летит в глаза
Чумная пепельная вьюга.
Он ржёт протяжно и тоскливо,
Своей натуре вопреки,
И распускает лепестки
Его оранжевая грива…
Когда на улице зима
И солнца не хватает света,
Когда февраль сошел с ума
И кажется не будет лета,
Я вспоминаю о тебе:
Твои глаза, твою улыбку
- Все то, что отдано не мне,
-Расплата за мою ошибку.
Я где-то вел себя не так,
И вот плоды я пожинаю,
Казалось, нет тебя-пустяк!
….Но, без тебя я так скучаю!
2007-09-06 12:37Бег / Ирина Рогова ( Yucca)
Часы со временем в игре,
а мы очки считаем,
надеясь, что в календаре
бессмертье обретаем.
И мы датируем дела,
сраженья и рассветы,
нас привлекает циферблат
как срез чужой планеты.
Спешат часы, бегут друзья,
по кругу дни и лица,
кто рядом был – понять нельзя,
ни вспомнить, ни проститься.
Спешим успеть, не опоздать
на скачки, гонки, ралли,
и всё пытаемся догнать –
кого? Уж не себя ли?
Рывок,прыжок,и вот вся жизнь,
горим – а не согреться,
всё крепче знаний рубежи,
всё круче склоны сердца.
Преумножая мастерство,
бежим мы всё быстрее,
и вот он, ключик золотой!..
Но нет огня за дверью.
Стучит вселенский метроном,
стучит ответно слева,
всё дальше, дальше отчий дом,
всё ближе, ближе небо.
Но обветшал корабль снов,
свистит в прорехи вьюга,
а стрелки стареньких часов
бегут, бегут по кругу...
Бегут,бегут,
бегут...
Кресло воскресло
И заявило,
Надо же, кресло
Заговорило:
«Ты ли меня обещаньями
Мучил?
Ты ль целовал мои тонкие ручки?
Ты ли жениться на мне обещал?
Ты ли голубкой меня называл?
Помнишь, как мы с тобой счастливы были?
Как мы лугами за речку ходили?
Помнишь? Не помнишь... Пустые глаза.
Кто тебя, милый, запутал, связал?»
Что ты, смеёшься? Да что ты такое?
Мало чердачного стало покоя?
Что за претензии? Брось, я не помню.
Нынче я кресел не шибкий поклонник.
Я человек, и звучит это гордо.
Я могу встать и отправиться в город.
В синий троллейбус могу я войти,
Скромную девушку в нём обольстить!
Что там! Не надо ходить далеко:
Я в магазине куплю роккоко!
Я – человек и право имею
На табуретку, на люстру, на фею,
На пресс-папье из Хрустального зала!
Ясно тебе?
Только кресло молчало...
Веселый ветер дул в рожок.
Мы шли одни.
Стояла ночь, и город жег
Свои огни.
Была пьяна ты, весела
От лжи и вин.
Куда нас улица вела,
Я знал один.
Бежали тучи на восток,
И таял свет.
Был мост высок и невысок
Был парапет.
Глаза хмельные добела,
И горлом смех –
Одна из многих ты была
Мне ближе всех.
И я скорбел, сжимая нерв
Твой молодой
Река помчалась, прозвенев
Своей водой
Часто снится, что я – не в формате,
Что размером
ушей,
во-первых
Выделяюсь,
как килька
в томате
Из рядов
нормальных
консервов.
Будто нос мой
-не нос,
а хобот
-Сегментирован
складками
-кольцами,
И послушать
мой грозный
топот
Не
находятся
добровольцы.
Что иду я
дворами
Московскими,
Создавая
ушами
прохладу.
Наворачиваю,
по
Чуковскому,
Шесть, не меньше,
пудов
шоколада
А с утра я – куда нормальнее,
Но жалею о том временами,
- Ведь, что может быть в жизни банальнее,
Чем тянуться к еде
РУКАМИ.
Схвачен!
Сожмем кольцо.
Спрячем
В толпе лицо.
Будем мы учить юнца –
Тяжко пряжке от свинца!
Ишь ты –
Какой добряк...
Вишь ты –
Какой шустряк!
Пусть узнает нынче он
Липкий страх, бессильный стон!
Лучше
Всех прочих благ
Учит
Кулак салаг.
Ну-ка, ты, давай дрожи,
Страх свой вылечим чужим!
Люди
Просты совсем.
Будешь
Таким, как все.
Сможешь ты себя забыть,
Тоже будешь
Бить
Бить!
Бить!!!
Слушай, что тебе скажу,
Скучно жить в такой тоске.
Тесно в сапоге ножу.
Жарко камню в кулаке!
Разве я других тупей?
Разве я других слабей?
Видишь воду – значит, пей!
Видишь слабость – значит, бей!..
(Глядя на изумительные лица девушек на растрескавшейся подобно паутине фреске)
"Мы пришли к Вам из дали,
Сквозь паутину времён,
С белозубой улыбкой,
С тайной наших имён!
С тайной самых красивых,
Что смотрели на нас,
С тайной самых счастливых,
Что укрылись от Вас!.."
У нас в Крыму всегда цветут цветы!
Хоть снега нет – подснежник распустился!
К чему мне невозможный мир мечты,
Коль я с цветами крымскими сроднился?
Вдохни их аромат! Вдохни! Упейся!
Ну кто поверит, что сейчас февраль?
Не верь глазам! Не верь! Балдей и смейся!
Люби меня! Люби сквозь даль!
Ты далеко! И там снега… морозы…
А я у моря – в Солнечной стране!
Открой Альбом, и ты уйдёшь в мир грёзы!
Открой Альбом – и ты поверишь мне…
Белым облаком в утреннем небе
Появилась луны половинка
И висит полукругом волшебным
Неподвижною белою льдинкой.
В старом городе тихою сапой
Пробуждается жизнь после ночи.
Вылезают детишки – арабы,
Слышно шарканье ног вдоль обочин.
Убирает жилище арабка,
Льётся грязь с верхотуры до низа,
И свисают линялые тряпки;
Угол дома как будто обгрызан.
Слева запахом кофе пахнуло,
Справа – запахом марихуаны.
Мы идём лабиринтами улиц.
Здесь мы гости и здесь мы незваны.
Мирно бьётся вода из фонтана,
Ветер носит бумажки вдоль улиц...
Мы идём и идём неустанно
Лишь от солнца то прячась, то щурясь.
24.09.2005
г.Акко
Ревность – громадная белая птица.
Пятнышком черным на крыльях обида,
Пятнышком красным на крыльях – Любовь!
Птице не спится – взглядом по лицам,
Вот прямо в грудь острым клювом стремится.
Крылья распахнуты. Ветер холодный
Кружит и кружит, и выстудит кровь.
Что ж, этот мальчик сегодня свободный.
Завтра – свобода не радует вновь!
Я думала – как бы с ума не сойти
И как бы сильней написать,
Что слёзы искали к ресницам пути,
И всё ж, не смогли отыскать.
Тоска моё сердце взрезает как плуг
И семя кладёт в борозду.
И кажется, что миллионы разлук
Нам выпали в этом году.
Хочу научиться с тоскою дружить.
Как вечер мучительно-тих.
Мой белый, как роза, котёнок лежит
На смуглых коленях моих.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... ...400...
|