|
|
Я тобой отболею когда-то
и среди удивлённых растяп
улыбнусь им фартовым солдатом,
за которым дымится рейхстаг.
Наплету небылицы и были,
что погибнуть была не судьба,
потому как ждала и любила,
а пока... от столба до столба
инвалидом, с руками, ногами,
но без сердца, что выжгло тобой,
я ползу и кривляюсь словами,
по вагонам хрипя про любовь.
Зазываю, словами мухлюя,
души юные в гиблый поход,
но не голубь я с веточкой в клюве,
а юродивый, нервный исход.
А пою про волнующий вечер,
про распахнутость ветреных губ,
про красивые смуглые плечи,
а про что ещё петь я могу?
Что ещё мною пройдено в жизни
от начала его до конца?
Что ещё нежной памятью брызнет
сонмом черт дорогого лица?
И, пропащий любви и пропавший
в круговерти бессолнечных дней,
я хриплю по вагонам пропахшим
вековечной разлукой людей...
Так подайте улыбку на сдачу
с моих прожитых сломанных лет!
Я надежду, как денежку клянчу
и её прожигаю в момент.
А когда я тобой отболею,
козью ножку скручу из стихов,
и с дымком, как совсем ослабею,
улечу, да и буду таков...
.
.
* * *
«…Тему любви вы освоили, но вот
с гражданственностью – хуже.
Напишите три-четыре гражданственных
стихотворения, чтобы мы могли
ими открыть книгу…»
Из письма изд-тва «Современник»
Нас такими и сняли там,
В этом грохоте, в этом дыме –
Повзрослевшими за лето,
Обожженными и худыми.
Нам тогда повезло: это мы
Зеленеем на ржавом фоне…
…Я колымское золото мыл,
«Мравалжамиер»* пел в Зестафони,
В одиночку и вскладчину
Колесил на попутках-повозках,
Древнегреческих классиков
Я играл на столичных подмостках…
И от случая к случаю
Я судьбою бывал, все ж, отмечен:
Встретил женщину лучшую
Из красивых талантливых женщин.
Ах, какие слова она
Говорила, звала на Север…
Но выбрасывала волна
На Курильские скалы мой сейнер…
Я о Родине мало сказал,
Не шумел я по красным числам:
Мне казалось – в любимых глазах
Моя жизнь, и моя Отчизна…
И к чему сотрясать тишину,
Тратить пыл и словами бросаться? –
Если любишь ты мать и жену,
Значит – будешь за Родину драться.
…Но всё это – потом, а пока
Мы стоим на размытом фоне –
Лето. Молодость. Облака.
Хриплый голос на магнитофоне.
( 1985 )
________
* грузинская застольная песня
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *   .
 Отчего чихает частоНебо пряными дождями?От перчёных клёнов красных,Опылённых холодами?Или нос ему щекочет Лес верхушками деревьевЧерез облачный платочек,Ветром связанный из перьев?В синтепоновом туманеНебо морщится уныло -Может в тоненьком кармане Сентября оно простыло?Вероятно, аллергия У него на запах охры -Оттого дожди глухиеНе дают земле просохнуть...
Посмотри, я придумала горизонт,
На котором приятней луне желтеть.
В изумрудном пожаре весенних крон
Мы давно победили и страх, и смерть.
Пригуби мой напиток апрельских ласк.
Научись понимать, что мораль проста,
Этот странный союз одуревших нас
Так же бескомпромисен, как вниз с моста.
Я волчицей стонала и, видит Бог,
Разбивалась об лёд преходящих лиц.
Всё же тот, зарифмованный в ритме строк
Не научится трепетно падать ниц –
Ну и пусть. я стобой научилась «быть»,
А до этого – холод и пустота.
Город ветренный кажется стал бродить,
Повышая свой градус до ста.
Я открываю глаза и вижу: ты.
Ты наклоняешься ласково надо мною.
У тебя веснушки, у тебя царапинка на носу.
Я вспоминаю, как ты толкнула меня с сарая.
Ты прыгнула следом.
Мы читали подшивку журнала «Вокруг света»,
Особенно любили раздел о смешных изобретениях.
Нас поразил чехольчик на язык для поцелуев.
Я придумал песенку:
Как да синий воробей
Да зелёный скарабей
Распустили крылья,
Клювики раскрыли...
И дальше ты меня обняла.
Прошло лето, прошла осень.
Под ноги упал даже не лист, а непонятно что.
Прошло много лет.
И вот, я, как улитка с домиком, ковыляю по парку.
Врач развёл руками и сказал: от силы – год.
Я полюбил фрукты.
Я полюбил хурму, абрикосы, киви, виноград и даже яблоки.
Я сидел с тарелкой и вспоминал.
Вспоминал о несостоявшихся женитьбах, нерождённых детях,
Утерянных словах.
И о том, что настанет момент, когда ничего этого уже не понадобится.
Хурма падает.
И вот я открываю глаза и вижу: ты…
Закатилось лето, как монетка
за подклад осеннего клифта.
И весёлый, и неслышный некто
нам сказал, что кончилась лафа.
Доставайте зонтики и шляпки,
начищайте ваксой сапоги,
вспоминай, любовь, все наши явки,
по кустам мы больше – не моги!
До свиданья Сочи и Анталья!
Наступает желтая тоска.
За подклад ссыпает всё, каналья,
- мини-юбки, пляжи, отпуска!..
Осень на неслышных мягких лапах
входит по-хозяйски в каждый дом,
удивлённо прыгая на запах
лета и, валяется на нем!
Загулял домовой, разыгрался на скрипке...
Парафраз для двоих, наш негромкий дуэт
Исполняет на бис поцелуй для улыбки,
Оркестрованный августом вечный сюжет.
Время синих стрекоз, отцветающих ночью,
Ароматов любви и уснувших собак.
К нам в окошко стучат мотыльки многоточий,
И подсвечник хранит стеариновый мрак.
Растаманка-среда четверговые листья
Разбросала у ног моего сентября,
Рассыпает огни взмах рябиновой кисти,
О дороге домой нам с тобой говоря.
Летних ливней слюда осыпается быстро,
След укрыла листва, в лужах мёрзнет стекло.
Мы вечерним вином провожаем игристым,
Уходящее вдаль золотое тепло.
Накрахмалит февраль простыню до прищепок,
На подушке из дров – рыжий волос огня.
И шипит на снегу летней полночи слепок,
Согревает луна и тебя и меня.
Вкус осенних садов – как уста у невесты,
Ночь течёт через край пеной звёзд в небесах...
Вспомни наш поцелуй для улыбки с оркестром,
Повторяется всё, словно эхо в горах.
Потихоньку скрипит домовой половицей,
Дремлет маленький сын, спит подросшая дочь.
Будет август цветной акварелевый сниться,
И стучаться в окно мотыльковая ночь.
Подземный житель
углем рисует лето.
Зажгли факелы,
чтобы рассмотреть солнце.
В темноте стынет память.
Девочка-муза, с тобой
Всё по-другому, знаешь,
Кажется, ты с судьбой
Грубой моей играешь.
Девочка-муза, полет,
Видимо, нам нужен.
Крылья расправлю – вперёд,
Прочь от постылой стужи.
Вечно не будет везти –
Скольких таких знала!
Девочка-муза, прости –
Силы во мне мало.
.
* * *
Когда упал на землю снег –
Был вечер,
И снег ронял на лица свет,
На плечи...
У чистопрудовского льда
Ночуя,
Звенели тихо провода
О чуде...
Трамвай на круг прошел, гремуч,
И – скрылся,
Театр настроился вздремнуть,
Зарылся
В снегу – грел старые углы,
И где-то
К нам липли снежные бугры,
Как дети...
...А мы уже спешим, бегом –
Успеть бы! –
По эскалатору – в вагон
В последний! –
Лететь, под снегом, далеко,
В ночь – в завтра,
И к небу вырваться – легко,
Внезапно...
И на горе огни зажглись –
Три – знаком...
...И кто-то пел в углу «за жисть»
И – плакал...
( 1979 )
.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *  .
Шёл отряд воробьиный по полю, по полю шёл.
Я невидим в траве, я невидим в земле ещё.
Под моею рубашкой на ощупь растёт зерно.
Его круглое зренье воробьями ослеплено.
Пролетай над землёй, воробьиное, улетай.
Ты не здешних миров, ты не здешних полей и стай.
Это вмиг позабудется, в треске пернатых тел
Я воскрес из земли, из травы, из корней и стрел.
Это память моя разворачивается, словно рожь.
Выходи из меня, как выходит из хлеба нож.
Преломи меня в поясе жёлтым, кривым лучом.
Воробьиное солнце, как бессмертие, горячо.
Если пуст и гулок дом,
Не идет никто к вам,
Если дышится с трудом –
Отворите окна.
Если выдал старый друг,
Обманулись в вере,
Если тесен узкий круг –
Отворите двери.
Если ночь стучит в окно,
Голоса все глуше,
Если на душе темно –
Отворите душу.
Если боли не избыть,
Если рвутся стены,
Если стало трудно
Быть –
Отворите вены.
На тонком льду, весной, в апреле,
Мы с одноклассником вдвоём,
Оставив куртки и портфели,
По кромке озера идём.
Неверный лёд горит и манит,
И, на крючке у глубины,
Как бы в сверкающем тумане
К опасности шагаем мы.
Все наши скудные пожитки
Мы словно держим на руках:
Победы наши и ошибки,
Всё наше мужество и страх.
До берега чуть-чуть осталось.
Как лёд предательски хорош!
Я всё отдам за эту малость.
- Ты всё отдашь? Ну что ж, ну что ж...
Низко голову наклоня,
Ты проходишь мимо меня.
В том же самом зелёном плаще,
Словно всё опять и вообще.
Словно я увижу себя,
Обнимающего тебя.
Это музыка, листопад.
Как тогда, продавщицы кричат:
«Пироги, свежие пироги!»
Догоняют меня шаги…
Я всегда с тобою рядом,
В каждом вздохе, в каждом стоне.
Я октябрьским колким градом
Упаду в твои ладони.
Стану я зимой безвьюжной,
Чтоб тебе не простудиться.
Навяжу ажурных кружев
Из снежинок на ресницах.
Успокою колыбельной,
Сказкой ласковой и мудрой,
И серебряной капелью
Разбужу апрельским утром.
Обниму июльским ливнем,
Веткой ивы приласкаю,
Спелой ягодой малиной
На губах твоих растаю.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *  .
.
* * *
Пойдем дорогой старой,
На миг – на детский зов –
И снова станем стаей
Отчаянных птенцов...
Пойдем к снегам высоким –
Что здесь теряем мы? –
Пойдем по синим сопкам
К долинам Колымы,
К истокам тех историй,
Что так пугали мать...
Где рядом та, с которой
Нам вместе – не летать,
Но этого – не знаем,
Рвем небо на себя,
Себя в него врезаем
С восторгом на зубах...
Еще видна нам зелень,
И смотрит вслед олень...
Теряем нашу землю,
Забыв легко о ней...
Вот кто-то влёт подстрелен,
Хватает воздух ртом –
Но первые потери
Нас подсекут потом...
...Пойдем же, днем коротким –
Последним ясным днем –
Друзьям в глаза посмотрим
И – навсегда – уйдем....
( 1982 )
Знаешь, милый, всё как прежде
В нашем домике с трубой.
У окошка безмятежный
Стул в рубашке голубой.
Будто в храме на причастье,
Приложилась к рукавам.
И от горя как от счастья
Закружилась голова.
В доме скромное убранство –
Печка, стулья и тетрадь.
Мы боялись постоянства,
Нас боялись потерять.
Распахнула в осень ставни
И впорхнули в дом гурьбой
Листья нежными стихами,
Что писали мы с тобой.
Мы доверились боязни.
Листья к пламени летят,
У огня сегодня праздник
Как любовь тому назад.
Только печка закоптила
И сползла рубашка с плеч.
Ты поверь, мне хватит силы
Дом разрушить или сжечь.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... ...400...
|