|
|
.
* * *
В далекой области
Снега высокие,
В высоком облаке
Глаза далекие…
В метельном обруче
Сугробы дивные,
И в белом облаке
Глаза родимые…
В печальном опыте
Растет отчаянье –
В любимом облаке
Глаза печальные…
На старом глобусе
Отыщешь Грузию,
Ты – в снежном облаке
С глазами грустными…
В морозном кружеве
Ты ждешь, любимая,
Я – в теплой Грузии
Измотан зимами…
( 1981 )
.
Этот мир весь куда-то спешит.
И не видит, что ангел, что ангел
Белоснежный над миром летит.
Только мальчик с верёвочкой замер
И таращится, рот распахнув,
На осеннее серое небо.
Что же я? Я любил тишину,
Я лепил человечков из хлеба
И выдумывал детство своё,
Как шары из стекла выдувают.
Мне жена валерьянки нальёт
И обнимет. Но так не бывает.
Чтобы ангел над миром летел.
Чтобы тело на маленьком фото
Умещало святое из тел.
Чтобы всё изменилось. Ну что ты.
Не храни меня, не спасай,
Не люби меня так милосердно.
Ангел, что ты. Скорей улетай.
Мой любимый, мой добрый, мой бедный.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * * (к Дню Рождения. 15 лет)   .
Я тебе напишу, что живу, как на автопилоте,
Как порой Чайльд-Гарольдом по-своему нравится слыть,
Как безбрежные ночи в томительном беге мелодий
Ускользают во скит растревоженной утренней мглы.
Как отчётливый страх ударяет по взвинченным нервам,
Что отнимутся пальцы, тебе дописать не успев,
Перед чёрной дырой, что затягивает планомерно,
Перед пьяной рукой, что под поезд столкнёт непременно,
Перед вещей струной, что сорвётся на хрип, не допев.
Как люблю наблюдать за влюблёнными парами втайне,
Потому что с тобой никогда нам такими не быть,
Как безжалостный Город меня под себя подминает
Каждый день, каждый час, в безоружье неравной борьбы.
Я тебе напишу, как хреново в свои восемнадцать
Жить в стране, где чужая судьба не ценна ни на грош...
Будет лёгким перо; как на выдохе, смелость признаться.
Я тебе напишу обо всём, – только разве поймёшь?..
Жизнь – это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы.
Джон Леннон.
Ютить в углу обузленного ямба
посгубленную душу по ночам;
махать рукой: не до чужих деяний, –
в своих бы разобраться понача-
лу. Радость встречи с временами года
берёз, убор собравшихся менять,
мнить устарелой: прихотью природы
всё движется отдельно от меня;
но в зависти к тюльпану у дороги,
что радует неброской красотой,
вдруг ощутить: причин для жизни много,
лишь нет единственной – и основной.
Бокал отставить, помня о примете, –
за будущий успех не пить, но вдруг
упаднической ахинеи сети
порвав естественным движеньем рук,
почувствовать – так ново и так сильно,
на миг прогнав анабиоз души:
как снятый на рапид в научном фильме
росток, – во мне растёт желанье жить.
Но если по дороге куст...
Марина Цветаева.
Лишённый силы, и любви, и родины,
Всё глупо разбазаривший изгой,
Путём исхоженным – и всё ж не пройденным,
Как на погост, приду я в дом родной.
И прорастёт любовь, как зарождаются
Грибы из спор, проспавших много тыщ
Лет; как в асфальта толще пробивается –
Росток; на заражённом месте – прыщ
Как зреет. Плёнкою, с гриба снимаемой,
С меня счищается гордыни грязь.
Окатит с головою ль знойным раем май,
Снег отольётся ль в голубую ясь;
Клён будет здесь – поклон отвешу клёну я,
Берёза – ручкаясь с её листом,
Пожму его ладошку, обрамлённую
Росы хрусталиками, как венцом.
А если сноса ль, сруба ль час подкатится
Берёзы, клёна, дома, – я молю:
Чтоб на постройки новые не тратиться
И на посадках сил сберечь, – мою
Сюда пересадите душу: мощная,
Всё пропитает, оживит, зальёт.
О, хватит силы, утверждаю точно я,
Великой, созидательной её
На сто домов, коль столько насчитается
Здесь, в городе, – и, сердце в ночь умыв,
Бездушному, мне только и останется
Вновь от cебя бежать, как от чумы
Не могу говорить ни о чём.
Лишний вечер. Огни неживые.
У героя лицо кирпичом.
Его действия даже не злые,
А недобрые. Он как бы мстит.
Шею как бы легонько ломает.
Этот ранен, а тот – умирает.
Ну а третий чего-то кричит.
Не могу ни о чём говорить.
Я сижу и хочу позабыть
Этот вечер, и это, и это…
Посмотри: ведь закончилось лето.
Мы с героем по парку вдвоём
Героически молча идём.
Дай ответ. Не даёт он ответа.
Уехала?.. Уехала. – Ну что ж,
достану дней осенний нож,
весну отрежу,
культю перетяну бинтом зимы
и буду спать, как спят сомы
в глубинах снежных.
Потом, уже потом, весной
очнусь и, удивляясь, – что со мной?
приду к тебе же…
Ты, улыбаясь мыслям о себе,
( а я увижу волос в серебре),
мне скажешь – ты приходишь реже…
Смеясь, ещё смеясь, я пригублю
своей твою послушную губу,
и всё! И – с хаты!
Включу тоски своей автопилот,
на ком закончится полёт,
мне той и хватит.
Зацепится вечер невстречей
За краешек грустной души.
Отмечен как шрамом, отмечен
Мерцающим светом лишь ты.
И вечер бессвечный беспечен,
И тает как музыка слов.
А ты, тот, кто мною не встречен,
Сегодня вернулся из снов.
Больная, слабая любовь,
А ведь была такой счастливой
И звонко песни голосила,
И громко плакала навзрыд.
Играла в салочки весной,
А летом, летом – на озера.
И небо падало в ладони,
И солнце из груди рвалось.
Но...
Сакраментально это «но» –
Любовь так искренне наивна
... ... ... ... ... ... ...
А хриплый голос так надрывно
Всё пел про тёмное окно.
.
* * *
Нам вместе жить не суждено –
Друзьям, врагам ли,
«Быть иль не быть» – не все ль равно? –
Не сыгран Гамлет.
Лишь горы рвани и старья –
Темно на склонах…
И спутники в ночи стоят
Немногословны.
Я знал. И знаки весь февраль
Несли снега мне, -
Я ждал. – Чего ж вдруг стало жаль?
- Не сыгран Гамлет…
- Раздумал? – Нет. – Тогда вперед!
Ну что, готов ты?
Пусть плащ твой практику пройдет
У желтой кофты!
Глянь – твоего театра нет –
Песок да камни…
О чем ты думаешь, поэт?
- Не сыгран Гамлет!..
( 1983 )
.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *  .
Пшеница отдалась на милость смерти,
уже серпы колосья режут.
Федерико Гарсия Лорка
А ты, Бенигно, что сделал ты?
Простой вопрос…
Я? Я думаю…
Я убил четырнадцать человек.
Из трех тысяч – всего четырнадцать!
И мы победили…
Мы не подвели тебя.
Мы победили.
Мы выполнили приказ.
Я, Инти и Дарио.
Мы удержались,
А я, я убил четырнадцать человек.
Черт побери, четырнадцать.
Из трех тысяч.
Из трех тысяч…
Из трех тысяч!
Ты струсил, Бени?
Нет. Ни в Сьерре, Ни в Лас-Вильясе,
Ни в одном бою,
Ни на одной земле,
Ни перед одним врагом,
Я никогда не думал о смерти.
Я думал, что убивать буду я,
А меня никогда не убьют.
«Они в этом ущелье!» –
Кричали солдаты.
«Они здесь!»
А Дарио – вот болван – заснул!
За всю историю войн
Это был единственный случай:
Во время жестокого боя,
Заснул человек.
Дарио, болван, заснул,
Захрапел на всю Боливию…
Кто-то из них услышал,
Выстрелил в нас.
Я снова почувствовал боль.
Пуля пробила магазин,
Висящий у меня на поясе,
И застряла в паху.
Они кричали. Они кричали так,
Что я слышал, как лейтенант
Вызывал Сентено Анайю.
«Кругом партизаны!» –
Кричал он в трубку.
«Мы несем потери!» – кричал он.
Я смеялся – нас было семнадцать.
И один из нас спал.
Убитые катились по склону.
Если бы у меня было две руки!
Я бы убил больше.
У меня было тридцать патронов,
И на каждого
Я расходовал два.
В корпус, две пули, чтобы наверняка.
Если бы у меня было две руки!
Когда я увидел,
Что они отступают,
Я радовался, как ребенок!
Мы победили!
Мы выполнили твой приказ!
А я, я убил много солдат.
Гораздо больше,
Чем нужно для радости.
«Идемте, идемте к нему!» –
Сказал я Инти и Дарио.
Мы представляли,
Как все обрадуются.
Мы прорвали кольцо,
Как и хотел он.
В этот момент я чувствовал себя
Самым сильным человеком на земле.
Мы спустились на дно Юро…
Там были наши товарищи:
Антонио, Пачо, Артуро и Анисето.
Они были там,
Лежали на дне ущелья,
И я с трудом узнал их,
Эти четыре куска
Человеческого мяса.
А его мы не нашли…
Среди мертвых.
Значит, он был жив,
Значит, он снова обманул смерть,
Значит, он ушел.
Как всегда – спокойный,
Как всегда, уверенный в себе,
И уверенный в нас.
Я услышал сдавленный стон.
На дне ущелья
Раненые солдаты
Просили о помощи.
Я хотел их убить,
Отомстить за товарищей.
Ярость обжигала меня.
Ярость и ненависть.
Но я не смог…
Они были молоды,
Они были молоды так же,
Как и Артуро, и Паблито.
Я напоил раненых из своей фляги.
А что сделали их офицеры?
Кому помогли, кого напоили?
Просто ушли и оставили их умирать.
Я ненавидел.
Но я ненавидел не этих несчастных солдат.
Я ненавидел трусов,
Убивающих потому,
Что им платят.
Убивающих свой народ
Потому, что им платят.
Я ненавидел и презирал их.
Офицеры ушли,
Оставив раненых солдат…
Я вспомнил, как нес раненого Коко.
Пуля прошила его насквозь
И ударила меня в спину.
Моя одежда пропиталась кровью,
Нашей кровью – его и моей.
Я нес его, уже мертвого, но я нес его.
Бени, запомни, мы воюем
Не для того, чтобы убивать,
А для того,
Чтобы люди могли жить.
Я вспомнил…
Я напоил раненых солдат.
Я напоил врагов,
Которых убил.
Когда пришли
Помбо, Убрано и Ньято,
Я спросил их, где он.
Они не знали,
Они думали, что он с нами.
Я кричал от отчаяния,
Я наговорил им много страшных слов,
А они просто смотрели на меня…
Тревожных мыслей не тая,
Который раз напомнят трусы,
Что самый беспощадный яд
Всегда без запаха и вкуса.
«Прошли кругами по воде» – Арсений Платт
* * *
Я труса много раз давил
В себе в азарте беспощадном,
И мне всегда хватало сил
И мужества, и всё бы ладно,
Когда б не следствий хоровод,
Ведь труса гордо побеждая,
Невольно давишь и народ,
Тебя который окружает.
И поневоле тянет в тень,
Забиться в норку, затаиться,
Иль, сдвинув шляпу набекрень,
Засесть у стойки и напиться,
И растворить печали вкус
В густом и терпком алкоголе,
Нет, я не трус, но я боюсь
Сплеча рубиться в чистом поле,
Не разбирая, друг иль враг,
Ввязавшись в бой, не успеваешь
Их различать в кипенье драк,
Где лупишь тех, кого достанешь.
Мы все отравлены, мой Платт,
Кто одиночеством, кто славой,
Кто тем, что прав, кто – виноват,
И всё больнее жить, но мало…
.
* * *
Опять стихи читаю всякой пьяни
Я – о жене, о дочери, о маме,
И ужин мне за трезвый трёп дают –
Трех женщин ежедневно предаю.
И еженощно о прощенье ною,
И разговариваю вслух с самим собою,
А утром знаю: вечно будет так,
Все дальше будет детство улетать,
Все так же одинока будет мать,
И не настолько глуп, чтоб не понять,
Что мысль – бледна, и инфантилен слог,
И что спасла б – как суд бы ни был строг –
Одна строка из миллионов строк,
Но я сказать ее еще не смог…
…Когда я умер грязною весной,
Три женщины стояли надо мной.
( Нач. 80-х )
.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *    .
Неосторожным словом ...душу не тревожь,
Как храм поэзии – прозрачен, хрупок, светел!
Так агрессивностью строки –
...не обратима ложь,
И грубые слова рубцами сердце метят.
И в гневе, вроде бы,...бессмысленный пустяк.
Слепым порывом разум задурманит,
Разрушит всё, что было...
...так и что не так.
Предаст – расколет – отберет – обманет...
Служенье муз – не терпит суеты,
Возни в отбросах ссор, что прожигаешь глупо.
Добьешься,
...все мосты сожжешь и будешь ты
Смотреть в себя и удивляться... тупо..
- Да, разве это то, что я хотел?!!
- Да, разве стал счастливей от того,
...что в гневе понастроил?!!
Но будет поздно...
Так остановись!
Ты избан Богом, высших Муз достоин!
А не борьбы с полутенями...
Кто кого?!!
И победителей в борьбе той нет...
Одни потери...
И раны некому зализывать в мольбе...
Когда ж последний луч надежды
...ускользнёт за двери...
До холодильника дойдешь,
...а там комком – холодные пельмени...
И одиночество....
И кружка пива на столе...
Не найти всех изысканных слов,
Не унять трепет бывших желаний,
Стонут ветры немых ожиданий
От тоски ненаписанных строк.
Дарит свет одинокий в тиши
Мой ночник, и опять до рассвета,
Заплетаю я в рифмы сонета
Опаленные нити души.
Уж бледнеет бессонницей ночь
И исписан блокнотик сомнений,
И плывут по реке вдохновений,
Мои мысли-кораблики прочь.
Но в неясном дрожании дня
Чистотою своей осмелеют,
Заплутавшую душу согреют,
Неразгаданной тайной маня.
Осень золото горстями разбросала,
Разметала, раздала ветрам игривым
Под мелодию прощального вокала
В плавном вальсе – листья закружила
Под, слегка, печальные аккорды,
Листья – словно бабочки порхали,
Осени – волшебнице в угоду
С мест насиженных послушно улетали
Улетали , покидая ветви дома,
Где вчера ещё беспечно зеленели,
Музыкой чарующей влекомы
Улетали и стремительно взрослели….
(В гроте Изиль-Коба, Тихая бухта, Энтратерра)
Сколько раз можно любить?
Тот, кто способен, бесcчЕтно...
Но неспособному – тщЕтно:
Будет лишь время губить!
Сколько раз можно любить?
Сердце – рвалося на части!..
Сколько раз рушилось счастье,
И не хотелося жить!
Сколько раз можно любить?
Только любовь интересна!
А без любви – бесполезно,
Будешь лишь время губить!
Сколько раз можно любить?
Сердце не знает предела!
Только где нерв у предела
Можно счастливыми быть!..
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... ...400...
|