|
|
* * *
Ваяю памятник. Топорно, неумело...
Работе нет конца.
По дури взялся за такое дело,
в жизни не брав резца.
То ль каторжник, то ль жертва стыдной страсти –
как пьяница иль мот,
кромсаю мрамор, над собой не властен:
в глазах – солёный пот,
пальцы – в крови; кровь с пОтом размягчает
ту глыбу, что рублю...
И всё никак надежда не растает, –
всё по резцу долблю.
(18.05.2006)
Переступая через тень свою,
Я ухожу из комнаты и дальше.
То место, где я до сих пор стою –
Я обернусь – не смотрит и не машет,
А занято собой. И нет меня.
А есть лишь то, что жизнью мне казалось:
Комарики-сударики, фигня.
Там чинно побрякушки держит старость.
А этот свет, зелёный, золотой,
Из всех щелей, пронзителен и тонок...
Мне жаль, что я сегодня не с тобой –
С тобою будет мой играть потомок.
И доиграется. До нитки и до дна,
До правды, нестеснительной и голой.
Где каждая прожилочка видна
И где синяк от брошенного слова.
Где я иду. В неправду, в забытьё.
А жизнь застыла и ломает пальцы,
И брошены все пустяки её –
Ведь ей со мной так трудно расставаться.
Вступая в этот сон лесной,
Что тишиной поит морозной,
Поляна светит белизной,
Неугасимой силой звездной.
Застыли жесты у дерев,
Кусты просвечивают небом.
У птиц окаменела речь,
А тишина вдруг зазвенела.
Нечаянная дрожь зимы,
Отчаянные искры эти,
Как слезы на глазах земли,
Что стынут в леденящем свете.
Так в наших северных лесах,
Какая ни случись кручина,
Лучится каждая слеза,
Слезится каждая лучина.
И в тишине не разобрать,
Когда вступаешь в сон морозный,
Где свет лучистый, благодать,
А где отчаянье и слезы...
Наскоро исписаны страницы,
и аккорд последний не остыл,
вечер на окраине столицы
раньше чем обычно наступил.
Окна настежь, треплет занавески
легкий молчаливый веторок,
словно камень, брошенный без всплеска,
в тишину упал прощальный слог.
Ломтик хлеба сверху на стакане,
метрономом капает вода,
ни к чему ушедшим восклицанья,
нам они оставят навсегда
все, что здесь так дорого им было,
или что казалось дорогим,
жизнь струной оборванной заныла,
звуком отчужденным и нагим.
Осень... Улетающие птицы...
Знаете, каким он парнем был...
Вечер на окраине столицы
раньше чем обычно наступил.
Окт.2006
Не вспугни эфемерность
За периметром блага,
Упакованность круга кляня.
В безлимитную мерность,
КрадУчась в три шага,
Опускайся, глупышка, в меня.
Я тебя обогрею
Душевной бездомностью,
Только зря ты простынку не мни.
Ну и пусть не горю, только тлею
Безбожностью
И шагов до меня только три...
Перестань, прекрати
Надо мною язвиться!
Я ж в позорном плену
У надежды влюбиться...
I. В окне напротив
В окне напротив красная герань,
Зелёный воздух, сон в тяжелой раме.
Пройдет момент и кто–то скажет: дрянь!
Порубит все большими топорами.
Но расцветает битое стекло
Геранью красной, воздухом зелёным,
И морде перекошенной назло
Меня хозяйка чествует поклоном.
И я хватаю праздничный пиджак,
Кричу соседу: Миша, буду поздно!
Пронзаю синий и тяжелый мрак
И на углу приобретаю розы!
II. В центре зала
«Я буду ждать тебя в центре зала», –
Красивая Маша вчера сказала.
И убежала. Она не знала,
Что ей не светит, красивой, зала.
И я не знал, и считал минуты
И по квартире ходил обутый.
Я ждал, как праздника, встречи нашей
И повторял себе: Маша, Маша…
А зал переехал в другое место,
И Маша уже не моя невеста,
И в зале кому-то кольцо надевает…
Но это не так. Так не бывает.
А будет всё так: в самом центре зала
Красивая Маша моя стояла
И книжку в руке, улыбаясь, держала,
Маша мне рукой в самом центре зала.
Лесная птица вольно пела,
Сквозь листья солнечно лилось.
И я касался неумело
Лучистой тьмы твоих волос.
Все пронеслось неумолимо,
Стал небосвод возвышен, пуст.
И мне остался от любимой
Лишь птичий голос, голый куст…
* * *
Гроза-полковник нам кричит:
«В атаку, банда! В штыки, к бою!»
Раскатом грома дробь гремит
И радостно волынки воют:
П р и п е в.
«Перетерпи, перетерпи!
Дойди во что бы то ни стало!
Дойди, дойди, дойди, дойди!
Сил у тебя ещё немало!
Перетерпи, перетерпи!
Дойди хоть с полными штанами!
Дойди, дойди, дойди, дойди!
Бог с нами, с нами, с нами, с нами!»
И солнце светит с высоты,
И жизнь прекрасней быть не может…
И все задачи так просты,
Что проще не бывает тоже:
П р и п е в.
И мы под ядрами идём
Не торопясь, как на параде.
Гуляет в наших жилах ром
И слышен вой в чугунном граде:
П р и п е в.
Равненье держим! Шире шаг!
Те, кто дойдут, – в штыки ударят...
И впереди британский флаг
Ведёт нас в пламени и гари:
П р и п е в.
Шагаем мы через кишки
И с корнем вырванные ноги,
Нам прощены долги, грехи,
И все надежды наши – в Боге:
П р и п е в.
Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд!
Не озираться! В ногу, в ногу!
Из ада в рай наш полк идёт,
Нам остаётся уж немного.
П р и п е в.
Девчонки, жёны, мать с отцом!
Увидимся мы непременно:
Не в этом мире, так в ином
Мы будем ждать друг друга верно.
П р и п е в.
Подходим! Ну, ещё чуть-чуть!
Три сотни ярдов до атаки:
Кончается тернистый путь,
Мы дОжили до доброй драки!
П р и п е в.
От живота – вперёд и вверх!
Готовьсь заранее к удару!
Сомкнуть шеренги без прорех!
Эй, там! Встречайте Божью кару!
П р и п е в.
Огонь, удар! И тишина.
Лежу в горячей липкой каше,
Мне хорошо. Но знаю я:
Господь вручил мне мою чашу.
П р и п е в.
Я эту чашу пью до дна.
О Господи, недолго б только!
Скорее прибери меня:
Вот-вот мне станет очень горько!
П р и п е в.
Мелькают ноги и штыки,
Никто не поднесёт мне рому...
Они дойдут, дошли, дошли!
А я иду к иному Дому.
П р и п е в.
«Перетерпи, перетерпи!
Дойди во что бы то ни стало!
Дойди, дойди, дойди, дойди!
Сил у тебя ещё немало!
Перетерпи, перетерпи!
Дойди хоть с полными штанами!
Дойди, дойди, дойди, дойди!
Бог с нами, с нами, с нами, с нами!»
(2002)
...девочкой Лерочкой, с которой я слишком долго медлил переходить к делу, так что в результате она перебежала к моему не столь медлительному приятелю.
* * *
Убрать бы с глаз тебя долой,
любви мертворождённой память!
Иль лучше заменить другой, –
в помойку чтоб тебя отправить?
Торжественно тебя казнить –
четвертовать, предать сожженью?..
Может, кому передарить,
тем даровав тебе спасенье?
И кто ж мне ненавистен так?..
Как мог измыслить я такое!
Уж если у меня есть враг –
готов я драться с ним рукою,
мечом, пером или умом, –
но не волшбою и не ядом!
Не брошу ни в кого дерьмом,
хоть по нужде не сяду рядом.
Стой, мысль, стой!.. Дерьмо... нужда...
О, эврика! О, миг прозренья!
Твоё служение сполна
продлится в новом примененьи.
В отхожем месте на гвозде
ты воцаришься горделиво, –
пусть всяк зашедший по нужде
узрит роскошнейшее диво:
вещь для богатого стола
(плетенье, роспись, лакировка!),
там, где бамбук – что здесь трава,
вручную сделанная ловко,
висит, красуясь, на стене
с бумагою для подтиранья!
И то да будет – честь тебе!
А мне – да будет назиданье.
(30.04.2006)
* * *
– Что есть блаженство?
– Тёплый дом,
бокал горячего кагора,
шуршанье вьюги за окном,
и чтобы знать: рассвет – не скоро...
Стихов любимых толстый том –
Ронсара, скажем, или Донна,
и пахельбёлевский «Канон»
тихонько из магнитофона.
– А что ещё?
– Свет притушить,
свечу зажечь, на стол поставить,
над скверной жизни воспарить,
смахнув с души всю грязь и наледь.
И чтобы рядом ты была,
и далеко – мерзавцев свора,
и чтобы плюнуть на дела –
рассвет и впрямь ещё не скоро!
С тобой неспешно говорить
о глупостях или о вечном,
и облик твой глазами пить
в восторге тихом и беспечном,
и музыке твоих речей
внимать, их смысл пропуская...
И знать: я – выше всех людей:
ведь снизошла ко мне такая!
Тепло. Покойно. Благодать!
Раскрытая постель под боком:
сидеть наскучит – ляжем спать...
(Я всё о том же, о высоком!)
Хочу, чтоб ты не уходила
и чтоб всё так всегда и было,
хочу...
– Но так не может быть.
(25 – 28.04.2006)
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...760... ...770... ...780... ...790... 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 ...810... ...820... ...830... ...840... ...850...
|