|
|
Сняла парчу и … проще коромысла
В исподнем императорском своём.
Захлюпала, зашлёпала, раскисла,
Расплакалась, прощаясь с Октябрём…
Ревмя ревёт, чтоб всякий смертный слышал,
Раз тошно ей – чтоб каждый в петлю лез!..
Из полночи уже последний вышел
Её наместник, старый мракобес…
Он наведёт порядок свой известный!
Ему б с ветрами только пировать…
Под вечер грязь развЕсть и луж наплЕскать,
А по утру – ледком полировать…
Уж он утешит бледную хозяйку!
Прибрав остатки золотой парчи,
Одной рукой нацедит валерьянку,
Другой – Зиме без боя сдаст ключи…
В оконном стекле – как в желе –
позапрошлогодняя муха
кого-то браня, бормочет...
дребезжащий остаток ночи
на подоконнике до полудня
куском залежалого студня
лежит в меж-оконном пространстве
свидетельствуя о постоянстве галлюцинаций слуха,
а значит – ума;
створкой уха
в зыбком жужжании линий
вспоминаешь хотя бы имя, связь удерживая с миром,
продолжаешь себя пунктиром в год прошлый, а может и поза-...
и далее... и лишь угроза
не вернуться оттуда вовсе –
делит нехотя «до» и "после";
oкончаний незавершенность
означает леность и пространственную отрешенность
в поисках места где ты – дома, но суета глагола
тревожит поверхность лагуны закрытого на ночь окна,
где уже еле видна
кошачья улыбка фортуны
Мальчик в подзорную смотрит трубу,
Резкость наводит он.
Видит, за пастбищем, на пруду
Маленький чей-то дом.
Видит лебедя на пруду,
Крылья его черны.
Кто-то целится на беду
В лебедя с той стороны.
Мальчик наводит трубу опять.
(Это не надо знать!)
Помнишь, учила когда-то мать
Смысла ни в чем не искать?
Выстрел. А лебедя нет как нет.
Старуха полощет бельё.
Рядом лежит заржавевший мушкет
И башмаки её.
По башмаку муравей ползёт
И завершает круг.
Мир начинался сейчас, вот-вот,
Но закончился вдруг.
Мальчик складывает трубу –
В мастерскую зовет отец.
(Домик рушится на пруду,
Лебедь мёртв наконец.)
* * *
Слова не бисер – мне ль не понимать?
В речах к обидам поводы гнездятся.
Нас примирит затейница-кровать
Быстрей и проще, стоит только взяться.
А коль опять начнётся перебор
Твоих достоинств и моих ошибок,
Упрёмся лбами в каменный забор,
И станет нам тогда не до улыбок.
Ты мне твердишь упрёки, словно роль,
Перечисляешь все мои промашки,
Что женщины ушами... нет, уволь!
Ушами прутся только чебурашки.
Поговорим, любимая, потом,
Иначе мы рискуем кончить бранью,
Под одеялом мы верней придём
К взаимному до дрожи пониманью.
. . .
Поэты на страницах хороши,
А в жизни – одиночки-пилигримы.
Боренья поэтической души
С повадкою земной не совместимы.
* * *
Ваяю памятник. Топорно, неумело...
Работе нет конца.
По дури взялся за такое дело,
в жизни не брав резца.
То ль каторжник, то ль жертва стыдной страсти –
как пьяница иль мот,
кромсаю мрамор, над собой не властен:
в глазах – солёный пот,
пальцы – в крови; кровь с пОтом размягчает
ту глыбу, что рублю...
И всё никак надежда не растает, –
всё по резцу долблю.
(18.05.2006)
Переступая через тень свою,
Я ухожу из комнаты и дальше.
То место, где я до сих пор стою –
Я обернусь – не смотрит и не машет,
А занято собой. И нет меня.
А есть лишь то, что жизнью мне казалось:
Комарики-сударики, фигня.
Там чинно побрякушки держит старость.
А этот свет, зелёный, золотой,
Из всех щелей, пронзителен и тонок...
Мне жаль, что я сегодня не с тобой –
С тобою будет мой играть потомок.
И доиграется. До нитки и до дна,
До правды, нестеснительной и голой.
Где каждая прожилочка видна
И где синяк от брошенного слова.
Где я иду. В неправду, в забытьё.
А жизнь застыла и ломает пальцы,
И брошены все пустяки её –
Ведь ей со мной так трудно расставаться.
Вступая в этот сон лесной,
Что тишиной поит морозной,
Поляна светит белизной,
Неугасимой силой звездной.
Застыли жесты у дерев,
Кусты просвечивают небом.
У птиц окаменела речь,
А тишина вдруг зазвенела.
Нечаянная дрожь зимы,
Отчаянные искры эти,
Как слезы на глазах земли,
Что стынут в леденящем свете.
Так в наших северных лесах,
Какая ни случись кручина,
Лучится каждая слеза,
Слезится каждая лучина.
И в тишине не разобрать,
Когда вступаешь в сон морозный,
Где свет лучистый, благодать,
А где отчаянье и слезы...
Наскоро исписаны страницы,
и аккорд последний не остыл,
вечер на окраине столицы
раньше чем обычно наступил.
Окна настежь, треплет занавески
легкий молчаливый веторок,
словно камень, брошенный без всплеска,
в тишину упал прощальный слог.
Ломтик хлеба сверху на стакане,
метрономом капает вода,
ни к чему ушедшим восклицанья,
нам они оставят навсегда
все, что здесь так дорого им было,
или что казалось дорогим,
жизнь струной оборванной заныла,
звуком отчужденным и нагим.
Осень... Улетающие птицы...
Знаете, каким он парнем был...
Вечер на окраине столицы
раньше чем обычно наступил.
Окт.2006
Не вспугни эфемерность
За периметром блага,
Упакованность круга кляня.
В безлимитную мерность,
КрадУчась в три шага,
Опускайся, глупышка, в меня.
Я тебя обогрею
Душевной бездомностью,
Только зря ты простынку не мни.
Ну и пусть не горю, только тлею
Безбожностью
И шагов до меня только три...
Перестань, прекрати
Надо мною язвиться!
Я ж в позорном плену
У надежды влюбиться...
I. В окне напротив
В окне напротив красная герань,
Зелёный воздух, сон в тяжелой раме.
Пройдет момент и кто–то скажет: дрянь!
Порубит все большими топорами.
Но расцветает битое стекло
Геранью красной, воздухом зелёным,
И морде перекошенной назло
Меня хозяйка чествует поклоном.
И я хватаю праздничный пиджак,
Кричу соседу: Миша, буду поздно!
Пронзаю синий и тяжелый мрак
И на углу приобретаю розы!
II. В центре зала
«Я буду ждать тебя в центре зала», –
Красивая Маша вчера сказала.
И убежала. Она не знала,
Что ей не светит, красивой, зала.
И я не знал, и считал минуты
И по квартире ходил обутый.
Я ждал, как праздника, встречи нашей
И повторял себе: Маша, Маша…
А зал переехал в другое место,
И Маша уже не моя невеста,
И в зале кому-то кольцо надевает…
Но это не так. Так не бывает.
А будет всё так: в самом центре зала
Красивая Маша моя стояла
И книжку в руке, улыбаясь, держала,
Маша мне рукой в самом центре зала.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...760... ...770... ...780... ...790... 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 ...810... ...820... ...830... ...840... ...850...
|