|
|
Искал твой след, где облака молчали;
Хотел постичь холодный дым зари,
И там, где места не было печали,
Он хоронил видения в крови.
Где дуба ствол под мхами спит покойно,
За горизонтом, на границе снов,
Являлась ты, как странница спокойна,
Огнём облив ему привычный кров.
И там, где степь кончается утратой,
Бродил он волком средь чужих могил,
И сердце доброе рядил в стальные латы,
И призрак твой он словно воду пил.
Искал твой взор в владениях Химеры,
И падал вниз до самой грани зла,
Но каждый раз он оживал без веры,
Проклятья ветру сыпля, как слова.
Не приедешь… Я не верю…
Слишком часто говоришь,
Что тебе открыты двери
В Рио, Дели и Париж,
В мир таинственный и древний –
Фараонов, королей,
Ну а мне в родной деревне
Жить намного веселей.
Так вот, весна.
Закончить ли на этом?
Нет, погодите, что-то помню я.
Скамейка, голубь,
Люсенька с приветом,
Прочерченная палкой линия...
“А если переступишь – смерть.”
И точка.
Прозрачный взгляд надменен и красив.
Я целовал
учительскую дочку,
Ни разу за черту не заступив.
И билось сердце.
Сердцу не прикажешь.
Когда полнеба рухнуло к чертям,
Когда ушла,
Не обернувшись даже,
Моя любовь, а я остался там.
Ведь если переступишь – смерть.
(И только.)
А большего я даже не прошу.
Я жду весну.
Пусть бесконечно долго.
И над собой полнеба проношу.
«В кромешной тьме Вам светит ли
огонь на дальнем берегу?»
Ольга Юровская
Вы не огонь на дальнем берегу.
Звезда в ночи, пространством негасимая.
Я никогда Вам не скажу – «любимая»,
но осень Вашу в тайне сберегу.
Чтобы никто, нигде и никогда,
не произнёс бы – Ваше имя всуе.
Вы зимняя сирень,что по весне тоскуя,
цветёт в пургу и греет в холода.
И пусть октябрь в лицо туманом дышит.
И до зимы – десяток лет ходьбы,
от Вашей светлости я чище стал и выше
обыкновения, обыкновения судьбы.
Всё так. Он циник и нахал.
Верней – насмешник и пройдоха...
Он о других при мне вздыхал,
Лишь обо мне при них ни вздоха,
Наоборот: он целил в лоб
И напивался крови, клоп...
Но другом самым верным был,
И ноги мыл, и воду пил...
Теперь себя во всём виню:
Труслива и слегка предатель,
Я не попалась в западню...
Предусмотрительность, ты кстати ль?
Кого теперь мне жалить, злить
И поцелуем одарить?..
Мне синим пламенем гореть,
За ним вдогонку умереть.
Не дочитывайте до конца эту книгу,
Не дочитывайте до конца.
Постигая, я всё равно не постигну.
Я всё равно не спасу отца.
Выпрямитесь, распрямите свои плечи,
Не оглядывайтесь по сторонам.
Мир шикарен и безупречен –
Такого даже не снилось нам.
И мне и вам – такого даже не снилось.
Закрывая книгу и выключая свет,
Помните: с вами ничего не случилось.
Ничего прекраснее в мире нет.
И то, что бьётся на последней странице,
Что ни вы, ни я никогда не прочтём,
Вдруг случается – и это было должно случиться.
Проливается дождь. Мы молча стоим под дождем.
Обещают погоду.
А у нас во дворах
С каждым временем года
Золотая пора.
Снег пушистый коснётся
Утомлённой земли
Или сонное солнце
Засияет вдали –
Будем жить, будем верить
Что настанут часы
И откроются двери
Для любви и красы,
Для желанного штиля
Вдохновенной поры
Где бы нас приютили
Те, к кому мы добры…
В каждом времени года
Свой далёкий Парнас.
Обещают погоду –
Но пока не для нас…
Черный воронёнок, глаженый мундир.
Выступаешь лапкой, словно командир.
Где твоя команда, заряжай и пли?
Улетели в Африку пушки-корабли.
Маленький захватчик, быстрые глаза.
Я оставлю родину через полчаса.
Вся твоя песочница, всё моё житьё:
Забирай в коробочку, запирай её.
Спрячь под сердцем крошечным, ключик потеряй.
Я сдаюсь. Пожалуйста, не стреляй.
Развесисты сады большой литературы,
Бесчисленны цветы, деревья и кусты,
И вольные дички, и гордые культуры,
И кроны зелены, и заросли густы.
На ветках пышных фраз трепещут слов листочки,
Высокие стволы опутаны канвой,
Метафоры цветут, благоухают строчки,
И стелется сюжет травою-муравой.
Вот стройная сосна, вот ананас незрелый,
А вот корявый дуб, сто лет ему в обед, –
Романы и стихи, поэмы и новеллы,
И откровения, и откровенный бред.
Не всякому дано, лишь бросив в землю семя,
Мгновенно получить роскошный баобаб, –
Взваливший на себя писательское бремя,
Судьбою обречен горбатиться, как раб.
Писатель, не стыдись словесного навоза,
Почаще удобряй ростки своих трудов,
И вскоре ты поймешь: поэзия и проза
Неотличимы от банальных кабачков.
Твори свой дивный сад, не упускай мгновенье,
Будь мудр и терпелив, как истый садовод,
Копай и орошай, и, всем на удивленье,
Когда-нибудь взрастишь невероятный плод.
 Я ворую любовь, урываю, По-над пропастью прячась во ржи, В день не раз пробегаю по краю И беру то, что плохо лежит. Ведь меня обокрали с рожденья, Обделили, и кто виноват? Недодали конфет и варенья, Недолили ликёр в шоколад. Вот и стал я преступником, вором, И, мужьям разбивая сердца, Знаю: если поймают, с позором Оторвут они мне два … Но опять выхожу я на дело И достойно несу тяжкий крест, Вор любви – так судьба повелела, Чёрт не выдаст меня – муж не съест. Назубок заучил все законы – За любовь не сажают у нас И в штрафные не шлют батальоны, Но порою и в бровь бьют и в глаз.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...740... ...750... ...760... ...770... 778 779 780 781 782 783 784 785 786 787 788 ...790... ...800... ...810... ...820... ...830... ...850...
|