|
|
Я устал с Богом спорить,
я устал умирать,
и теперь понемногу
обучаюсь летать.
Я устал от бессилья
и от истин в стакане.
Я бумажные крылья
обнаружил в чулане.
Больше плакать не буду,
все сомненья отрину.
Я крылатое чудо
примеряю на спину.
Я устал с Богом спорить
и искать, чья вина.
Прямо в звездное море
я шагну из окна.
Пусть смешным и нелепым
будет краткий полет...
Я судьбу человека
вознесу до высот.
Не гляди – на меня,
слишком пристально.
Не хочу, чтоб была,
моей пристанью.
Я живу на виду,
весь расхристанный.
Клеветой за спиною,
освистанный.
Зарычали меня
и затюкали.
Не живу, а воюю
с гадюками.
И, как в море волна,
стал – неистовым.
А волна – иногда,
рушит пристани.
Не гляди – на меня,
слишком пристально.
Не хочу, чтоб была,
моей пристанью.
Летит по небу газета,
Неровно, но выше и выше.
Стоят на улице люди,
Вся улица оцепенела.
И есть ли на свете белом
Частица такого света,
Такого, что неподсуден,
Такого, что в душах вышит?
И, до конца напрягая
Свое близорукое зренье,
Мы силимся там увидеть,
Увидеть в газете такое,
Что сделает знак рукою
И радужными кругами
Очертит больные лица
И свет приведет в движенье.
Газета летит по небу.
Сияет большое солнце.
И слово одно сияет,
Но не разобрать, какое.
Наполнился свет покоем.
На дно опустился невод.
И птица летит золотая.
И солнце…Конечно, солнце.
С привокзальной скамьи деревянной
Нехорошие смотрят слова.
Вы зачем обозвали Анну,
Гопник с ножиком, круглая голова?
Здесь присядет чечен с чемоданом
Или клуба любитель «Спартак».
Вы зачем опозорили Анну
Безграмотно, походя, просто так?
А ведь повода та не давала,
А была тебе, парень, верна.
Ты бы лучше назвал сукой Аллу:
Тебе с Тарасом изменяла она.
Грязный голубь летит над вокзалом,
Составляет пространство крылом,
И меняется «Анна» на «Аллу»,
И кондуктор думает о былом…
Ночь набатом стучится в окно,
И фонарь жжёт стилетом-лучом
Мою тень… будто мне всё равно
…Извивается тьма за плечом…
Будто светом пронзит не меня,
Не меня темень жадная съест!
Жду, что кто-то закроет, храня
Одинокую душу как перст.
Прочитаю странички, как сон,
Перешёптывая облака…
Может кто-то со мной в унисон
Слышит ритм, дробящий бока?
Не хочу!... Ночь привычно заткнёт
Створ беззвучно раззявленных губ.
Отпусти!… Свет тихонько вздохнёт
Не разжав своих колющих рук…
Молча плачу, пытаясь понять:
Виновата я или права,
Когда ночью даю убивать
Нерождённые мною слова?
* * *
Она не стала сбывшейся мечтой,
Тщетны капканы и силки традиций,
И, как мечта, теперь былой покой,
А прежний опыт вовсе не годится.
Темно и стыло, тусклое стекло
Глотает свет, дробя его на блики,
И не приемлет мой земной поклон
Учитель и мучитель наш великий.
Переиначен до забвенья быт,
Примет знакомых звук и вес сносились,
Азарт успеха славного забыт,
Иссяк кураж вчерашнего посыла.
Лишь редких вспышек сполохи в упор
На гранях одиноких озарений,
Надежд неясных бесполезный вздор,
Да мыслей перепуганные тени.
И не поймать, не утвердить в виске,
Мелькнёт и канет золотом намёка,
Мгновенье повисев на волоске
И отрываясь трепетно до срока.
Сны, влюбленные в себя,
Снятся по ночам маньякам.
Биография твоя –
Жизнь от страха и до страха.
География твоих
Добровольных умираний
Не внушает аппетит
Для прогулок слишком ранних.
Анатомия войны –
Абсолютная стихия
Выйди в зарево луны –
Мы померяемся силой.
5116
Две женщины идут по песку,
Оставляя темнеющие следы.
У молодой зелёный наряд.
У второй пронзительный взгляд.
Тихо между собой говорят.
(Если прикоснуться к виску,
Услышится шум воды.)
Одна останавливается. Постой.
Видишь, кого-то несет прибой
У полосы голубой?
Кто-то – смотри – невозможно мёртв.
Кого-то на свете нет.
Одна печально встаёт над ним.
Другая молвит: это мой сын.
(Но не был он сыном им.)
И это всё горький и сладкий мёд.
И это всё жизнь и свет.
Коррозия не страшна
Ржавчина не одолеет
Механическую руку
Изготовленную из высоко технологических сплавов
Обменяться рукопожатием
Не советуем с нею
Слишком мощная гидравлика
Чересчур крепкое давление
Колец и браслетов не нужно
Одевать на руку эту
Она и так металлирует
Она и так великолепна
А главное любой вандал проклятый
Побоится совершить акт вандализма
Над рукой нежно машущей
Дружелюбно нам на прощание.
На этой лодке с детского рисунка
так радужны и радость, и печаль...
Останься, детка, глупенькая, юнга,
к чему добротный, но чужой причал?
Не разрывай божественный листочек!
Как звонкий парус, замолчавший кротко,
он снова поведёт тебя... А впрочем,
куда ты денешься с подводной лодки?..
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...730... ...740... ...750... ...760... ...770... 774 775 776 777 778 779 780 781 782 783 784 ...790... ...800... ...810... ...820... ...850...
|