|
|
.
* * *
...За сизую волну, за потемневший гребень
Скатился тихо день, и прозвенела медь.
И птица Гамаюн летит в мохнатом небе,
Отбрасывая тень, похожая на смерть...
...Оранжевая кровь по горизонту льется
И тянет холодком с востока ледяным...
За облачной горой холстина неба рвется,
И снится тебе жизнь, похожая на дым...
.
Играй гармонь, наяривай.
Взметайся, простыня,
В хозяйкиных руках.
Апрельский ветер высушит
Рубашки и бельё.
Старик надел очки.
На кухне мать в переднике.
Красивая она.
Рассыпана мука.
А в жестяной коробочке –
Старинный медальон,
Медали и значки.
Их кухни, озабоченно:
“Не видели изюм?”
Чем дальше – тем страшней.
Окно отмыто дочиста,
И пять мушиных тел
Положено в рядок.
Играй, гармонь, играй…
“Там, слева и внизу…”
А голос – как во сне.
И медальон, светящийся
В вечерней темноте.
Лиловый ободок…
.
...своего большого верного друга по имени Собака...
http://www.arifis.ru/owork.php?offtopic=1&action=view&id=4776
Не грусти, Смирнова Ксеня,
Оглянись на мир весенний...
Видишь – рядом где-то – вроде,
Человек печальный бродит...
Как и ты, он много плакал,
Потеряв свою собаку,
Как и ты – не спит, не ест он -
Не находит себе места -
Бродит тенью он немою... -
Схожи так вы с ним, однако,
Что влюбилась бы в него и
Твоя верная Собака
(И ушла-то – может быть-то -
Хоть была любима всеми -
Для него освободить чтоб
Уголок в сердечке Ксени...)
Будет с ним груститься реже,
Будет всё не так уж плохо...
Будет он с тобою нежен,
Будет он любить Ероху...
Я и сам сейчас заплачу -
На своем диване лежа, -
Кто не знал любви собачьей -
В человечьей – ненадежен!..
...Будет есть он кулебяки,
Будет счастье неразлучным...
...Будут в небе две собаки
Лаять – радостно,
беззвучно...
.
Ты мне снишься… Приходишь во снах еженощно…
И с такой благодарностью смотришь в глаза…
Знаю я: ты живая. С тобою, возможно,
Будет встреча… Ты хочешь мне что-то сказать?..
Помнишь, ты появилась у нас уже взрослой,
А детей своих — глупых, забавных щенков?
Как боялась одна оставаться, а после
Радость бурной была… Сколько памяти, снов…
А когда мы купались, ты, помнишь, спасала?
Помнишь, как ты играла, валяясь в траве?..
Прожила век собачий ты, скажем, немалый…
Как же мало жила ты, Собака… Поверь:
Без тебя одиноко и пусто в квартире,
Тишина угнетает, и радости нет,
И Ероха скучает… (Ты раза четыре,
Помнишь, с ним подралась?..) Но не слышен ответ…
Боже мой, почему век короткий у зверя?..
Не хочу просыпаться я в мире пустом…
Ты приходишь во снах… Ты живая… Я верю…
Ты вернёшься… ведь правда… когда-то… потом…
Что делать нам, о сумрачный читатель?
Мечтатель и любитель, и воитель.
Что делать нам, талантливый мечтатель?
Что делать нам, негодный повелитель?
Забыть, что мы – друг друга отраженье?
Сомненье в пустоте, пустые травы,
Ночное эхо, вечное сомненье,
Нектар, неотличимый от отравы.
Что делать нам, пропащим и негодным,
Холодным лбам, где вымысел хрустален.
Сердцам горячим, помыслам холодным.
Мы много говорили, мы устали...
Наш букашкин век недолог,
вот приедет энтомолог,
подкрадется к нам бочком
и накроет всех сачком.
Бу-бу-будут детки
жить у дядьки в сетке!
Нас, букашек, изобилье,
головёнки, лапки, крылья;
энтомологово счастье -
рассмотреть букашьи части.
Бу-бу-букашки
гибнут у ромашки!
Острым кончиком иголки
протыкает брюшко пчёлке,
спинка, усики, бочок -
на иглу попал жучок.
Жу-жу-жучочки
дохнут на крючочке!
Все попали в передрягу,
всех пришпилит на бумагу
бу-бу-бука всех земель-
страшный дядька Паганель.
На-на-насекомство,
прячь свое потомство!
Берегитесь, братья-сестры
энтомоложьих реестров!
Увидав его ботинки,
уползайте прочь с тропинки!
Бу-бу-бу-букашно,
страшно, страшно, страшно...
По шерсти люблю...
Изменять направленье? – попробуй...
Ворчанья не слышишь?
Метанья не видишь хвоста?
Закрытые глазки, в подушечках когтик – не робость! –
Надежда на разум, цени не утраченный такт.
Напомнишь о грустном:
"В водичку пора, стать пахучим..."
Напрасная трата усилий.
Умылся до сна!
Гуделкою-феном флудить – непредвиденный случай! –
На солнышке лучшую песню поёт тишина.
В мечтах о сметане, награде охоты удачной.
Полночи на службе, измотан, а скоро вставать...
Блаженство не рушь, не стерплю, коготочками – сдачи:
Отстаивать буду на сон (безнадежно) права.
09.06.2004 редакция 10.04.2007
/из цикла 'Ступая кошачьими лапами'/
.
* * *
...Поручик встает, сменяет на шкотах красноармейца. Управляется он с парусом легко, красиво,
видно, что работа эта ему знакома. Он с удовольствием подставляет лицо ветру, улыбается мыслям
своим, поручичьим, никому, кроме него, не ведомым... Марютка наблюдает за ним.
М а р ю т к а :
«Какой смешной, какой чудной, —
Все б, как мальчишка, в даль смотрел он,
Как будто к матери, домой,
Спешит к допросу и к расстрелу...»
П о р у ч и к :
«Какое синее пятно!..
От горизонта тянет йодом,
И солнце белое на дно
Холодным протекает медом...
И кровь по жилам бьет, по венам,
Как в детстве, воздух ловишь ртом!..
Густая, масляная пена
Вскипает снова за бортом!..»
М а р ю т к а :
«...Какая синяя вода!..
Какой синь-цвет необычайный!..
...И сам себя везет туда,
Где ждет конец его печальный...»
П о р у ч и к :
«...И солнце, к западу скосив, —
Еще белей перед заходом, —
Сползает в бархатную синь
Холодным истекая медом...
Пусть навсегда я здесь останусь,
Но шелестящею волной
Вновь ровный бриз вздувает парус,
Последний парус надо мной!..»
М а р ю т к а :
«...Какие синие глаза!..
Посмотришь — навсегда утонешь...
Нет, долго в них смотреть нельзя...
Нет, сердце ты мое не тронешь...»
.
Как утверждает наука, животные не боятся смерти,
Хотя и обладают инстинктом самосохранения.
А мы боимся – ведь смерть может прийти в конверте,
Или в виде пули, что бывает в порядке исключения.
Они проживают свою жизнь и уходят в рай для животных,
Они не боятся смерти, потому, что о ней ничего не знают,
Не связанные приличиями, они естественны и свободны,
И они чисты и безгрешны даже тогда, когда убивают.
Мы тоже проживаем свою жизнь и уходим куда-то,
Но мы боимся смерти, потому, что о ней ничего не знаем,
Мы связаны приличиями, а потому несвободны и зажаты,
И изначально грешны, даже если никого не убиваем.
Но однажды, когда порвётся времени хрупкая лента,
Будет гореть Полынь, и свет её на лица животных ляжет,
И когда вода в ручьях станет иметь привкус абсента,
Мы вместе с ними выйдем на гальку пустынного пляжа.
Мы вместе будем ждать, с каждой секундой теряя веру,
Мы вместе будем верить, и ждать до последней секунды,
Что зубы, так некстати нами придуманных лангольеров,
Окажутся ничуть не прочнее банального карборунда.
.
* * *
М е н е с т р е л ь :
«...О, дружба иноходца и осла!.. —
Молва о ней катилась и росла, –
Поют об этой дружбе все шарманки
Севильи, Сарагосы, Саламанки!..
(поет)
...Нет, не любители погонь,
Неведом боевой кураж им —
Слегка прихрамывает конь,
Осел — медлителен и важен...
Но, все ж, в бою — коль попросить —
Они ведут себя исправно,
А если — ноги уносить,
То тут — им в мире нету равных!..
...О, иноходец и осел!.. —
У каждого — свои причуды;
И жители окрестных сел
Бегут смотреть на это чудо...
Равнина, спуск или подъем,
Лесной ручей или колодец —
Идут, задумчиво, вдвоем,
Друзья — осел и иноходец...
И, чтоб друг друга им понять,
Ни слов, ни жестов им не надо —
Как в этой дружбе не узнать
Союз Ореста и Пилада!..
...Вздыхает Санчо о своем...
Обводит Рыцарь взглядом Сьерру...
...И с ними — в неба окоем —
Уходят Россинант и Серый...
...О, иноходец и осел!.. —
У каждого — свои причуды;
И жители окрестных сел
Бегут смотреть на это чудо...
Равнина, спуск или подъем,
Лесной ручей или колодец —
Идут, задумчиво, вдвоем,
Друзья — осел и иноходец..."
.
...Как времени мало...
Прощанья измерить
тревогой вокзалов...
Захлопнуты двери
квартир.
Опустели
ноябрьские стыло-прозрачные парки
и белую скатерть поземки постелет
зима нам под ноги – ступайте!
Не жалко
ей белых холстов.
Натяну на подрамник –
пора на этюды: предзимье.
Вдруг с неба – подранок,
как камень.
В бессилье
заплачу безмолвно
над раненой птицей.
Снег. Капельки крови.
На жизни границе
таращится молча
испуганным оком.
От боли я корчусь.
Мне страшно. Мне плохо.
Прости, не сумею помочь,
не сумею.
...И вот птичья ночь
немая идет по аллее...
Когда-нибудь все возвратится к началу,
к истоку, который все ищут.
На вечно спешащих вокзалах
табло суетливо напишут:
Прибытия поезда счастья
не ждите сегодня.
Мир будет вращаться
на теплой ладони.
Его удержать не смогу.
Соскользнет.
Разобьется.
Так медленно падает лошадь, когда на бегу
случайно споткнется...
Так дышит касатка,
лежащая в пене прибоя...
...Не надо касаться...
Давай говорить про другое.
...Растущие травы – всесильное жизни оружье...
...Луна превратилась из месяца снова в окружность...
...Спешат к нам навстречу часы на вокзалах...
...А времени много не будет. Всегда его мало...
Вот это лошадь, господа,
Приснилась мне – вот это да!
Представьте, два вершка, не больше,
Какой-то выходец из Польши
(Речь не о нём) её мне продал.
Так вот: орловская порода,
Глаза – огонь; хвост, грива – шёлк,
И по паркету: «щёлк, щёлк, щёлк» –
Вот так идет! А стать, а норов!
Мне говорили, сам Суворов
Её седлал... А, впрочем, нет:
Красавице немного лет...
А как умна, а как смышлёна!
Давеча другу из Бурбона
Писал письмо. Отвлёкся, вышел...
Так эта кроха, тише мыши,
В чернила обмакнула хвост
И ниже текста паровоз
Изобразила. Чудеса!
(Письмо пришлось переписать,
Но суть не в этом!) Эту тварь
Намедни лично государь
Смотреть захаживал! Сказал мне
Что отберёт... Я так и замер!
И от расстройства сну конец.
Нет, право, государь – подлец.
Насколько гадко поступил:
Такой иллюзии лишил!
Мы тихо плавимся друг в друге.
В том тигле страсти и разлук
Душа рулеткой бьётся в круге,
Под перекрестьем ног и рук.
Мы повторим азы алхимий:
Плоть – к плоти,взрыв метаморфоз.
В твоём моё родится имя
И нежность – над шипами роз.
Над нами звёзды начертали
Пути прощений и обид –
Средь геометрий млечных далей,
Чужих и наших пирамид.
Мы тихо радуемся Богу,
Забыв об идолах пустынь
И помня лишь одну дорогу –
В страну,где только я и ты.
За нами спящие вулканы
И пересохшие ручьи,
Чужих миров сквозные раны.
Но...друг без друга мы – ничьи.
Мы не научимся прощаться
Ни в снах,ни в клятвах на крови,
И в храме спаса-на-любви
Поставим две свечи.
На счастье.
Мы кошков ловим из окошка,
Мы кошков ловим не всерьез,
Мы кошков ловим понарошку,
Поймаем… И целуем в нос…
Они летают и смеются,
И в синем небе, высоко,
Они из солнечного блюдца
Лакают птичье молоко.
Стакан молока на столе.
Протянутая рука.
Жёлтый лист на земле.
Далёкие облака.
Память не сохранит.
Помиловав, не спасёт.
Время твоё летит.
Дочка твоя растёт.
В этом спасенья нет.
Только издалека
Льётся далекий свет
Льющегося молока.
.
РАКОВИНА
(На мотив Бату Данелиа)
На берег — раковиной — со дна моря я
Брошен волною...
Что со мной стало здесь? — Все здесь иное,
Время иное...
Белая длинная берега линия —
Пусто, нелепо...
Берега линия с тенью орлиною,
Серое небо...
Но тосковать и печалиться надо ли,
Стоит ли, брат мой? —
Все мы случайно здесь, все мы не надолго —
Скоро обратно...
Между приливами краткая пауза —
Время отлива...
Катятся волны, играются с парусом
Неторопливо...
Там и моя волна — вот ее южные
Ветры рисуют...
Только обидно, что тайну — жемчужину —
В глубь унесу я...
.
Она сидела на ступенях Эрмитажа...
Какая ночь была!
Пропали патрули
И папарацци нынче не смогли
Предвосхитить, что...
Тема репортажа,
Не поданного утром с чашкой кофе...
Гадать – пустое.
Ветрено.
Промозгло.
Опавший лист в ограде, будто возглас...
Осенний жалок дождь.
От счастья крохи,
Ты узнаёшь сейчас, похожи на ключи,
Которые вернуть сегодня надо.
Атланты вздрогнули – не портик, город падал,
Споткнувшись о...
Хоть выколи...
Горчит
Несказанное и горит изжогой.
Стакан воды... да соды бы чуть-чуть...
Прилечь на миг и навсегда уснуть –
Нормальное желание живого.
Душа в темнице... голод... кахексия.
Похож на крик цветущий алым шпажник.
Зерно от плевел.
Важно от неважно.
Да, ты безумна, но – ты не бессильна.
За что так больно...
Впрочем, ни к чему
Твои метанья.
Маетно и тяжко.
Кривая вывезет – не увезет на Пряжку,
А жажда...
Вытерпишь, не пить же сулему.
..........................................
Вновь те, знакомые ступени...
Ночь и сыро.
Все, как тогда.
Уснувший Эрмитаж.
Послушай, девочка, ну где же твой кураж,
Не верю я, что ты себя забыла.
Одна всегда?
Отнюдь, сестра атлантов...
Да сколько можно, братьям все на плечи...
Светает.
Тихо.
Только волны плещут.
У сфинксов взгляд таинственно – агатов,
А твой похож на яркий малахит.
Ты знаешь, лестницы ведут все в небо...
Волшебен мир, хотя порой нелепым
Нам кажется он...
Живы?..
Будем жить!
.
* * *
...Какое дело небесам
До нас — мы преданы богами;
Земля дрожала под ногами —
Молились тщетно мы богам.
Что до того им, что любил
Ты эту синь, и эту зелень,
Что пил по капле это зелье —
Уйдешь опять ты в эту землю,
Иль превратишься в красный ил...
Нет, не ищи в раскате дальнем
Ты высшей милости печать,
И пусть тебя не покидает
Всю жизнь глубокая печаль;
Когда подступит тьма к глазам,
То вспомнишь, брошенный богами:
Земля рванулась к небесам —
И раскололась под ногами...
.
Не пишется... опять над белой пропастью бумаги
Сижу и только мается душа который час...
Вдруг словно незаметно пробрало от сладкой браги,
Так прорвало, как будто меч пошёл рубить с плеча.
Слова к словам, строка к строке несдержанно, нелепо
Лепились, как в метель снежинки к белому окну.
-Постой,- я говорил себе, -ведь неприступна крепость,
Не протаранить кулаком китайскую стену.
-Нет, отчего ж? Я знаю толк, и это не бравада,-
-Другой во мне заговорил, срываясь на фальцет.
Он вёл меня Вергилием по дантовому аду,
Поблескивал в руке семизарядный пистолет.
Так я писал про облака, расчерченные кровью,
Про вой сирены под окном, испуганных детей,
Про переулки, кабаки, где ненависть с любовью
Перемешались в умопомрачительный коктейль.
Какое время на дворе, какие перемены,
Какие новые слова придумывает жизнь...
Картонкой, снятою с лица, играла Мельпомена,
А жизнь, по-прежнему жужжа, кружила виражи.
Лошадь мою ненаглядную
Грубой рукою не тронь!
Грива лозой виноградною
Падает прямо в ладонь!
Тело упругое, грузное.
Мёд приношу ей в горстях.
Сочная мякоть арбузная
В тонких мерцает ноздрях.
Очи её изумрудные –
Киви мерцающий срез.
Смотрит спокойная, мудрая,
Злобы и гордости без.
Масти её апельсиновой
Солнце завидует пусть!
Дремлет в груди лошадиная
Тёмно-вишнёвая грусть.
Губы, как кожица персика,
Вымя находят легко,
Пьёт абрикосовый первенец
Кокосовое молоко.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...310... ...320... ...330... ...340... 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 ...370... ...380... ...390... ...400...
|