|
|
* * *
Кто аргамак, кто сивый мерин,
Удел для каждого отмерян,
И, как соломку ни стели,
В сюжет ты втиснут рамкой жёстко,
Свободы – менее напёрстка,
И мало могут короли.
Штык – идиот, а пуля – дура,
Судьба, шутя, спускает шкуру
И превращает в лысый пень,
А ты мечтал и строил планы,
И Гумилёва капитаны
Манили далью ночь и день.
Но всё смешалось – страны, люди,
Слон на ходулях, хрен на блюде,
Как предначертано Дали,
Цвела под белым светом падаль,
Снег прошлогодний тихо падал,
И стон стоял вдоль всей земли.
Коньяк легко на водку лег
Под гром застольного мотива.
Зима. Пора корпоративов.
Веселье. Пробки в потолок.
Да, ты умеешь танцевать...
И выглядишь почти на тридцать.
Твой муж не зря тобой гордится,
Как новой Маздой МХ-5.
Контора наша на ушах
И шумно пьет за мирный атом...
А я молчу и воровато
Ловлю твой взгляд, моя душа.
Евгении Назаровой
Как бархат крыл тебе к лицу!
Твой силуэт окутав тенью,
Они от каждого движенья
Роняют хрупкую пыльцу.
Кому-то тяжесть их страшна,
А ты её не замечаешь —
Глазками пёстрыми качаешь
В прозрачной дымке полусна.
Сильфида с рыжей головой,
Взлетим над стынущей травой,
Покружимся в наплывах света
Сентябрьских спелых фонарей,
Покуда снежных крыл Борей
Не распростёр над краем лета.
Осени пламя не знает покоя —
Ветер его раздувает и снова
Гасит, касаясь холодной рукою
Крон полыхающей рощи кленовой.
И остывая в поблекших аллеях,
В пыль рассыпаются под каблуками
Листья каштанов, что часто болеют
В северном городе, где сквозняками
Дышат кварталы. Лишь вспышки рябины
Позже напомнят о днях листопада,
Да негасимые в сумерках длинных,
Старого дома окошки-лампады.
Небо в провал темнеющий
Звезды насыплет скоро.
Тысячи стылых ночей еще
Замку тревожить город.
Снова прохожий крестится,
Пряча глаза... Напрасно!
Мрамор на серой лестнице
Густо окрашен красным.
Замок холодным пламенем
Лед на Фонтанке плавит,
Чтоб в коридоре каменном
Рук не морозил Павел.
Какая невидаль, мой друг —
Всего лишь облака над домом
Всклубились белоснежным комом,
Верх полон солнцем, а вокруг
Голубизна, — почти индиго —
Чуть-чуть светлее, чем испод
Парящих замков, что вот-вот
Как будто, невесомым игом
На город лягут. Этот день
Запомним — силою вниманья
Убережём от угасанья
И свет, и облачную тень,
И лип шумливых силуэты,
И ветра влажное тепло...
Чтоб нескончаемо цвело
Как облака живое лето.
Спасибо, девочка,
Что – родилась – у нас.
Ни у кого-нибудь другого.
За это, с мамой, мы в долгах,
перед капустой, аистом и Богом.
Тепла последнего блаженство —
Плывёт над парком бабье лето,
На лавке леди совершенство
Читает свежую газету.
За ней тихонько наблюдает
Юнец неловкий с сигаретой —
Дымок колышется и тает
В пятне мерцающего света.
А чуть поодаль эту сцену
Фотограф ловит объективом —
Он знает точно как бесценны
Любви и осени мотивы.
Так миг забытый и случайный
Застыл на черно-белом фото,
Соединяющем с печалью
Предощущение полёта.
Светает. Улица пуста.
Под зимней ношей гнутся крыши.
Порывы ветра на кустах
Остаток осени колышут.
По окружающей среде
Нанес удар холодный климат,
И снег уже который день
Идет ордой неумолимо.
Горбатый город за окном
Усугубил свою сутулость,
А неба серое сукно
До горизонта растянулось.
Зима вернулась. Платину и синий
Подсыпала колдунья в чары ночи.
Молочную соткала паутину
На мантии видений и пророчеств.
И лунное качнула полукружье.
Когда и где мне быть тогда не нужно
Затерянной в метели невидимкой,
Метаться беспокойно в белой стае…
Позволь всего лишь маленькой снежинкой
На теплом рукаве твоем растаять.
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ...50... ...60... ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|