|
|
Опять замечу ненароком,
Что даль прозрачна и желта.
Осенней бренности морока
До сей поры не изжита.
Но я люблю её угрюмость,
Щемящий холодок потерь.
Нам остаётся лишь придумать
Всему название теперь.
Что миновало – станет прошлым.
Что отболело – лишь печаль…
Теперь расслышать невозможно,
Что дождь диктует по ночам.
Та бесконечная прозрачность –
Лишь воздух… В нём растворена
Листвы намокшей и невзрачной
Слегка дрожащая волна.
В ней – и смирение, и ропот…
Притихший ветер, как щенок
Следами мокрыми протопал
И лёг доверчиво у ног.
Мы к этой осени причастны.
На нас сквозь сумрак слюдяной
Так равнодушно смотрят астры…
Ты – здесь. Но нет тебя со мной.
Осыпь.
Опадают в воду
Золотые листья блесен.
Осень.
Лес так призрачно картинен –
Загляденье!
И так тихо-тихо,
Так безветренно круженье
Всей Земли, словно крушенье.
Дико.
Нету, еще нету солнца,
Но блуждающая в соснах
Заплутавшая природа
Рано начинает роды.
Робко
Вырисовывая спящих
Елочек рукой знобящей
Облаков, скользящих мимо,
Но сдувающих дремоту с мира.
Вот уже пошло туманом,
Птичьим молоком. Той манной
Повело и мАнит.
Выводя на гладь экрана
Лес, стволы, весь мир бескрайний –
Край мой.
Ты встаешь в рассвете синем,
Как пожар необъяснимый.
Снись мне!
Осыпь.
Опадают в воду
Золотые листья блесен.
Осень…
РАЗГОВОР С ВЕТРОМ ТРЕВОЖНОЙ НОЧЬЮ…
– Что ж ты, Ветер, так поздно пришел?..
Что стучишься в оконные стекла?
Вбит в могилу осиновый кол,
Но в земле я холодной не мокла… –
Я воскресла, как Лазарь святой,
На четвертые сутки, в ненастье…
Я ждала тебя, Ветер… Постой!..
Ты же знаешь, как рвется на части
Разделенное чувство… в мирах
Ты летаешь свободный и сильный:
Так прошедшей развей жизни прах
Семенами любви молодильной…
Ветер, Ветер! Ты волей богат
И не знаешь, что значит страданье…
Ты скажи мне, наставник и брат,
Как мне быть – молодой на закланьи…
Ты скажи мне, мой Друг, есть ли мир,
Неизвестны в котором пороки,
Где звучание царственных лир
Сокращает людские тревоги?..
Ты скажи… Нет не надо… Молчи…
Понимаю сама – не ребенок:
О наш мир ударяют мечи,
Бьют его! Им играют с пеленок…
Нет в нем чистой и светлой любви,
Дружбу зависть, порой, убивает…
Ветер мой, ты страну назови,
Где проснусь я опять, но живая…
Ветер, Ветер!..
.................– Не мучай меня!
Ты не совесть людская, пойми же!
Струны нервов моих теребя,
Этот мир опускаешь все ниже…
Ты кричишь о порочности дней
И меня о несбыточном просишь… –
Стань хозяйкою жизни своей
И прими, наконец, эту ношу…
Разберись в своих чувствах и снах,
Оглянись – улыбнись – стань счастливей!..
Не считай ты минут на часах –
И пройдет ожиданье незримей…
Ты попробуй понять и простить,
Хоть и кажется, что невозможно –
Есть река, под названием «Жить»,
Горечь в ней утопи осторожно…
И запомни, что счастье дано
Только тем, кто в нем свято уверен…
Распахни ветру счастья окно!
Напои меня чаем скорее!..
Читать не хочу, чаю,
всем грублю,
Я по тебе скучаю
и, может быть, люблю.
Выглядываю – где ты?
Где ты шляешься?
Хотя ловить моменты
ты не соглашаешься.
Сухариком за влагой
тоскую,
а сколько ж искал, главное,
такую.
Ты ни идёшь, ни едешь,
и нервами налоги я
плачу за милый фетиш
твой, микробиология.
А не придешь к ним больше,
обидятся, олухи,
микробиологши,
микробиологи...
Увидеть мне тебя бы,
потом пусть ругань!
Не то, что я – без бабы,
я – без друга.
В отчаяньи, но всё же
я соткан из надежд
тебя увидеть... Боже,
и ты мне платишь тем ж!..
Когда меня камней осыплет град,
То, кровь стерев с разбитого лица,
В слепой толпе я узнаю твой взгляд,
Завистника, лакея и лжеца.
Когда мне в спину бьёт из-за угла
Напитанная ядом клеветы
Тяжёлая калёная стрела,
Я знаю, что её направил ты.
Давно уж пал я в битве роковой,
И ковылём порос забытый прах,
Но для тебя как прежде – я живой,
И вновь в твоей душе тоска и страх.
А значит – мне опять на эшафот,
И есть ещё работа палачу.
Прошло сто лет, ещё сто лет пройдёт,
Я всё ещё долги свои плачу.
Человек из бумаги и ниток
По дорожке тихонько идёт.
Обойдёт, молоко где пролито
И где кофе пролит, обойдёт.
Не боится он хищного зверя,
Не пугает его бурелом.
Открывает он волчии двери,
Бурелом раздвигает крылом.
Человечек, ты легок и тонок,
Не оставишь ты след на снегу.
Ты какого пространства ребенок?
Что ты видел на белом веку?
Мы ослепли от атомной пыли,
Но полощется море в груди.
Как детей нас в пространстве забыли.
По какому идешь ты пути?
Ближе всё невесомая поступь:
Совместилось почти и теперь.
И во мне ты так страшно и просто
Открываешь последнюю дверь.
Корабль на блюдце плывёт, плывёт,
И мальчик сидит, сидит.
То загудит, как пароход,
То сам пароход загудит.
Не сядет корабль на мель, на мель,
И мальчик не встанет, нет.
Откроет Америку, верь не верь,
Как дверцу в большой буфет.
Америка будет странна, странна.
И будет гореть в огне
Такая потерянная страна,
Где так одиноко мне.
А мальчик задует свечу, свечу,
Кораблик в руке сожмёт.
И скрипнет буфет. И я замолчу.
И в ложку прольётся мёд.
Последний кленовый лист,
ещё – не упал – на Землю.
Но ветра студёный свист,
знобит по ночам деревья.
Мне кажется, всё прошло,
и холод мой дом остудит.
И будет – весной – зима.
И лета, вовек, не будет.
Но вера – всегда жива.
Пусть чудо бывает редко,
держись мой последний лист.
На – тонкой – на хрупкой ветке.
* * *
Не удостоишься ты строк,
моею горечью налитых!
Вновь убеждаюсь: добр Бог,
спасает дураков набитых
злом лёгким от большого зла...
Я рад, спасибо за науку!
И, хоть бы ты и вновь пришла,
я не рискну твою взять руку.
Цветок не ведает греха,
не знает бабочка порока:
ты, муза этого стиха,
слишком глуха, чтоб быть жестока.
Жизнь всё расставит по местам...
Не прикоснусь к её весам!
(22.03.2006)
* * *
Когда не ждёшь уж ничего
особо доброго от жизни,
то думаешь: и то добро,
что друг упьётся в хлам на тризне.
(01.03.2006)
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...760... ...770... ...780... ...790... 799 800 801 802 803 804 805 806 807 808 809 ...810... ...820... ...830... ...840... ...850...
|