|
|
И некого мне более спасти,
Чем самого себя. На том пути
Гнилого снега, вянущей травы,
Слепого воздуха случайный пешеход
Остановился. Всё наоборот:
Ползут снега, трава теряет цвет,
А воздух – смысл. Пешеход стоит.
И свет пустой мимо него горит,
И кровь внутри застыла, как цемент.
Я вышел вечером за хлебом в гастроном.
Подростки матерились, темнота речей
И темнота вообще зияла. Мир, как сон.
Я шёл наощупь в воздухе вещей.
Мне некого спасти. Себя не в счёт.
Толчками время, словно кровь, течёт.
Пустые дни. Бездумный календарь.
Моя страна встречала новый год.
В конфетном мусоре прогорклая еда,
Тяжелый запах, и воротит рот,
И затошнило… И дышу в окно.
И небо пушкинскими звёздами полно.
У нас нет выбора. Но что-то есть вовне.
В ослепшем воздухе, плывущем по стране,
В фигуре пешехода, в звуке том,
С которым строится многоквартирный дом,
В ребёнке, что с недетскою тоской
Отцу в отставке машет вслед рукой.
Мы не откроем обрёченных глаз.
Я вас не спас и я себя не спас.
Но, может быть, по острию луча
Мы все идём вслепую, как щенки,
Не замечая острого меча,
Не понимая ласковой руки.
И души, что пожизненно храним -
Во тьме теряя – плачем мы по ним.
Пока вы есть мой ангел рядом.
Струится свет, волнуют звуки.
И жизнь – на омутной излуке,
не кажется кромешным адом.
Пока в груди звенит струна,
на, стихотворный, перебор,
ночь не сведёт меня с ума.
До тех, назначенных мне пор,
я буду жить и умирать,
к душе стихами прикасаясь.
Не проклиная и не каясь,
я буду жить и умирать.
Стихи, стихи – щепотка соли,
просыптесь вещими словами.
Без вас ни радости – ни боли,
крыла повиснут – за плечами.
Пока, с бедой ведёте спор,
до тех, назначенных мне пор,
я буду жить и умирать – траве,
и звёздам – поклоняясь.
Не проклиная и не каясь,
я буду жить и умирать.
Гул затих. Я вышел на подмостки
Улыбнувшись слабо. Арлекин.
Льющиеся слёзы спрятать просто
За одной из множества личин.
Аз воздам.. но злу непротивленье
Темнотою скрыт притихший зал
И летит и бьётся в исступленье
Хрип предсмертный:
"Я за всё воздам"
Волком выть. Гремят аплодисменты
«ЫЫЫыы..» рыданья приняты за фарс.
Шляпу из коричневого фетра.
Еду от поклонников... на Марс.
Лики, множась, скалятся в восторге.
Нагло лезут. Улыбаюсь. Рад
Арлекин. Сам выбрал я дорогу.
Пустотой наполнив дней фасад.
Одинок. Предмет для развлечений.
Дам кумир. Автограф каждой дан.
Мысли постоянно там, на сцене.
Одна роль ещё и... аз воздам.
Слёзы. Ха-ха-ха. Они от лука.
Только что нарезан он в салат.
"Кушать подано"…. А жизнь – такая сука
И не поняла, что я талант.....
Лето... Море... Тёплый вечер...
Ужин, музыка и свечи.
Жёлтых лун предупрежденье,
Аромат любвикруженья.
Йода привкус на губах,
Красных роз букет в руках.
Ах...
Острый шип вонзился в палец.
Брода нет... Туман-скиталец...
Рваный берега порожек...
Ы – быть просто буквой может.
Ветерок уснул в ущелье...
Аромат любвикруженья.
Лента в рыжих волосах,
Арф далёких голоса.
Сад...
ь
Сладкий,сочный виноград.
Поцелуй. Дорога в ад
Обозначилась невинной
Лёгкой, слабенькой тропинкой.
Отпуск... Солнце... Шум прибоя...
Волны. Небо голубое.
Искромётный шалый мир,
Ноздреватый, вкусный сыр
Ыр.....
Придёт к нам ощущенье постоянства,
когда утихнет, притупится боль.
Ну, здравствуй, одиночество, – юдоль
уютно замурлыкавшего пьянства,
иль проигрыш Империи Альянса
средь миллионов погребённых воль.
Ослепшему, оглохшему позволь
отвлечься от чернухи и от глянца!
Тогда отступит безразмерный мир,
тогда падёт безжалостный кумир,
когда душа откажется быть пленной.
Пусть наверху о нас не говорят,
и даже если обоготворят -
останемся на дне своей вселенной.
По кругу, по кругу, по кругу
Заносит в водоворот.
Врагу не поверю, ни другу,
Поверю судьбе, что грядет
Негаданно – неумолимо,
События в цепи собрав,
А линия жизни, та – мимо,
Наверно, верстальщик неправ.
3.01.09
Вальс отзвучал, ты танцевал легко.
Твое плечо – то мой причал,
Жизнь – океан, там глубоко…
не бросить якорь, он до дна не достает,
но вальс звучит, и танец, как полет,
меня с тобою вновь сведет
когда я выучу урок
и с радостью приду на тот порог,
где отдыхаешь ты и ждешь,
что музыке наступит срок.
Старое дерево, серый прилив
Ветра, идущего сквозь тебя,
Листьями тело не окрылив,
Голые ветви не теребя.
И от меня, растерявшего весь
Пыл молодецкий, радость молвы,
Что-то останется, что-то ведь есть
В черном молчании без листвы.
Легкость сухая, готовность летать,
Беспрекословно идти на слом,
Тонкие руки небу воздать
И замереть галактическим сном
Сижу, пытаюсь разобрать
В кофейной гуще,
Какую пакость ожидать
От дней грядущих.
Причем тут пакость? Так тоска
С небес спустилась.
Наверно, кризис в облаках,
Заматерилась...
Причем тут кризис? Так налёт
На стенках чашки,
Привет дешёвый кофе шлёт
Из дней вчерашних.
Причем тут кофе? Так всю ночь
Во сне блудила
И Землю дёргала за ось,
И наклонила.
Причем тут сон? Так вновь с утра
Всё в хвост и гриву
Проснулась, а душа ушла
В альтернативу….
А там совсем другой расклад
Времен тоскливых.
Размешиваю рай и ад
В бутылке с пивом.
Причем тут пиво? Так икра,
Хотя б и жабья.
И по-другому петь пора
О доле бабьей.
Причем тут доля? Так с утра
Лапшу на уши.
Про кризис, цены, закрома
И чьи -то души.
Причем тут души? Так они
Давно уж в пятках
Себя пытаются отвлечь
Игрою в прятки...
Нет в мире постоянней ничего,
чем сердца моего непостоянство.
Сегодня для меня милее пьянство
незыблемости слова моего.
(А помнишь, мы брели по тротуару,
Баюкала нас сладенькая ложь..
Двоих...два одиночества.. не пару,
Старался зонт порвать весенний дождь)
Нет в мире постоянней ничего,
чем тень в углу повисшей паутины
и чмоканье довольное рутины
грызущей нити счастья моего.
(А помнишь, в кухне капала вода
из старенького, сломанного крана
и тихо убегали в никуда
смешные дни не нашего романа)
Составив из нелепостей кроссворд
сижу о чем-то жалобно вздыхая,
затем вердикт: я просто дрянь такая
и заново запущен хоровод.
(А помнишь.. помнишь... помнишь..
Новый год....)
Нескончаемы дни. Как мгновенье
пролетают они в Новый Год,
и минутное откровенье,
словно с неба, на нас снизойдет.
Каждый личную чашу пригубит,
кубок счастья у каждого свой.
Кто безрадостен был, тот полюбит,
горе сменит душевный покой.
Что же станется, где не осудят-
это в свитке спиральных времен
все прописано, и не забудет
провиденье в нем каждого.Звон
курантов звучит полуночный,
Время сдвинулось в стыке годов,
наступает в счислении точка-
Новый Год. Счастья Вам и Любовь!
«Все кошмары приводят к морю…» Леон Фелипе «Дознание».
Вы знаете зимнее море?
Двести пятьдесят шесть оттенков серого.
Волны – псы в охотничьей своре:
загрызут и утопят первого,
вышедшего на пляж
в непростительном одиночестве.
От него не останется даже
имени
(не говоря об отчестве).
Мы будем только знать, что его горе
имело ровно двести пятьдесят шесть градаций.
Ведь это оно притащило беднягу на взморье,
Чтобы с другой безудержной стихией
Разнообразием оттенков
Посчитаться...
Ты глядишь наивно и несмело,
Будто бы тебе не сотни лет,
Будто не к тебе грудастой Геллой
Приходило счастье на обед,
Будто бы не ты средь сцилл с харибдами
Нехотя рубился в домино,
Будто бы не ты златыми рыбками
Украшал хрустальное окно,
Будто всё, что было и пропало,
Снова кровь и запах обрело,
Будто одного крыла тебе не мало,
Чтобы биться в мутное стекло…
Ты глядишь в распахнутые очи,
В расцветающую жизни лебеду,
И ты знаешь «холод вечной ночи» -
Лишь слова!
И – празднуешь беду!
А знаешь, я не всё успела сказать,
Ну помнишь, то, что тогда не договорила.
Ты обиделся, ведь ты не мог знать,
Что я старалась, но у меня не хватило силы.
У меня не хватило птиц, ветра и солнца...
Помнишь, водосточные трубы разрывала каменная вода?
А сейчас, даже если та зима счастливо вернётся,
Мы туда не сможем вернуться никогда.
И пусть я певчих птиц в рукавах хранить научилась,
А зимнюю улицу солнцем вымыть могу,
Разговора уже навсегда не получилось.
Но тёплая тень твоя лежит на синем снегу.
Не пишутся стихи под Новый Год,
Ни поздравленья, ни любовный вирш
Душа в томленьи, все чего-то ждет
И отчего молчишь, не говоришь?
Ты замерла, дыханье затаив,
Боясь признаться и себе самой,
Что хрупкий и божественный мотив
Вибрирует натянутой струной.
Узором снежным ты обнажена,
Свой сон теплом боишься растопить
В задумчивом молчании одна
Готова и обнять, и полюбить…
Не пишутся стихи под Новый Год,
Обычный день, всего лишь смена дат
Так отчего душа чего-то ждет?
И так боится посмотреть назад…
30.12.2008.
Белый, хохлатый, весь меховой-кружевной,
В синем-пресинем, в безоблачном – крохотным выстрелом.
Что же ты делаешь, голубь почтовый, со мной,
Носишь и носишь мне вести из небушка чистого?
Что я должна прочитать на кленовых листках,
Жарко цветущих, в отточиях влажного бисера?
Как я смогу удержать в задрожавших руках
Письма и письма в бесчисленных знаках, в бессмыссленных?
Мне не поможет сентябрьский, в подпалинах, сад,
Прямо к ногам моим тихое яблоко катится.
Голубь, ребёнок, лети, мой хороший, назад,
И на словах передай: "Адресата не значится."
Уверовал, Господи. Розовый свет.
И в мире вокруг обречённости нет.
Бывалый солдат, поднимаясь в атаку,
В груди запирающий песню свою,
Несёт в себе веру последнего шага
И снова не гибнет в жестоком бою.
Как занавес, высится каменный лес.
Никто не проснулся. Никто не исчез.
Никто не погиб. Ни в кого не стреляли.
Мы были, как дети. Мы просто стояли,
Чего-то стыдясь, но не пряча лица,
И мама спускалась в халате с крыльца.
Невидимо шла, бушевала война.
Какой нам далёкой казалась она.
Солдат вспоминает забытую песню,
Далёкие звуки, мотив городской.
Там женщина плачет: воскресни, воскресни!
Там девочка куклу сжимает с тоской,
Там буквы газетные, звуки парада,
Там гул обновленного военкомата,
Там всё невозможное, всё, чего нет.
И если мне это случайно приснилось -
Прости же, прими и яви свою милость,
Свой тихий, негаснущий свет.
Ты так и не научишься из речи
Вывязывать чудные кружева.
Мой милый, мне достаточно при встрече
Услышать: «Слава Богу, ты жива».
Нам выпало и так немало чести -
Узнали без особого труда:
Да как не жить, покуда мы не вместе,
А вместе мы не будем никогда.
Отклик на работу «Меня уже нет.» Автор: ДжулияA
Исходный текст – http://lyrik.33b.ru/gedicht197885.html
Тоска по небу черному,
Побег от слова страшного:
«Навеки» – с виду скромное,
Жестокое, вчерашнее...
Царапает «меня уже..»
Да боль в висках знакомая
Напомнит танец-кружево
Про «навсегда» бездомное...
Закружит – испугаешься:
Из книги лучших глупостей
Закладки смотрит краешек –
Там про тебя ... запутанно.
Про хлебушек – хоть корочку! –
Для обделенных нежностью...
Печать «навеки» скорая
Клеймила неизбежностью.
Потрепана, в потертостях:
Читают, не научатся.
Слова лишались скорости,
Слагая повесть к случаю...
Побег почти удавшийся
Запечатлен в истории.
«Меня уже..» – удавкою! –
Итог тропы проторенной..
24.12.2008
Проснуться в поезде от режущих огней
И выйти вон из первого вагона.
В декабрьский свист и белизну перрона
Отчизны неприветливой моей.
Черкнёт иголкой тонкой у виска
Знакомый аромат неузнаванья.
Безлюдье. Холод. Встреча, как прощанье.
И в горле снегириная тоска.
- Кому ты здесь? – отчётливо стучит
В окно вокзала ветка ледяная.
- Наверное, тебе, моя родная...
И солнце скупо выронит лучи.
И всё! Разбужен скрежет, шорох, свист,
Шашлычный дым и телеутский гомон...
Как в детстве, вертикальный снег повис,
И цену гнёт почти в пять раз таксист...
Ну вот, ну здравствуй, родина, я дома!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...170... ...180... ...190... ...200... ...210... 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 ...230... ...240... ...250... ...260... ...300... ...350... ...400...
|