|
|
2009-01-18 18:27Вы / Брандукова Ирина Риммовна ( rimmovna)
Вы
«Сердце бьется ровно, мерно,
Что мне долгие года!»
А. Ахматова
Вы тот, кто мне нужен для долгой зимы.
Вам нежность и светлые искорки смеха
Свои приношу, чтоб отдать не взаймы,
Но в глупой надежде услышать их эхо.
Вы тот, кто мне важен, но наших теней
Не будет под аркой…Ахматовским слогом
Я Вам не признаюсь, что бьется ровней…
Я Вам никогда не признаюсь во многом.
Блаженному мигу чудес не бывать.
Но мне за собою позвольте оставить
Воздушно безвольного Вас целовать,
И нашу разлуку счастливую славить.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Сестра Риммовна
Теперь поедем в Воркуту,
на поезде поедем.
Там птицы мёрзнут на лету
и дольше спят медведи.
Там лето тоже раз в году,
но иногда и реже.
Мы не замёрзнем на ходу,
и что нам сон медвежий.
Ты будешь память в ком сжимать
в себе – широкогрудом,
и тёплые стихи читать
морозостойким людям.
Кормить я стану снегирей
и псину без породы,
и снова ждать тебя, Андрей,
как света ждёт зародыш.
Всё без прикрас и перифраз,
ведь человек так нежен
бывает только в жизни раз,
а, может быть, и реже.
***
В луже сны потонули, зонты.
Дождь уснул под прикрытием ветра.
С небывалой земной высоты
Начиналось мохнатое небо –
Темный зверь. Убаюкать не смог
Сам себя и свирепствовал люто.
Всё барашков считал и продрог,
Даже тех – неразумно обутых.
А мамаша его этажом
Будет выше, и также мохната.
Она стала его миражем,
Ста лучей, не осевших, раскатом.
Она чистит собой пустоту,
Разбавляя просветом сиротство,
И все дальше спешит – за версту
То ль от детства, а то ли от скотства.
Космос белый подавлен и прост,
Что в него утыкаться с разгону?
И простой человеческий тост
Чуть согреет невнятную зону.
2.
Там смерти нет...
И теплится кровать,
Того, кто умирает с позволенья
Утробных лет.
Расстроенный, больной,
Испуганный. ..
Но мысль не умирает,
А покидает старческий покой
И мир земной без грусти покидает.
26.05.08 Москва
***
Я смотрела, и ты споткнулся:
Власть людей над людьми опасна.
Я разулась, а ты – обулся,
Мы не разные, мы – о разном.
Окна настежь, шкафы на выброс:
Много хлама в бетонном храме.
Чем я стала! и: Как ты вырос! –
Наши дети расскажут маме. 16.01.09 Москва
***
Я и скучать перестала
О нашем с тобой перезвоне.
Много прошла или мало
Девочка Соня?
23.12.08 Москва
* * *
Тоска! – Проблема словоиспусканья,
Застольем мозг, как миною, контужен,
Журналы прошлогодние листая,
Валяюсь, переваривая ужин.
Включу FM узнать, что приключилось,
Вновь Украина перекрыла трубы,
В Европе валит снег, в России сырость,
Дают арабы в Палестине дуба.
Терпимо, если б только не реклама,
Мы от неё давно уже, как зомби,
От пошлого, навязчивого хлама
Меня, как сало от огня, коробит.
А за окном, меж тем, резвятся Святки,
Немного до Крещения осталось,
Обычные дела, и всё б в порядке -
Не пишутся стихи, и жизнь не в радость. . .
Женщины – славяночки,
инопланетяночки,
плавные, нездешние,
добрые, неспешные.
Брови лебединые,
талии осиные,
все русоволосые,
словно воды росами
омывали волосы,
выбеляли полосы.
Вы неторопливые,
Вы негорделивые,
Как сосуд, хрустальные,
что же Вы печальные?
Вам судьба российская
до кровинки близкая,
женщины – славяночки,
инопланетяночки.
Я влюбился в снег и лёд.
В снега медленный полёт,
Льда прозрачно-синий цвет,
В небольшое слово «нет».
Тротуар отныне пуст,
Только льда прозрачный хруст,
Только светит в отдаленье
Убелённый снегом куст.
Это сладкая печаль,
Это каменный хрусталь,
Бесконечная, стальная,
Немерцающая даль.
***
Гриб-моховик тянет ко мне свои губы.
В чаще лесов часом идут на зверя
Бледные люди. Бледное наше время…
Выцветший куст – выставил зубы.
Хищную ягоду лучше собрать спозаранку.
Сонные стебли ночью крадутся в лес.
После охоты псина ласкает рану,
Красную ранку – северных мест.
Волком глядит в меня со стола варенье.
Я не могу держать – я открываю окна.
Спать не пойду. Там мое разоренье.
Ночью осенней – голос разомкнут.
8.09.08 Москва
***
Нет времени для детства, уж прости.
Я устаю, как устают от смеха.
Так времени немного впереди,
Что кажется решающей помеха.
Над яблоней висящая оса
Мысль детскую мою не покидает;
Все в памяти моей несчадно тает -
Она висит, как исчисленье сна.
И страшно мне, что, если я умру -
Умрет «одним бароном меньше, больше...»,
Ее оставив в комнате одну.
А взять с собою некуда мне больше.
Вот – рождество, надежды и волхвы,
Вот – колыбель, дары, людская вера,
Вот – сын и бог на ложе из травы,
Слова любви вкушающий без меры.
Алеет кромка серого белья,
Достойного пророка Иудеи.
Здесь будет след от римского копья...
Мария видит смерть и холодеет
В предчувствии ужаснейшей из тризн
По самому родному человеку,
Но маленькие руки тянет жизнь,
Подаренная ею злому веку.
Все матери хотят лишь одного -
Хватило б молока, тепла и света.
Последнее, что будет у Него -
Тепло весла в руках над стылой Летой.
Считает ночь секунды и часы,
Под свет звезды пронзительно-нездешний
Ребёнка положили на весы,
А на другую чашу – всех кто грешен.
И всех уравновесит лишь один
Вне времени, вне смерти и мучений!
На выжженной Голгофе триедин
С тем холодом ночным тогда, в сочельник,
С той влагой рек, стекающей меж рук,
Держащих окрещённого младенца
Над миром полным боли и разлук,
Но рядом мать и крёстный с полотенцем...
Всё это будет позже, а пока
Пустыня дышит холодом как космос,
Склонились три усталых старика,
На плечи уронив седые космы.
И воздух, выдыхаемый скотом,
Напитан чабрецом и дикой мятой.
Без очага окутанный теплом,
Малыш уснул, ни в чём не виноватый.
2009-01-16 12:44Сон / Вадим Хавин ( Vadik)
В тяжёлом сне ли,
В ночном бреду ли –
Снега летели
И ветры дули…
Земля лежала,
Больна зимою,
Пурга визжала,
Плевалась тьмою…
Хрипела сбоку,
Что я тут сгину,
Кусала щёку,
Толкала в спину…
Лишь морок сонный
Да льдистый скрежет…
Ну где же дом мой?
Да где же, где же?..
Там чистый берег
Любовью вышит,
Там ждут и верят,
Там тихо дышат…
И эта сила
Былого лета
Меня тащила
Из ночи к свету…
И я старался…
Шагал и гнулся…
И я добрался...
И я проснулся.
Не смотрю на себя пристрастно
Мне смотреть на себя опасно:
В центре – нос, по краям – глазищи
Ниже – рот, что улыбку ищет.
Ореолом спадает прическа,
То ли паж, то ли сэссун жесткий,
Нет намека на кудри, на локон,
Будто бабочка свилась в кокон.
И очки на носу горбатом,
Там, где врезали мне лопатой.
Брови густо растут, переносье,
Повезло, совсем без волосьев.
А ресницы, ну что за диво,
Всем на зависть пушисто- красивы,
И смотрю на свое отраженье:
Я – красавица! Брысь, сомненье!
2004год.
Папа рвет с него листок
И грустит: – Прошел денек.
Ну а я так не умею,
Я всегда листок жалею.
Шагом разным друг за другом
Три ноги идут по кругу
И за каждый оборот,
Что-то в прошлое уйдет.
Ты берешь его за ушки,
Жмешь на циферки на брюшке,
Ну и, если повезло,
Тихо слышится: – Алло!
Мы такому чудаку
Только мило улыбнулись:
Не кричи «Ку-ка-ре-ку»,
Все и так уже проснулись!
- Как ты скачешь, наша Ната!
И тебе себя не жалко?!
- Так ведь я не виновата,
- Это все моя …
Что за чудо эти ноги!
Я иду на них отважно
Будто цапля по дороге,
Выше всех, и папы даже!..
Любят взрослые и дети,
Старый дед и карапуз, -
Любят все на белом свете
Эту ягоду – …
Под большим листом на грядке,
Не соленый и не сладкий,
Не огурчик, не стручок,
Затаился ...
Шла молочница одна,
А за нею кто такой!?
Знаю точно, что она,
Почему же с бородой?!
Отгибаю две дужки,
Цепляюсь за ушки,
На носу восседаю,
Читать помогаю
01.02.07
Ответы вразбивку: арбуз, календарь, коза, очки, телефон, кабачок, часы, скакалка, петух, ходули.
На йогу записался и в бассейн,
Стихи забросил и живёт неплохо.
Снимает дачу, ходит по росе,
Вполне духовен. О себе – ни вздоха.
Наладил отношения с женой
И даже стал уверенней в постели.
Увлекся садоводством: боже мой.
Стрижет кусты: вы ж этого хотели.
Но иногда… (Сейчас пойдёт мораль.)
Но иногда, с утра, за чашкой чая
Посмотрит вдруг в бессмысленную даль
И: «Передай мне сахар, дорогая».
И: «Не сходить ли вечером в кино?»
Но тишина в ответ. В ответ ни слова.
Небритого мы видим, одного,
Несчастного, усталого, больного.
 МУРКАЖил старик со своею старухойВ аварийном жилище у моря.Дед рыбачил (всё время под мухой),Бабка тоже пила крепко с горя.А ещё, удручённая бытом,Крепко выпимши, бабка любилаДеда бить! Особливо корытом.Все корыто об деда разбила.Дед, как подрассосутся ушибыИ фингал пожелтеет на глазе,Отправлялся ловить злую рыбу.Чтобы сухо ей было – заразе!Как могла, издевалась (скотина!)Абсолютно ничем не рискуя,В невод деду то склизкую тину,То траву напихает морскую.Бедный дед матерился, плевался,И в сердцах на груди рвал тельняшку,Но в борьбе с рыбой злой не сдавался.Чтоб ей в хвост динамитную шашку!Шашка, кстати, отличное средствоУчинить над селёдками зверство.Если б не РыбНадзор по соседству,Если бы… не статья – Браконьерство…Отгоняя, с тоской, мысли эти,Бессердечным селёдкам назло,Дед по новой закидывал сетиИ однажды ему повезло!Лик Дедули скривила улыбка -«Кто там бьётся, ртом воздух хватая?Неужели! Не может быть! РЫБКА!Не простая притом – «золотая!»Только рыбка с печалью во взоре,С золотой чешуей на боку,- «Отпусти ты меня, Старче, в море!»-Нежно молвила вдруг старику.- «Тридцать лет, как я в море рыбачу»-Испугался старик, удивился -«А вот рыб говорящих не бачил.Неужель, до горячки допился?»- «Не кидай ты меня лютой кошке(Кошка с дедом рыбачила в лодке)Отпусти-и-и…» – умоляла рыбёшка -«Дорогой за себя дам я откуп…»Дед в догадке своей утвердился,Затряслись стариковские руки.Дед на кошку свою покосился -«Дорыбачились, мол, вот и глюки!»Мурка, к радости деда, смолчала.А вот рыба – опять за своё!Отпустил! И… погрёб до причала,Не потребовав откуп с неё.Дома встретила деда старуха,Сразу выдала порцию «ласки»,Засветив кулаком деду в ухо.- «Каб не ты, мы б зажили, как в сказке!» -- «В смысле?... э…» – Дед не понял намёка.- «Мне сдала тебя, хрыч, наша Мурка!» -Об лоб деда старуха жестокоЗагасила огрызок окурка…Дед у берега сутки маячил -Рыбку кликал, ревел, как белуга,Всполошил весь посёлок рыбачий…- «Ишь ты, как разошёлся, пьянчуга!» -Удивлялась на дне моря рыбка,Но на рёв откликаться не стала,Потому что хитра была шибко,Да и Пушкина в детстве читала.&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&Сестра Риммовна
У ребёнка и кошки шаги легки
И у мамы шаги легки.
Как пушинку воздух снимал с руки,
Так неслышны твои шаги.
У лесного медведя шаги тяжелы,
А у зайца легки, легки,
И пушинка с тёплой летит руки,
И на берег летит реки.
Ты не плачь, тяжело на песок садясь,
Нарастающий слыша вес.
Посмотри, как пушинка летит, смеясь,
Расступается чёрный лес.
И летит сквозь деревья, летит, легка,
В высоту, в облака, в облака.
Я побуду немного с тобой пока,
Я побуду с тобой пока.
Автор: Антосыч
Лучик игривый
потрогал снежинки,
Выявил диво -
узоры, искринки, -
Мир в серебре,
с золотою каймою,
Радостью греет
и теплой мечтою;
Счастье резвится
и все поднебесье
Звонкой синицы
наполнилось песней!
Что-то случается
в нашем зимовье, -
Все наполняется
новой любовью!..
01.03.08
Сомнения
Скручены.
Изгнаны
Прочь.
Я – тот, кто не мог.
Кто не должен был
Мочь.
Мы все
От рождения
Носим печать –
Кто спрашивать будет,
А кто –
Отвечать…
Кому – осыпаться.
Кому – расцвести…
Кто будет летать,
А кому –
Лишь ползти…
Но вот вам!
Печать
Остаётся внизу.
Летишь до вершины?
А я
Доползу.
Она – недоступна,
Уходит в зенит.
Когтями,
Зубами
Вгрызаюсь
В гранит.
Мой плач
Не услышишь,
Мой крик затаён…
Ну вот же –
Вершина!..
И новый подъём…
Железные факты
Сгибаю в дугу.
Я должен был
Сдохнуть,
Но жив.
Я могу.
Зимней улицей московской
Люди очень медленно идут.
Тротуар сегодня скользкий,
Пешеход во что-то скользкое обут.
Слышен шум за гаражами:
Бахнула петардой тишина.
Люди птичьими шагами
Продвигаются до отдыха и сна.
Там их ждут мужья и жёны,
Прочные паркетные полы,
Застеклённые балконы,
Основательные крепкие углы.
А снаружи – лёд и пламя,
Отблески потешного огня.
Ангел с белыми крылами,
Не нацеливай петарду на меня.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...170... ...180... ...190... ...200... ...210... 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 ...230... ...240... ...250... ...260... ...300... ...350... ...400...
|
