|
|
Там, где кончается начало,
Где замер в танце летний сад,
Неспешно лился звездопад,
Негромко музыка звучала.
Она смеялась и звала.
Она текла.
Она плыла…
И были в ней звезды мерцанье.
И шёпот.
И колокола.
В июльский вечер тёмно-синий
С тобой мы были заодно.
И утонуть нам суждено
В нот невесомой паутине…
Она рыдала и рвала.
Она смеялась и плыла…
И были в ней упругость лета.
И шёпот.
И колокола.
Она тоскует и смеётся.
Она бежит издалека
Сквозь реки, зимы, облака…
Она когда-нибудь вернётся…
Неосязаемо-тепла,
Превыше и добра,
И зла…
И были в ней рассвет и полночь.
И шёпот.
И колокола.
Хочу, шагнув с обрыва,
улететь
Парить над пропастью,
И ветру петь,
Найти тюльпан рубиновый
На склоне,
Где алычовый цвет, слегка
Вспененный,
Как мириады звезд усыплет
Плечи
Где метеором след мечты
Замечен.
Где дуновение весны –
Не мука,
Где сон, не избавление,
А скука…
Где юность без сомненья
И страданий.
Мне б улететь от тех
Воспоминаний…
Умирают от разрыва сердца,
от того, что бьешься лбом о стенку
от того, что никуда не деться,
от того, что по душе – коленкой
Оттого, что на закате лета
Понимаешь – осень будет вечной,
Понимаешь, что осталось где-то
Детство рядом с юностью беспечной
От того, что больно ранит стужа
Черствости людской, непониманья
От того, что словно воздух нужен,
добрый знак и доброе вниманье
Умирают….
Это сердце…
Сер..
дце.
Дядя Витя умел говорить с детьми,
Он серьёзно их принимал.
Когда что-то дарил, говорил: возьми.
И светился, как минерал.
Он гулял с собакой, чаще – один,
Нарезал несложный маршрут.
Раз в неделю посещал магазин.
«Дядя Витя нехило крут», -
Говорили подростки, когда он шёл,
Серьёзный, как ветеран,
С мешком картошки, огромным мешком
Под пятьдесят килограмм.
Он когда-то сидел. Говорят, за то,
Что спалил у начальника дом.
А до этого преподавал ГТО.
Мы верили в это с трудом.
Он один раз смеялся, вернее, так,
Усмехнулся, когда я спросил:
"Дядя Витя, вы ведь сидели? Как
И кто вас посадил?"
Мы давно уже выросли. Тень старика
Выходила редко во двор.
Были тени и листья. И облака.
И на листьях сухой узор.
И я с точностью, нет, сказать бы не мог:
Тот старик – это кто такой.
Дядя Витя ль это, не чуя ног
С мешком картошки идёт домой?
И пусть это – он, и пусть время – враг,
Пусть тяжёл невесомый мешок.
"Дядя Витя, вы ведь сидели? Как…"
И короткий в ответ смешок.
На двести метров – видимая зона,
Трамвай виляет щукой в молоке.
Навстречу выплывающие клоны
Скользят по металлической реке.
Громады зданий серы и размыты,
И молча умирают фонари,
Навечно по колени в землю врыты...
Постой, мин херц! Горшочек, не вари!
Затоплены печалями по шею
И сразу не понять, как ни смотри,
Какая здесь ведёт к тебе аллея.
Хоть трижды этот белый свет протри,
Он мутен, словно кофе спозаранку,
Ночной и чёрный, с ватой в глубине.
И глохнет в сером хлопке перебранка
Колёс и рельсов с берегом в окне.
Понятие «вдали» – не существует,
Всё близко, как дыханье на стекле.
Прозрачный путь к тебе перстом рисую.
Там дом и свет...
и чашка на столе...
Расскажу, аТы послушай,Как стучатсяГоды в темя,Как шинкуютСтрелки время,Как обман терЗает душу…Расскажу, аТы посмейся,Как легко разБить на частиТо, что назыВают «счастье»,Хоть накройся…Хоть напейся…Раз и, два и,
Раз и, два и –
Забиваем в сердце сваи.
Раз и, два и –
Забываем,
Для чего их
Забиваем… Завтра день пойДёт на убыль.Завтра Бог пойДёт на стрелку.Нас порвут, какТузик грелку –Вот те крест иВот те рубль…ПерестроюКнигу СудебРаз за разом,Раз за разом,Мир накроюМедным тазом,Так как в нём меНя не будет…Раз и, два и,
Раз и, два и –
Разлеталися трамваи…
Раз и, два и –
Раз и, два и –
До среды не
Доживаю…
Семеро братиков любят ходить
Быстро, один за другим – не гурьбой,
Только за первым хочу проследить,
Как уж последний идет – выходной.
Камень этот белый
Для меня не лишний,
Он грызун умелый
И жеватель пищи.
Проверяет каждый цветик –
У неё такая мода.
Ну и это значит, дети,
Будет очень много меда!
Стучал я в окошко,
Листвою шумел
И пылью немножко
На поле вертел,
Ища развлеченья,
Я в речку шагнул
И против теченья
Волну повернул, -
Везде было слышно
Лишь только меня,
Но солнышко вышло,
И спрятался я.
Хотите отрезать? Пожалуйста!
Готовы служить мы, не верите!?
Но только на нас вы не жалуйтесь,
Коль сами неверно отмерите.
Прозрачны, как тоненький лед,
Но с делом справляются просто:
Мороз через них не пройдет,
А солнышко – милости просим!
С зеленым и желтым, и красным
Стоит это чудо дорожное, -
Идите, вниманье, опасно, -
Но будьте всегда осторожными!
С веселым шептаньем
Качаюсь с ветвями,
А осенью ранней
Шуршу под ногами.
Я железная змея,
Но не бойтесь пассажиры!
Застучу вам песню я
И умчу до края мира.
Мелкие кружочки
В дырочки нырнули,
Словно на замочки
Что-то пристегнули.
05.02.07
Ответы вразбивку: стёкла в окнах, ветер, дни недели, пуговицы, зуб, листья деревьев, ножницы, светофор, пчела, поезд.
На площадке, на скамеечке
Плачет Олечка взахлёб:
Негодяйки, плохие девочки
Продырявили кукле лоб.
Неживая теперь, притихшая
На скамейке лежит, как вещь.
Хоть пригладь свои кудри рыжие,
Хоть конфету из глины съешь!
Мимо люди идут красивые,
В них сердца, как в кино, стучат.
Ах, с какой же проклятой силою
Через двор воробьи летят.
Будто смерть обогнать пытаются,
Будто лишний урвать билет.
Светит солнце. Весна не кончается.
Куклы Даши на свете нет.
Звенит железо о стекло,
Трещит мороз, а мне тепло,
Ведь я бегу, бегу, бегу,
Остановиться не могу.
А-а! Я знаю почему,
Говорит она мне «М-у»!
Это так она поет
Тем, кто ей траву дает!
Ну, зачем ты так со мной!
Не зови меня свиньей,
И врагов моих не слушай!
Я хочу быть просто ...
Сколько в нем роста и сколько в нем веса!
Может быть, даже немного и лишку.
Он самый сильный из жителей леса,
А называется ласково ...
Кто такой на ветках?
Что за шалунишка? -
Очень даже метко
В нас бросает шишки!
Разноцветные листочки
Над цветочками порхают.
Назови-ка ты мне точно,
Как их люди называют?
Вышивать и шить люблю, -
Я в руках твоих художник!
Но обижусь – уколю!
Так, что ты поосторожней!
Я ведь нужная, мой милый!
Я повсюду заходила,
По щелям и по углам,
Да не просто – по делам!
Все доделав, прилегла,
А зовут меня – ...
Быть занудой не люблю,
Не строгаю, не пилю, -
Я в решеньях очень скор,
Потому, что я – ...
Эти тоненькие доски
Очень весело и просто
Я могу прошить насквозь!
Не иголка я, а ...
04.02.07
Ответы вразбивку: метла, катание на коньках, гвоздь, хрюшей, топор, мишка, бабочки, белка, иголка, корова
* * *
Вновь сумерки украли блёстки дня,
Парят окрест промозглые туманы,
И, круговерть природную кляня,
Бредут кормиться бедные бараны.
Ни бе, ни ме, а стало бы ума,
Они б резвились на лугах альпийских,
Кудрявая, шальная бастурма,
Шашлык по-карски, венские сосиски.
Жизнь не прошла б в бесплодной суете
И беготне за лишним евробаксом,
Ведь помню, что когда-то я хотел,
Верней, умел хотеть, но ныне баста.
Висит в пыли гитара на стене,
Как мумия, забыв давно про ласку,
Я столько лет от счастья не пьянел,
Что вспоминаю прошлое, как сказку.
Да что стонать? Такой я не один,
Нас тьмы и тьмы, несчастных толстопузых,
Возьму подкрашу острова седин,
Сниму гитару и пройдусь по блюзу.
Уйду в запой, гори оно огнём!
Пусть заберут менты, начистят рожу,
Но, чтобы не сплавляться тухлым пнём,
Я сумерки ударно распогожу.
* * *
Где-то небо щетинится бомбами,
Не дождаться покоя, а здесь
Перемирие вязкою пломбою
Затопило и город и весь.
Мы, напялив на радостях лучшее,
Повалили на площадь гурьбой,
Неизвестно ведь, сколько отпущено,
И когда вновь оскалится бой.
Каждый день надо кушать практически,
Не стряхнуть нам инстинкта оков.
Мыши мы для котов галактических
И козлы для вселенских волков.
Мы невинны, наивны, доверчивы,
Как крольчата на сочном лугу,
Нас готовят под соусом с перчиком,
То шашлык, то лангет, то рагу.
Теснотой обозлённые, давкою,
Там, где топчется жлоб на жлобе,
Мы и сами едим, жадно чавкая,
Бедолаг, кто в борьбе ослабел.
Замкнут круг – не просунуть и пальчика,
Революции – сущий пустяк,
Но резвятся кровавые мальчики -
Наиграться не могут никак.
Тарелка полная луны
Над тихим городом застыла.
От сквозняков она простыла…
Ей было тошно и постыло…
А город спал и видел сны.
И было тускло в этих снах.
И были сны ничтожно мелки…
Там были секс,
И месть,
И сделки,
И денег полные тарелки
Качались, словно на волнах…
Тарелку полную луны
От гибели спасают двое,
Те, что не дружат с головою,
Смеются и несут живое –
Беспечны,
Юны,
Влюблены…
Безумные, они бредут,
Ещё пока того не зная,
Что жизни пуля нарезная
Уже отпущена,
Грязна и
Нацелена на их редут…
Бредут, безумны и нежны,
Но годы пощадят едва ли…
Забудут звёзды,
Те, что звали,
И предадут, как предавали
Тарелку полную луны…
Она простит, как всех прощала.
Она для нас,
Мы ей –
Нужны.
И всё опять пойдёт с начала…
Всё будет так, как обещала
Тарелка полная луны.
***
Антону К
Мир вещей положить
В ладонь.
Подарить
Как письмо и верность.
Ты пошаришь, найдешь огонь,
Все сожжешь,
Чтобы я согрелась.
А мы жизнь проживем на пнях.
И на камнях.
Да будет воля
В наших мягких пока ступнях,
А пустыня – твоим раздольем.
Признаюсь, что тебя любить
Также странно, как быть Марией.
Также странно, как камнем быть.
Также тихо, как в новом мире.
Мир вещей положить
В ладонь.
Подарить
Как письмо и верность.
Я не помню себя. Огонь
Сжег меня, чтобы я согрелась.
13.02.09 Москва
Сенька – ночами воет,
не может забыть Веру.
Трагедия – человечья,
псу тяжела, не в меру.
Сенька – ночами воет.
Сердце болит собачье.
Душа, не знает, покоя.
Плачет душа – плачет.
Полночь.
Не спит хрущёба.
Дом – до утра в тревоге.
Напоминает Сенька,
о Смерти, Любви.
Об истинном,
нашем Боге.
___
Чувствую,
не случайно.
Но не ищу причину.
Сенька – уже не плачет.
Попал под чью-то машину.
 Сегодня, в 13.04, у меня родилась дочь!!! Назвали Настенькой, ребенок и мама чувствуют себя хорошо!Господи, ты есть!!!
Зверь тревожный, зверь ночной,
шерстяной, не от версаче,
ты – со мной и не со мной,
царапучий и кусачий!
Хищно мордочку задрав,
цепко высмотрев добычу,
прыгнешь, прав или неправ,
вазу грохнув, как обычно.
Балансируя меж лун,
по лучам ночным скользящий,-
хитрован, молчун, шалун,-
ты мне даришь мир кошачий,
мудро в нем соединив
независимость и верность.
Бог кошачий, сохрани
к нам свою же мягкотелость.
Не охоться на людей,
приручай их понемножку.
В их недолгий список дней
дай в друзья кота им, кошку.
Дай им шанс побыть собой,
гладя тигра на коленях,
полосатою судьбой
обменявшись на мгновенье.
Над городом сонным,
Над городом лунным
Звезда в замерзающем небе качалась,
И в белой
Метели
На землю
Летели
Застывшие слёзы её.
Ах, как мы мечтали,
Ах, как мы хотели,
Но счастье никак,
Всё никак не случалось,
И дней наших прежних
Валялись одежды,
Забытые, словно старьё…
А в дворике старом,
А над тротуаром
Фонарь сокрушённо качал головою,
И эти движенья
Его отраженья
Качались в оконном стекле.
А дом был простужен,
Забыт и не нужен,
И дрожь его стен нам казалась живою,
И тени, как пробы
Того, что могло бы,
Дрожали в клубящейся мгле…
Визжа тормозами
И выпучив фары,
Машина безумная в городе мчалась,
И грозно горело
И в небо смотрело
Антенны её остриё.
А над этим миром,
Холодным и сирым
Звезда в замерзающем небе качалась
И в белой
Метели
На землю
Летели
Застывшие слёзы её.
* * *
С утра сажусь писать стихотворенье,
Аллитерация – привычный мне приём!
Аллюзия же требует уменья
Особого, я практикуюсь в нём.
Но главное – чем проще, тем чудесней,
Гротеск не должен управлять строкой,
А дактиль в наше время не уместен,
И амфибрахий спел «за упокой».
Эпитеты, гиперболы, литоты,
Инверсии, коллизии, контекст,
Паронимы, символика длинноты,
Реминисценций праздничный бурлеск.
Мне симпатичны смежные рифмовки,
Глагольных рифм, признаюсь, не певец,
Зато люблю былинные концовки,
И наш простой, классический конец,
Поскольку страсть питаю к эвфемизмам,
С эпифорой работать не привык,
С трудом переношу неологизмы -
Они позорят наш святой язык.
Я – рядовой боец сетературы
В полях Рунета на передовой
За чистоту и истинность культуры
Российской, да и общемировой.
Ничего не закончилось. Маленький сыпался снег.
Две церковных старушки крестились привычно, вполсилы.
Мы обычно стояли: пять или шесть человек
У почти неприметной прямоугольной могилы.
Сын брата бабушки. Ни дед, ни дядя, ни брат.
Пожилой человек, от которого, впрочем, осталось
Несколько книг, что я не вернул назад.
Брал почитать. Как водится, зачиталось.
Моя мама единственная помнит его молодым.
Моя мама подавлена. Осунулась, постарела.
Это дым или снег или дым или снег или дым…
Это белое, белое, всё замело это белое…
Кто подскажет слова? Где-то троечка, что-то февраль…
Эта странная жизнь, эти ноты смешного романса.
Как он тихо и быстро в квартире своей умирал.
Как он долго и тщательно помнил, любил, собирался.
* * *
А жизни нет, уже который год
Она завязла в пошлой мизансцене,
И из суфлёрской будки панацею
Нам радостно вещает идиот.
Куда девалась жизнь? Да никуда!
Вопрос в другом: а был ли мальчик вовсе?
Какая бездна в простеньком вопросе!
Какая эпохальная беда!
Ни застращать, ни положить в карман,
Продвинулись по части пофигизма,
Большая перестроечная клизма
Ударила рассолом по мозгам.
Ну, ладно я – никто, нигде, никак,
Но где-то всё же есть, наверно, люди?
Иль все мы раскорячены на блюде,
Как раки к пиву, а вокруг кабак?
А были ли другие времена?
Ведь верилось! Куда исчезла вера?
Иль в памяти моей царит химера?
Обманов нахлебался я сполна.
Безжалостен рассвет очередной,
Сжимается шагреневая кожа,
Завязывай пенять с кривою рожей!
И я встаю с родимою страной.
1993
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...170... ...180... ...190... ...200... 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 ...220... ...230... ...240... ...250... ...260... ...300... ...350... ...400...
|