|
|
Спеши, мой друг, вокруг цветет земля,
Бушуют ветры, пенятся моря,
Играет солнца луч в лазурном небе,
Вино искрится в тонком хрустале
И царствует на праздничном столе,
Где недостатка нет в стихах и хлебе!
Но вижу я, как влез ты под кровать
И взялся барахло перебирать,
Пыль залежалую и затхлую тревожа.
Не нужно брать гнилое барахло,
Оттянет плечи нам в пути оно –
Мне не по силам эта ноша.
Очнись, мой друг, вокруг цветут цветы!
Неужто больше не способен ты
Их в волосы вплетать прекрасных женщин?
Уж коль дарить им, то дарить сполна –
Букет цветов, куплет, бокал вина
И целый мир в придачу к ним, не меньше!
Но вижу я – считаешь деньги ты,
Забыв свои прекрасные мечты.
Ты ничего не мог придумать плоше?
Ведь если полон золотом карман
В душе гнездятся жадность и обман –
Мне не по силам эта ноша.
Смелей, мой друг, нас не разлить воде!
Верны мы в радости друг другу и в беде,
У нас все общее, нам ни к чему делиться!
Когда грустим – грустим на целый свет,
Когда гуляем – удержу нам нет,
Уж веселиться, значит веселиться!
Но вижу я – ты опускаешь взгляд,
Пьешь взаперти и мне совсем не рад,
А раньше был я для тебя хорошим.
Но если так, то эту дружбу с плеч,
Я не привык ненужное беречь –
Мне не по силам эта ноша.
Фонарь в снегу сутулится,
намокший транспарант,
у книжного, на улице
играет музыкант.
Смешные, в теплых кофточках,
две таксы и футляр,
домов глухие форточки –
симптомы февраля.
Стремительны прохожие
и одинок скрипач,
постойте, люди, что же вы,
услышьте скрипки плач!
И блюз февральских сумерек
ложился на проспект,
в попонках таксы хмурились,
не одобряя снег,
косились на хозяина
с укором и мольбой,
что хватит, мол, озябли мы,
пора уже домой!
А он глядит по-доброму
на суету сует,
он музыкант и, может быть,
немножечко поэт.
Фонарь в снегу сутулится,
намокший транспарант,
у книжного на улице
играет музыкант.
2006-05-29 11:51Кредо / Булатов Борис Сергеевич ( nefed)
* * *
Я не ходил на абордаж
И не клубился в конной лаве.
Другой кураж, иная блажь
Моей судьбой беспечно правят.
Мне не пластаться на холстах
И не врубаться в хрупкий мрамор,
В пределах чистого листа
Я иногда бываю правым.
Слепца убогого приют,
Свободы призрачной каморка,
Бальзам и беспощадный кнут,
Глухих молитв скороговорка...
Он звуки выбирал в смятеньи и печали,
и выбрал До – Добро в его начале,
звучащее достойно и отважно, и
решил еще на шаг вперед пройти.
На Ре вибрируя, хватаясь за бемоли,
стремился к избавлению от боли,
стремился к милосердной нежной Ми,
на интервал надеясь впереди.
...О, как заманчивы бывают интервалы!
Медь зеленеет, провисают фалы,
и, в ожиданьи Фа, на небеса
дряхлеющие смотрят паруса.
Он задремал, в траве раскинув руки,
теплом земли мятежность убаюкав,
над ним седые плыли облака,
менялись звезды, сыпались века,
и он забыл печали и сомненья,
привычка жить сильнее тяги к пенью,-
когда пробилось солнце между туч
и чистой Соль его коснулся луч.
...Земля хранит нас от иных прозрений,
держа в плену привычных измерений,
и жизнеутверждающая Ля
нам ворожит гудением шмеля.
Сколь многие, почти пройдя Октаву,
себе снискают почести и славу,
а он стремился на пределе сил
к сиянию прозрачно-синей Си.
Он жизнь прожил с Землей благословенной,
Он видел Солнце – Соль всея Вселенной,
Он пел вершины – падая на дно,
Он начал снова. Но на верхней До.
Время минуло, выросла, женщиной стала
Голенастая эта коза,
Хороши грудь и бедра и всё, как мечтала,
Лишь чуть-чуть потускнели глаза.
------------------------------------------------
«Выросла» – Хх Миро
* * *
Не узнать – изменилась походка,
Быстрой ланью носилась вчера,
А сегодня гружёною лодкой
Ты проносишь свои буфера.
Загрубел твой прокуренный голос,
В интонациях музыки нет,
И природой отпущенный волос
Поменял свой естественный цвет.
О любви ты мечтаешь, как прежде,
Но другая любовь у мечты,
Нет в ней прежней высокой надежды,
И наивной былой красоты.
И, познав цену радостям рая,
Прогулявшись по аду пешком,
Ты – не та, что я знал, ты другая,
И с такой я совсем не знаком.
Да и я… лысый толстый уродец,
Бывший лыжник и стройный брюнет,
Озирая продвинутых модниц,
Вспоминаю тебя в двадцать лет…
20 мая 2006 г.
Великий город, русский принц,
аристократ в душе и в стати,
ни перед кем не падал ниц
и не сдавался вражьей рати!
Твои проспекты, улиц вязь,
широких набережных плечи –
Петра десницей зародясь,
потомкам дар от их предтечи.
Лелеем-пестуем Творцом,
отца достойный сын Романов
от переулков до дворцов,
и от мостов и до фонтанов.
Да будет негасимым свет,
как нимба, радужного свода
над Питером три тыщи лет
и три традиционных года!
* * *
И словно близя казнь в остроге
бегут минуты на стене..
Светка Герш. “... и словно близя казнь в остроге...”
http://zhurnal.lib.ru/s/swetka_g/000111.shtml
* * *
Пиша поэму, у камина
Сижу я, пья аперитив...
Летят секунды ровным клином,
Тяня прощальный свой мотив.
Читаю вслух, свой голос выся,
Глаза рукой устало тря.
Бегут минуты крупной рысью,
Куда-то в вечность нагло пря.
И, словно близя час расплаты,
Лья тусклый свет вокруг себя,
Идут часы толпой куда-то,
В свои куранты громко бья.
* * *
В веренице бессонниц реальность покажется сном:
Безголосье, бесцветье – разрушеный мост откровений,
На котором все ясно и четко, но чудится "НО..."
Всем решеньям, опавшим в спокойствии пеной.
Отболело и нет притяженья, желанно не знать
О недаренной ласке тебе, о смятении тела...
Не вернуться уже. Но предательством странного сна
О любимом безмолвье рисует картины умело.
24.05.2006
/из цикла 'Дорогой дождя'/
* * * Уж скоро жизнь, как я в сердцах забилаНа всё и всех – врубилась с детства я,Что лишь бренчать доставшейся мне лиройСпособна на задворках бытия.Переживу сей факт, хоть и досадно,Зато какие ноги, бёдра, грудь…В моей фигуре ладно и отрадноБуквально всё, так я уж как-нибудь…Взирая на себя в овал зеркальный,Венерой выступаю, в пене вся,И вижу: непорочной быть банально,Не доцелованной до пяток быть нельзя.Сей миг ополоснусь, шампунь всю смоюИ всё-таки засяду рифмовать,Да вот беда с горячею водою – Пошла совсем холодная опять.И, вытирая полотенцем пену В подмышках, между грудок и живот,Я кружевные трусики одену,А мой читатель всё пережуёт.24 мая 2006 года
* * * Стих мой – пыточный инструмент!Клещи рифм и метафор иглы…Словно старый, матёрый мент,Я постигла допросов игры.Юный фраер, седой бандит – Дел всего-то минут на двадцать.Пара строф – и в его грудиСердце станет стонать и рваться.О душе тужить? – Да насрать!!Не тащусь ни с Камю, ни с Кафки...Вспоминая этажно мать,Он расколется, сдаст все явки.А что будет потом – плевать,Но одно я наверно знаю:Очень скоро ко мне опятьПриползёт и шепнёт: "Родная…Грусть и мрак без стихов твоих,Пухнет печень и ноют почки…Умоляю: всего лишь стих,Заклинаю: хотя бы строчку".И тогда я, сдержав смешок,Зарифмую тебя до колик…Ты, видать, мазохист, дружок,И де Сада большой поклонник.24 мая 2006
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...810... ...820... ...830... 838 839 840 841 842 843 844 845 846 847 848 ...850... ...860... ...870... ...880... ...890...
|