|
|
Шагнет за порог прирученный – в ненастье.
Спасет ли от бури твое колдовство?
Останутся в целым разбитого части:
Не к голосу звонкому – к ночи родство.
Ручным разве сделаешь сердце бродяги?
Он слушает молча и смотрит в окно,
И что с пару капель на донышке вляги –
Ему, уходящему в ночь, все равно.
Ничем не удержишь: молчанием скован,
Завещан дороге, за ним – не ходи.
Возможно, он будет признателен слову
За твой силуэт, что размоют дожди.
17.04.2006
Вы знаете, есть в одиночестве прелесть!
Ее не понять без разлук-расставаний…
Но стоит очнуться от слез и терзаний,
И в мыслях появится сладкая ересь…
Окажется времени раза в два больше:
Подруги, друзья и гулянки, веселья…
И мир твой – уже не монахини келья…
И отпуск не где-то на даче, а в Польше…
Не делишь ни с кем ты постель (свое ложе)…
Никто одеяла с тебя не срывает…
Никто телевизор смотреть не мешает…
Но вдруг ты поймешь, что все это ложно!..
Что стоят гулянки и отдыхи в Польше,
И вся суета бесконечного мира,
Когда замолчала счастливая лира,
И рядом с Тобою уж нет Его больше?..
Поймете, что это все – горькая ересь:
Никто не обнимет тебя осторожно –
Улыбки и радость окажутся сложны…
Не верьте, что есть в одиночестве прелесть!
В театре новом современном
Был спектакль показан людям
По мотивам пьес старинных
Всем известных и любимых
Режиссер и постановщик
Знатный гей и провокатор
Срежиссировал умело
Свуалировал мудрёно
Так к примеру сцену казни
Он поставил очень хитро
Мужики совсем нагие
Всем показывали зады
А потом тряся «хозяйством»
Диалог читали длинный
Два актёра не известных
Но понятных режиссёру
Мужики все были девки
Девки были мужиками
А собаки были птицы
Ну а зрители бараны
И в финале выступления
Режиссёр явился людям
В пастуха одежде белой
От известных всем кутюров…
Я прошу: не обижайся, милый,
На мою неженственную резкость:
Мне с собою справиться нет силы –
Ты прими как дань, как плату, верность…
Я, порой, сама себя не зная,
Говорю нарочно, для обиды –
Ты налей мне травяного чая,
Подари спокойствия флюиды…
Милый мой, хороший, от терзаний
Смутными сомненьями печали
Становлюсь невыносимой крайне,
Забывая, как Разлуку звали…
Ты прости мои колючки, милый,
Что тебя порою больно ранят…
Я Люблю Тебя!.. Ты Мой, ЛЮБИМЫЙ!..
..................................
Поцелуй так сладостно дурманит…
Вдруг укрылась я в твоих объятьях,
В сильных, властных, нежных, страстных лапах –
Верю: снимешь ты с меня проклятье…
.................................
Как же близко чую я твой запах…
Не подвластны разуму движенья…
И забыто время до рассвета…
Колдовству придет момент сверженья
Лишь в один сольются силуэты…
А потом…
_____проснемся на работу…
И опять уставшие вернемся…
Снова глупые слова, заботы
До поры, пока не обернемся
Одеялом призрачной субботы…
А пока…
_____Прости меня, мой милый,
За мою неженственную резкость…
Я устала… нету больше силы…
Ты прими любовь мою и верность…
Огромную Вселенную – сжег до точки…
О, если бы мне, словно листику в почке
Укрыться от гомона птичьего
В золоте безразличия.
Пара шагов – и выйти за грани,
Встать над речушкой недвижимым камнем,
Мхом обрасти и слушать столетье
Как за излучиной плещутся дети.
О траве и о природе
Я задумался упруго
О дожде, который землю
Поливает и мокрит
И трава произрастает
И крестьянин собирает
Урожаи трав высоких
И косою их косит
А потом он травку сушит
Холит, бережно лелеет
И сложив её в сарае
Охраняет день и ночь
Ведь когда зима наступит
Травку ту возьмёт крестьянин
И отдаст её корове
Что бы было молоко.
1.
Головы лысые, как колени –
голого черепа призрачны тени –
в мятых кепочках набекрень и
с харями полными тусклой лени.
2.
Этому быдлу ли переродиться?
Оно же души не имеет в принципе,
а значит и нечем ему смириться
с тем, что бывают иные лица
или другие оттенки кожи...
Пускай (слава богу!) не все похожи
на тех «патриотов» рябые рожи,
но время настало спросить построже.
Имеем право! У нас – гарант.
Тому гаранту сам черт не брат,
ему на выборах дал мандат
налогоплательщиков электорат.
3.
А всякие бывшие эти шпионы,
сидящие в нефти уже по погоны,
поправ человечьи и божьи законы,
в угоду – ни много, ни мало – Мамоны
любого готовые взгреть на лавэ,
пиаря гламурно себя по ТВ
(про то, как служили оне в КГБ
и как увлекаются группой «Любэ»), –
от фактов упрямо воротят харизму,
весьма тяготеют душой к реваншизму
и тупо ведут государство к фашизму!
4.
Никто не желает больших потрясений,
но речь – извините надрыв – о спасении,
поскольку за первый же месяц весенний
заметно прибавилось рож с облысением,
которыми всем намечаются вилы.
И хочется верить, что мы не дебилы,
что сможем, отыщем отвагу и силы
бороться с причинами этой бациллы,
и нас не достанет Адольф из могилы!
5.
И если в Отчизне легко, без затей
фашисты-погромщики разных мастей,
ничуть не боясь ни ментов, ни статей,
стреляют студентов и режут детей,
то поздно защиты искать у властей,
не то не сумеем собрать и костей.
6.
А дальше я буду звучать кровожадно,
но было бы, право, ей-богу отрадно
сгонять их – обритых – на Площадь по-стадно,
швырять на брусчатку, как в Мае – парадно;
а лучше, наверное, вешать публично
(готов приводить в исполнение лично)...
Конечно, завоет весь мир истерично:
«Не цивили-педо-и-гигиенично!»,
но мы через МИД их пошлем, как обычно –
продуманно, взвешенно, но неприлично.
7.
Поскольку – Империя, как ни крути.
Давно на своем самобытном пути,
и чтобы продолжить куда-то идти
придется себя адекватно вести.
Поэт
Поэт – чужой в своей стране,
Как и в любой другой.
Хоть на вершине, хоть на дне –
Он пария, изгой.
А у него достанет сил
Принять судьбу свою?
Судьбы своей он не просил
Плевал на жизнь в раю.
Не против всех, ни за кого.
Один, как перст всегда.
Как снег размоет и его
Истории вода.
Всем враг и никому не друг:
Так жить – великий страх!
Но хрустнет у кого-то вдруг
Песчинкой на зубах...
Я написала это сразу после прочтения условий конкурса. Не знаю почему.
Я ненавижу фашизм, но когда рядом стоят два слова «ненавижу» и «фашизм», то понимаю, что не далеко ушла.
Хорошо поэту и плохо фашисту. Они одинаково чувствуют свою никчемность, но по разному ее сублимируют.
В самой направленности конкурса видится два лика – один страха, озабоченности, другой «горячей» темы, пиара.
Мой дедушка по отцовской линии воевал во вторую мировую войну на стороне Германии против СССР. Я родилась в СССР и ненавижу фашизм. Значит я должна ненавидеть и своего деда?
Эти уроды в тяжелых берцах и с бритыми головами вмочат и меня, если я им попадусь в определенном месте в определенное время. Как мне защищаться? Вскидывать руку и гричать «Хайль...» Возможно так и сделаю, чтобы выжить. Они делают тоже самое.
фашисты в галстуках, одетые в хорошие костюмы, ездящие в шикарных автомобилях, имеющие достаточное образование или помошников с достаточным образованием, дают возможность неудачникам сублимировать свое изгойство в том, чтобы ненавидеть других. Они и нам, не бритым и и не обутым в берцы, такую возможность дают.
Он разый – этот фашизм. Свастика – это не его символ. Он и в чалме, он и с оседельцем на голове, он и с пейсами на висках, он в ковбойской шляпе и песенкой «Янки Дудль» – он многолик. Он везде, где есть те, кому некуда деться, и те, кто этим умеет пользоваться.
Фашистов не надо понимать, их надо уничтожать. Без ненависти и страха, как тараканов. Уничтожать, будучи бескопромиссным и начиначть надо не со скинхэдов, а с паспортных столов, поликлиник, школ, с собственного уродства, в конце-то концов. Уничтожать фашистов, не уничтожая людей.
Нам легче. Мы нашли свой путь самовыражения, мы наше недовольство направили не во вне, а внутрь себя, мы уже достаточно люди, чтобы не верить говнюкам, учащих нас жить с экранов телевизоров. А кто-то еще ищет. А кто-то нашел противоположное. Им – смерть и мне для этого даже делать ничего не надо – только быть собой и не говорить «Хайль...» Я нашла то, в чем я сильна.
Это обыкновенно.
Круговерть безымянных дорог,
Яд из ржавых измученных истин,
Дребезжанье напрасных тревог,
Одиночный испуганный выстрел.
Локоть рядом, как острый кинжал,
Обопрешься сильнее, и рана.
И игольчато-колющий жар
От холодной воды из-под крана.
Снов ночных опьяняющий бред,
Желтый месяц в объятьях колодца,
Острый запах чужих сигарет,
И восход близорукого солнца.
Страха липкий чернеющий взгляд,
Мелкий шрифт непрочитанной книги.
И фантазий бессмысленных ряд,
На гвоздях – позабытые лики.
Не хочу собирать витражи
Из осколков вчерашних признаний,
Находить в зеркалах миражи
Моих тайных ночных расставаний.
Разведи рыжеокий огонь,
Пусть он весело пляшет в камине.
Протяни мне навстречу ладонь,
И удача меня не покинет.
Водолаз Владимир славный
Очень скромный человек
Под водой сидит он тихо
Не тревожа никого
А на суше войны всяки
Революции различны
Провокации, теракты
Устрашения акты
Под водой же всё спокойно
Рыбы, водоросли, раки
Тишина благополучье
И Владимиру здесь лучше
Сядет он на дно морское
И газетку почитает
И никто ему не нужен
И ничем он не страдает.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...810... ...820... ...830... ...840... 843 844 845 846 847 848 849 850 851 852 853 ...860... ...870... ...880... ...890...
|