|
|
Полночь встречает рассвет.
Я сижу за столом.
Рядом мятежные толпы порожних бутылок.
Конь мой ретивый приветливо машет крылом.
Ходит перо, да рукою скребется затылок.
Губит меня заскорузлого сердца печать.
Точит меня опостылая старая немочь.
Эй,белокурая нимфа! Желанного друга встречай!
Пусть изольется моя наболевшая желочь.
Если бы пьяным я был, и хотя бы чуть-чуть,
Я бы тебя одарил самоцветом игривым.
В страсти б вздымалась твоя лебединая грудь,
Дыбом вставала б тогда моя львиная грива.
Я б растерзал тебя, я б разорвал на куски,
Я бы алкал, я б лакал твою пряную лимфу!
Но не могу. Я отравлен, отправлен в пески
Нынче. Увы! Да, увы, я низвергнут с Олимпу.
Нынче тащуся, влачуся, скитаюсь жидом,
Мучаюсь жаждой, пытаясь залить горловину.
Даже Танталу, и даже с великим трудом
Не унести, не снести моих мук половину.
Вы настолько уверены в роли.
Ваши жесты и плавны, и кратки.
И хотя я по-прежнему болен
Вами, милая, но на порядке
И на перечне дел и безделья
Штамп присутствия Вашего ныне
Не стоит. И куда б не глядели
Вы сегодня – на завтра остынет
Пламя (жар ли?). Но это не важно.
Да ведь я и не требую дров-то.
Не горят – на душе слишком влажно.
Вы же вяжете теплые кофты,
Запасаете на зиму тыквы,
Говорите со мною о муже.
(Он в любую минуту как штык...) Вы
Спокойны. И я вам не нужен.
Удержать бы дождь
Крепко,
Чтобы все, что ДО
В слепок.
Чтоб застыл, примерз
В вечность.
И вполне всерьёз
Встречи.
И почти шутя
Горечь,
Как промокший стяг
Вторю
Брошенной во след
Дроби.
Капель больше нет
Дробных.
А по лужам вновь
Блики.
Ветер свеж и нов.
Близко
Туч оплывших вал
Грозных.
Дождь опять позвал?..
Поздно...
28.06.2006
/из цикла 'Дорогой дождя'/
Болотом через гать
И бурелом увечный
Таскал я сутки кладь
К таёжной рыбной речке.
Здесь старицы в лугах
Лежат под хваткой ряской,
А дальше впопыхах
Черёд порогов тряских,
Вдоль скальных анфилад
Ревущих на округу,
И дичь – как на парад,
И зверь – ружьём не пуган.
Мой фотоаппарат –
Копилка совершенства:
Шедевр – что ни закат,
Что ни рассвет – блаженство.
Неделю напролёт,
Часов не наблюдая,
Я буду плыть вперёд
Родным карельским краем,
Как клин, войдя в просвет
Стремительного лета,
Стрелок, ловец, поэт…
Зимой мне снилось это.
Остаться б навсегда,
Осесть валунной глыбой,
Где белая вода
И золотые рыбы...
Как-то раз пришлось мне летом
навестить свою родню.
Вся родня – лишь бабка с дедом
на девятой авеню
тридесятой деревеньки,
глухомань – ни приведи!
Мать сложила плюшки-феньки
в рюкзачок мне: ну, иди!
Наставленье было скушным,
мол, родня – не серый волк;
я кивала равнодушно,
что поделать, долг есть долг.
Весь мой путь – не для рассказа,
не хватило бы и дня.
Я узнала бабку сразу,
а, верней, она меня.
Под суровым взглядом бабки
мой прикид слинял и взмок.
"Ну-ко, скинь срамные тряпки,
рожу вымой,- на платок!
Проходи уж, чудо-гостья,
разберусь с тобой потом..."
Слово «черт!» поймав за хвостик,
я пошла за бабкой в дом.
Мою красную панаму
обозвала: "как петух!"
(десять баксов!..) Чью-то маму
помянула я, да вслух.
Крепок бабкин подзатыльник,
лбом с размаху об пол – хрясь!
Плеер вылетел, мобильник
и иная с миром связь.
Вижу щель в полу дощатом,
огонечки в глубине...
Мой PlayGround, френды, чаты –
далеки, как на Луне.
Что-то сдвинулось, наверно,
в голове моей шальной,
одним махом пыль и скверну
бабка вышибла долой.
Сверху умиротворенье
снизошло, – благая весть!-
божья тварь -не суть творенье,
и с меня слетела спесь.
Бабка мне одним движеньем
родила иную связь,
вспомнив все вплоть до рожденья,
я скребла мирскую грязь.
Божья тварь – личинка страха,
кокон, куколка греха;
нет бандита, нет монаха,
президента, пастуха;
что едим, во что одеты,
быт, мораль и страсти – фарс!
строим видимость планеты,
но она живет без нас.
Стало мне легко и строго,
съела мамин пирожок,
поняла, мы все для Бога –
всепланетный драмкружок.
И в поту, крови и пене –
но...чтоб бабочкой – хоть раз!..
Ах, затейник! Мы на сцене.
Вильям! Я целую Вас!
Ты увлечен, а мне опять
Скучать, и два по сорок пять
Тянуться будут тайма...
- Отстань! – бухтишь. – Я занят, мол –
По телевизору футбол
Мне интересен крайне.
В окне коробочка двора –
И там футбол! – вся жизнь игра! –
Пинают мяч мальчишки.
Мне поболеть бы как-нибудь –
Свистать, орать, в дуделку дуть,
А я как дура с книжкой.
Ценить футбол мне дар не дан,
И что Дель-Пьеро, что Зидан,
Что Бэкхэм, что Видука –
Мне абсолютно «по Фиго»,
Я от футбола, дорогой,
Испытываю скуку.
Признаюсь, что при скуке всей
Бывают там у вратарей
Весьма красивы майки,
Милы прически игроков,
И ровно, как для пикников
Подстрижены лужайки.
Ах, это «поле»!? Ну прости.
Футбол у женщин не в чести,
Но я твержу упорно –
Офсайт, девятка, аут, пас,
Пинальти, что еще у нас? –
Голкипер, штанга, форвард.
А то давай, хлебнем пивка –
Для игрока ведь нелегка
Игра на грани фола.
Не злись, Пеле мой, я шучу,
Поверь, я тоже стать хочу
Болельщицей футбола.
Бросает пыль в глаза
Обмана душный ветер,
Кровавая слеза
Утратой горькой светит...
Неясные слова
Создали ловко сети,
А сплетни и молва
Все хлещут, будто плети.
Везде живет обман –
Простой приятной маской
Он создает туман,
И кажется жизнь сказкой:
- Глянь – сказочный пейзаж –
Пруды покрыты ряской...
Развеялся мираж
В обманной пыли вязкой...
Запела труба на рассвете подъем –
не долог привал у солдата.
Истоптанным черчена степь ковылем
на черный и белый квадраты.
Стоим. Помутился вдали горизонт
от вражеской мрачной кольчуги,
и мы открываем кровавый сезон…
Вы нас помяните, подруги!
Спасению молится каждый второй,
а кони настроились в драку,
и рядом, такой же, как я рядовой
рванул, сумасшедший, в атаку.
Нас топчут слонами, и с ладей смола
все тело огнем окропила,
и давят по флангам, и плохи дела,
но с нами небесная сила!
Ни влево, ни вправо, а только вперед,
за славой, за смертью, за светом!
Другой, если что, переждет, отойдет –
не мне даже думать об этом!
В бою обретаешь ты право свое
богам поплевать на сандалии –
и рубишь размашисто вражье зверье
с оттягом по диагонали!
Уже на руках обращаются в прах
друзья, их удачи и беды,
а в чаше второй у судьбы на весах –
иллюзия полной победы.
Ловчишь и пытаешься влет угадать,
что выбрать: «орла» или «решку»,
но тщетно! И черти, похоже, опять
меня разменяли, как пешку.
Знамена, затертые кровью до дыр,
расправили ветры пошире.
Мы снова живые, а наш командир
играет е2-е4.
Ты не…
Ты не мочил врагов в сортире, не бегал
голым при луне, с мечтой о золотом
кумире не поклонялся Сатане, не
возжелал жену чужую, не ел козлёнка в
молоке, с друзьями, хоть чуть-чуть
рискуя, ты не сплавлялся по реке, ты не
стоял не лобном месте, узором хлеба не
крошил и не дарил цветов невесте.
Возможно, ты ещё не жил.
Пятьдесят восемь
Я синус с минусом в уме легко сложу по
своду правил и пятьдесят восьмой зиме
скажу – мы всё с тобой исправим. А
после, сидя на трубе, хоть не гожусь
пока в пророки от пункта Бэ до пункта
Бэ по жизни нарисую кроки. Пусть мудрый
Кант свой верный цейс на нас направит
из Европы, мы вновь с тобой в последний
рейс усталые направим стопы. В душе -
поэт, по жизни – мим, сменив ботфорты
на сандали, живу, предчувствием томим.
Покуда кайф не обломали….
Обуза
Над хлебною коркою тупо мечтаю –
забиться бы в норку, вернуться бы в
стаю. И даже, сгорая в гриппозной
простуде, я помню, я знаю, мы – бывшие
люди. Дрожит с похмела шелудивая муза,
все наши дела – лишь для сердца обуза.
Мы жизнь, словно кашу, без масла
глотали и молодость нашу на рельсы
бросали. А сердце, вот сука! – всё
бьётся как рыба, и тихо, без звука
твержу я – спасибо. Конечно, спасибо,
окончены сроки, тяжёлые глыбы смывают
потоки, не в каждом окошке свеча
загорится, ещё бы немножко и синяя птица
промчаться захочет над солнечным
плёсом.
Но близко грохочут стальные колёса…
Тень защитника Родины
Служили мы не славы ради, ведь мы тогда
ещё не знали, что где-то там, в
Генштабе, бл**и нас всех давно уже
списали. Мы всё поставили на карту,
свой долг исполнив, как мужчины. Какое
там восьмое Марта и день Святого
Валентина! Какой там Праздник Урожая!
Как у разбитого корыта спит пьяным сном
Страна Родная.
Забыв про нас, солдат убитых…
Если вдруг – нелегко,
Я услышу, кричи,
Я увижу за шторками век,
Далеко-далеко,
В воспалённой ночи
Пропадает родной человек.
На судьбу не ропщу,
Задыхаясь в снегу,
Пусть дорога идёт под уклон,
Я тебя разыщу,
Я к тебе прибегу,
И войду в твой мучительный сон.
И летит в облака
Ледяная звезда
Освещая нелёгкий наш путь.
Потеплела рука,
Ослабела узда.
Полегчало? Конечно. Чуть-чуть.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...790... ...800... ...810... ...820... ...830... 833 834 835 836 837 838 839 840 841 842 843 ...850... ...860... ...870... ...880...
|