|
|
Кроет, блудит, кружит снег блеклой пеленой,
Как искусный воин-мистик, вышивает мной
На полотнищах Земли по оккультной лире,
По отеческой дали с белым планом в мире.
Это снова Новый год, Дед Мороз и елка
И такая близкая причесанная челка
Над твоей улыбкой веселой и пикантной.
В эту ночь для радости душа моя вакантна.
Я с тобой сегодня благ, глуп и неприкаян.
В новогодний маскарад – в тайну облекаем,
Чтобы знать, как дальше жить бренному под снегом,
Размотать ночную нить – альфу и омегу...
В эту ночь я глуп и благ за блеклой пеленою.
Обрети ж, сложи мечты с тайной, снегом, мною!
Увлекла к далёким берегам,
Изнурённым вечной тишиной,
Где пред солнцем рушатся века,
Прахом зим присыпав едкий зной.
Где в глуши неведомый покой
Обласкал сень лиственных лесов,
Где никто не ступит ни ногой
И ничьих не будет голосов...
Утянула в нерушимый храм,
Плен сухой сожжёных небом крон,
Где, молясь языческим богам,
Смерть взошла на свой песчаный трон.
Где прохлада Никты проскользнёт,
Взволновав смущённый небосклон,
И к рассвету мертвенно заснёт
Её храма облачный пилон...
Где в венце безжалостных лучей
Встанет Солнце в огненной ладье,
Раскалённый воздух горячей,
Чем короче лента на воде...
И природы юной лепестки
Опадут, пустыню обнажив
Там, где сердце ссохло от тоски,
Как корабль, разбившийся о риф
Немного воздуха!
Немого воздуха!
Когда внезапная
Нахлынет грусть –
От серой копоти,
Из клетки города
В родные горы я
Скорей примчусь.
А горы рады мне,
А небо – радугой!
Я по горам брожу
Совсем один!
И вдруг возникшая
В душе мелодия
Закружит голову,
Как серпантин.
И, словно узник я
В плену безмолвия,
Гляжу восторженно
На стены гор.
И вдруг нежданная
Весна в глаза мои
Глазами ящериц
Глядит из нор.
Мама, ёлка, мандарины.
Шесть пятёрок, две ангины.
Мандарины, мама, ёлка.
Хемингвей на книжной полке
Мандарины, ёлка, мама.
Жизнь с женой – не жизнь, а драма.
Ёлка, мама, мандарины
Жизнь дошла до половины
Мама, мандарины ёлка,
Диссертация. А толку?..
Мама, ёлка, мандарины.
Два инфаркта, три машины.
Вечными часами щёлкать
Мандарины… мама… елка…
Будут, напрягая нервы:
Что же оборвётся первым,
Разрывая круг упрямый
Мандарины?…
Ёлка?…
Мама?…
Олень северный,
Олень южный:
Вас украл у меня
Месяц осторожный.
Искал я на севере –
Да теперь простужен,
На юге искал –
Жёлт и обезвожен.
Куда же я без своих оленей?
Встали предо мною чёрные ступени.
А месяц на лифте
Ездит взад-вперед.
Жёлтые лица,
Испуганный народ.
Чёрные ступени,
Неподъёмный шаг,
Окурки и тени,
Хохочущий пиджак.
Где же вы олени, братцы мои?
Гулкие копыта, лестниц корабли.
Не ждёт меня домой
Жена-красавица,
Месяц молодой
Ей ужасно нравится.
А олень северный
Им фрукты подаёт,
А южный олень
Песенки поёт.
«Ты лежи, лежи, лежи под кустом,
Тебе в небо пора, а домой – потом».
Запрягу я усталую
Свою тень:
Чёрный, небывалый
Несёт олень.
По высоким лестницам
Срам несётся и стыд,
Выскочил бледный месяц
Из-под копыт.
Ах, олени, олени, опоили вас, увели.
Вы глаза свои южные, северные не сберегли!
Дверь чужая, обитая:
"Олень южный – 1 звонок,
Олень северный – 2 звонка".
И фамилия незнакомая –
«Не стучать. В отъезде».
Снизу грохот копыт,
Хохочущего пиджака…
И ступени, ведущие вниз:
"Господа! До приезда полиции
Оставайтесь на месте!"
Лесная дорога похожа на пламя,
Ее не вмещает обычная память.
Петляя сквозь ветви и травы змеино,
Дорога ведет к золотой сердцевине.
Пытаясь добраться до призрачной сути,
Бредет по тропинке измученный путник.
Пусть фляга пуста и разбиты колени,
Но путник усталый продолжит движенье.
Дождь снова наполнит помятую флягу,
А голод прогонят две пригоршни ягод.
И тысячелетье оставив в дороге,
Он выйдет на солнечный берег пологий.
Откроется небо, и чуду поверив,
Тот путник свой плащ на поляне постелет.
Уснет и увидит свой первый в столетье
Тревожащий сон об оставленных детях.
Песня последняя лета
Спета в зелёной тиши.
Брызги холодного света
Если поймал – не дыши.
Если увидел движенье
В замершей тонкой руке –
Тихо молись, чтобы тени
Были от нас вдалеке.
Тихо скажи: «ангел, ты ли?
Я тебя оберегу.
Спрячь отзвеневшие крылья,
Слышишь нерадостный гул?
Только молчи и не смейся.
Ты меня благослови,
Чтобы мы выжили вместе
В звуке, лишенном любви».
Но не расслышишь ответа
В хоре чужих голосов...
Брызги холодного света
Замерли первой росой.
На закате дня
Я вернусь домой,
Плачущий, но живой.
Обними меня.
Эти ёлки в ряд,
Словно кресты, стоят.
Будет новый год,
Будет дед мороз,
Красный и жаркий нос.
Ты уже не тот.
Обними меня,
Дай игрушечного коня.
А представишь вдруг,
Что и год не тот,
Я ошибся – и вот, и вот...
Здравствуй, милый друг,
Отчего не спишь?
Я в лесу заблудился лишь.
Сквозные блюзы
Чужих дверей
Минута за минутой
В сонной голове
Тянули лямку,
Ритмом били в лоб
И вокалист был пьян,
И улыбался бог
Ввалился внутрь я,
Сидел который час,
Остались позади друзья,
И свет в окне погас
Ждал город подвигов,
Стихов, грехов,
Я был беспомощный
Растратчик слов
И сыпалось стекло
С оконных рам –
Добро играло в зло,
Бродило по домам
Уверенно в грязи
Ступали каблуки,
Крошились зеркала,
И судьбы
Ложились
На алтарь,
А я глаза закрыл
И был передо мною
Мир
ВрЕзалось в память: стужа, мятежность
На службе эмоций, у сна на краю,
Отрава зимы – святая заснеженность,
И тихо, чуть слышно накатом: "- Люблю..."
И надо бы света в мечты и страдания –
Бенгальской свечою пургу запалить,
Себя убедить на искру и метания
И душу, и сердце без страха излить!
Но я, как изменник себе и пороше,
Страдал огорошенно, время кляня,
Хоть слезы твои стекали горошинами,
Шептал лишь: "- Все поздно... все... поздно... и зря..."
А мне не хотелось истошности злой.
Была просто зима... у тебя был другой...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...730... ...740... ...750... ...760... 769 770 771 772 773 774 775 776 777 778 779 ...780... ...790... ...800... ...810... ...820... ...850...
|