|
|
.
* * *
(Из стихов Иоганна-Георга Фауста)
...Волос корону золотую
Ты разметала по плечам...
...И вспомнил: я тебя — такую —
Давно, в Италии, встречал...
................................................
...Я пил в Тоскане рейнфаль терпкий,
Венецианские рвал астры я...
...Но вдруг мелькнула фреска в церкви
Картезианского монастыря...
Она поблекла и потускла,
На гибель скорую обречена;
На ней — в луче, дрожащем, узком, —
Ты, в светло-алое облачена...
Фигуры темные, а в центре —
Зеленых глаз твоих два янтаря,
Над алтарем, на фреске, в церкви
Картезианского монастыря...
...Глаза ль твои свет излучали,
Губ очертания ль, весь облик твой?.. –
Светилась тихой и печальной —
Необычайною — ты красотой...
...И сжалось, вздрогнуло вдруг сердце,
И замер надолго у алтаря,
Перед тобой я, в старой церкви
Картезианского монастыря...
.
Пакетик с чаем опускаю:
И он летит в страну,
Где ничего нет, кроме чая,
Где в чае я тону,
Где в чае с сахаром, вприкуску,
Вприпрыжку и вообще,
Где сломанную папироску
Не выловить в борще.
Где ни борща, ни папироски,
Ни милого лица –
Ответы только и вопросы
О чае без конца.
И я молчу, и очень грустно,
И ломит мне виски.
И ты придешь, но как-то тускло...
Мы сядем у реки,
И ты предложишь мне заварки,
И я кивну в ответ.
И от горячего мне жарко,
И ты уже согрет.
Но друг мой чайный, все неправда,
И нет тоске конца.
Я выпиваю чашу яда
Из твоего лица.
Тысячи звёзд –
что на небе сверкают,
Это всё ты.
Тысячи рос –
что в травинках мерцают,
Это всё ты.
Тысячи слов –
в песнях вольного ветра.
Тысячи снов –
в лучах лунного света.
Тысячи вёсен, стихов и туманов,
Тысячи правд, полуправд и обманов,
Тысячи жизней и умираний,
Жарких ночей и дневных ожиданий…
Тысячи слов благодарности Богу
За лишь одну, но с тобою – дорогу….
Уезжаешь?
Я буду скучать
Под ветвями черёмухи белой
И по тучкам на небе гадать:
Где ты? С кем ты? Каким занят делом?
Песню грустно споёт соловей
Проникаясь моим настроеньем,
А сорока-трещётка с ветвей
Станет хвастать своим опереньем.
Уезжаешь?
Приходит пора...
И скользят по воде отраженьем,
Дни вдвоём – от утра до утра,
Промелькнувшие трепетной тенью.
А всё ближе и ближе закат,
Сколько вёсен быть вместе осталось
Мы не знаем … Шуршит листопад
От разлук заметая усталость.
Уезжаешь...
Рукою взмахну,
Улыбнусь сквозь дожди на прощанье.
От весны убегу... утону
В сладком омуте воспоминаний……
"...Ты удивишься. Спросишь: -Как же так?А я, сойдя на первой остановкеПойду одна, лишь несколько зевакМне в след посмотрят и вздохнут неловко" Элла Титова. "Разговор в поезде" Сошёл я с поезда однажды по весне, Чуть не проспав свою родную остановку. Одна девчонка долго вслед смотрела мне, Вздыхая искоса и мучаясь неловко. В вечернем небе начинался звездопад... И тут ещё одна девахa молодая, Меня увидев, загрустила невпопад, Замысловато и приветливо страдая. Прийти домой, упасть на койку и заснуть - Мечтал я вслух, по лужам шлёпая устало... Вдруг третья тёлка, хрипло вытаращив грудь, Украдкой в обморок доверчиво упала. Почти стемнело, и бульвар уже был пуст. Но мне навстречу шла ещё одна девица. Она внимательно плашмя лишилась чувств, Взаимовыгодно прищурив ягодицы. Усталый город обволакивала тьма, Когда чувиха, что кралась за мной в тумане, Всплеснув ногами, втихаря сошла с ума. И вновь на ум взошла, не приходя в сознанье. Её подруга широко моргнула ртом И, вмиг сорвав с себя подряд одежду звонко, Наотмашь бросилась на шею мне гуртом, Целуя вдребезги сплеча меня вдогонку... Был восхитительным божественный полёт В бездонно-чистом небе страсти быстротечной... И вдруг я слышу – Поезд дальше не идёт... И я проснулся. В электричке. На конечной. * * *
Картонные глаза устали вольнодумить,
Расписанные дни плывут пустой строкой,
Зеленые огни все так же полоумят,
А я один совсем тоскующий изгой
Поближе к чуду нет свободных мест,
Его попоны сумрачно лежат.
Как стрел не миновать горящих лес,
Мир сух, обессердечен и отжат
В подвале теплятся еще
Заботы и ненастья.
Все люди в чьей-то власти
Все люди в общей пасти
А у города глаза мокрые мертвые,
Расстилается дань ненасытной мгле ,
Кроме того, дворы все кругом скотные –
Нехорошая услада подрастающей детворе
На небе ястребы окаянно вышиты,
По морю песни дельфины несут,
А на повестке дня дышут и пышут:
Даешь страх, ложь и бессмысленный труд
В массы, в массы,
В человековынужденные каркасы
Я помню темное пространство комнаты,
Там зеркало расстреливало сон,
Бродили недотучи полутемные,
Бродили в унисон,
Бродили рысью антидепрессанты,
Змеились недобитые таланты
И проорало где-то: "Хулиган ты!"
Дрянное Сумасшедшее Никто
И были девы разом сами с квасом
По себе,
И юноши в промокнувшей мольбе
Варили завтрак чай себе на завтрак,
Все сами по себе
А
Я
Вернулся из болота местного разлива,
Умаял с детства в полночь сапоги.
"Живи, никем
Еще не пойманное рыло!"
И начали тогда
Входить ко мне стихи...
Пару ласковых словечек,
Пару миленьких стишков.
Провести в беседе вечер,
День и ночь. И на ушко
Томных нежных ахов-охов
Понавешать-поналить,
Замереть в молчанье. Плохо
Разве этим подразнить?
За кустами притаиться,
В нетерпенье замереть,
А копытца – римца-дримца –
Вновь выстукивают лесть!
На дриаду заглядеться,
Позабыв козлиный нрав,
Ангелочком приодеться,
Бородой тряся – I love!
Позабавиться немножко
И с добычей поиграть –
Ах ты, девочка, ах, крошка,
Красатулечка! Ласкать
Похотливым жадным взглядом
Лани трепетную грудь!
И уже почти что рядом!
- Ах, родная! Позабудь
Страшный мой оскал и спину,
Позаросшую как мхом!
Я тебя умчу в долину,
Ничего что чуть я хром!
Там на ложе наслажденья
Страсть вкусим и вдруг уснём.
Но в минуту пробужденья
Вновь охвачен я огнём!
........................
- Почему же хладны руки
И пусты твои глаза?
Не волнует грудь? От скуки
Пробежала вдруг слеза?
Брошен прочь венок душистый,
Развилась крутая прядь.
Всё прошло? И снова чистый
Лист и крупно слово – ..... !
лукаво улыбнулась и примолкла –
девчонка, солнце, сорванец, котёнок
в банты и кружева одела пупса-клона
и спрятала в батистовость пелёнок
закармливала вязко-сладкой кашкой
про принцев, лебедей и парус в лодке
и приучала, скромно опуская глазки,
юбчонку задирать в плейбойной фотке
по миру нелюдей не той дорожкой
учила лезть сквозь лес, ломая крылья,
на цыпочках бежать, ведь бес сидит в лукошке,
за медведём, чтоб целовать насильно
перевернуть опору точкой книзу
ей пара пустяков – лишь намекнули б! –
и жемчуг слёз ронять в ночей святые ризы
и пчёл пускать в свои златые ульи
нежнейше улыбнуться и затихнуть –
лукавая изменчивость породы –
в апрель нырнуть – И где оно, то злое лихо? –
и с ним в огонь, в котором нету брода
не Фениксом из пепла расставаний
и не Снегуркой в горести убогой
не пупсом-клоном, что чужие занял сани,
судьбе дерзить собой, а прочим – С богом!
2007-06-08 17:02Такса / Меламед Марк Моисеевич ( poetry)
Ногами волоча с трудом,
Пришёл мужик в публичный дом.
- Простите, чем могу помочь?
- Хочу красотку на всю ночь.
- Пятьсот зелёных наша такса.
- Я за неё не дам и бакса,-
Клиент от возмущенья ахает-
Пусть вашу таксу Бобик трахает!
В ярком парке, среди огней
Я целовался с ней.
А у пруда она отдалась,
В первый, в десятый раз.
А потом говорила: надо домой –
Будет сердиться мой.
Я тебя у скамейки всегда отпускал,
Глаз с тебя не спускал.
Ты всегда пропадала у фонаря,
Как ни старался я
В зреньи своём тебя удержать.
А через год – всё опять.
Я хожу теперь с палочкой – я старик.
Кажется мне на миг,
Что меня обманула ты: у тебя
Никого, кроме себя.
Но это неважно, я счастлив, ничей.
Жду тебя у огней.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...620... ...630... ...640... ...650... ...660... 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 ...680... ...690... ...700... ...710... ...750... ...800... ...850...
|