|
|
...Как времени мало...
Прощанья измерить
тревогой вокзалов...
Захлопнуты двери
квартир.
Опустели
ноябрьские стыло-прозрачные парки
и белую скатерть поземки постелет
зима нам под ноги – ступайте!
Не жалко
ей белых холстов.
Натяну на подрамник –
пора на этюды: предзимье.
Вдруг с неба – подранок,
как камень.
В бессилье
заплачу безмолвно
над раненой птицей.
Снег. Капельки крови.
На жизни границе
таращится молча
испуганным оком.
От боли я корчусь.
Мне страшно. Мне плохо.
Прости, не сумею помочь,
не сумею.
...И вот птичья ночь
немая идет по аллее...
Когда-нибудь все возвратится к началу,
к истоку, который все ищут.
На вечно спешащих вокзалах
табло суетливо напишут:
Прибытия поезда счастья
не ждите сегодня.
Мир будет вращаться
на теплой ладони.
Его удержать не смогу.
Соскользнет.
Разобьется.
Так медленно падает лошадь, когда на бегу
случайно споткнется...
Так дышит касатка,
лежащая в пене прибоя...
...Не надо касаться...
Давай говорить про другое.
...Растущие травы – всесильное жизни оружье...
...Луна превратилась из месяца снова в окружность...
...Спешат к нам навстречу часы на вокзалах...
...А времени много не будет. Всегда его мало...
Вот это лошадь, господа,
Приснилась мне – вот это да!
Представьте, два вершка, не больше,
Какой-то выходец из Польши
(Речь не о нём) её мне продал.
Так вот: орловская порода,
Глаза – огонь; хвост, грива – шёлк,
И по паркету: «щёлк, щёлк, щёлк» –
Вот так идет! А стать, а норов!
Мне говорили, сам Суворов
Её седлал... А, впрочем, нет:
Красавице немного лет...
А как умна, а как смышлёна!
Давеча другу из Бурбона
Писал письмо. Отвлёкся, вышел...
Так эта кроха, тише мыши,
В чернила обмакнула хвост
И ниже текста паровоз
Изобразила. Чудеса!
(Письмо пришлось переписать,
Но суть не в этом!) Эту тварь
Намедни лично государь
Смотреть захаживал! Сказал мне
Что отберёт... Я так и замер!
И от расстройства сну конец.
Нет, право, государь – подлец.
Насколько гадко поступил:
Такой иллюзии лишил!
Мы тихо плавимся друг в друге.
В том тигле страсти и разлук
Душа рулеткой бьётся в круге,
Под перекрестьем ног и рук.
Мы повторим азы алхимий:
Плоть – к плоти,взрыв метаморфоз.
В твоём моё родится имя
И нежность – над шипами роз.
Над нами звёзды начертали
Пути прощений и обид –
Средь геометрий млечных далей,
Чужих и наших пирамид.
Мы тихо радуемся Богу,
Забыв об идолах пустынь
И помня лишь одну дорогу –
В страну,где только я и ты.
За нами спящие вулканы
И пересохшие ручьи,
Чужих миров сквозные раны.
Но...друг без друга мы – ничьи.
Мы не научимся прощаться
Ни в снах,ни в клятвах на крови,
И в храме спаса-на-любви
Поставим две свечи.
На счастье.
Мы кошков ловим из окошка,
Мы кошков ловим не всерьез,
Мы кошков ловим понарошку,
Поймаем… И целуем в нос…
Они летают и смеются,
И в синем небе, высоко,
Они из солнечного блюдца
Лакают птичье молоко.
Стакан молока на столе.
Протянутая рука.
Жёлтый лист на земле.
Далёкие облака.
Память не сохранит.
Помиловав, не спасёт.
Время твоё летит.
Дочка твоя растёт.
В этом спасенья нет.
Только издалека
Льётся далекий свет
Льющегося молока.
.
РАКОВИНА
(На мотив Бату Данелиа)
На берег — раковиной — со дна моря я
Брошен волною...
Что со мной стало здесь? — Все здесь иное,
Время иное...
Белая длинная берега линия —
Пусто, нелепо...
Берега линия с тенью орлиною,
Серое небо...
Но тосковать и печалиться надо ли,
Стоит ли, брат мой? —
Все мы случайно здесь, все мы не надолго —
Скоро обратно...
Между приливами краткая пауза —
Время отлива...
Катятся волны, играются с парусом
Неторопливо...
Там и моя волна — вот ее южные
Ветры рисуют...
Только обидно, что тайну — жемчужину —
В глубь унесу я...
.
Она сидела на ступенях Эрмитажа...
Какая ночь была!
Пропали патрули
И папарацци нынче не смогли
Предвосхитить, что...
Тема репортажа,
Не поданного утром с чашкой кофе...
Гадать – пустое.
Ветрено.
Промозгло.
Опавший лист в ограде, будто возглас...
Осенний жалок дождь.
От счастья крохи,
Ты узнаёшь сейчас, похожи на ключи,
Которые вернуть сегодня надо.
Атланты вздрогнули – не портик, город падал,
Споткнувшись о...
Хоть выколи...
Горчит
Несказанное и горит изжогой.
Стакан воды... да соды бы чуть-чуть...
Прилечь на миг и навсегда уснуть –
Нормальное желание живого.
Душа в темнице... голод... кахексия.
Похож на крик цветущий алым шпажник.
Зерно от плевел.
Важно от неважно.
Да, ты безумна, но – ты не бессильна.
За что так больно...
Впрочем, ни к чему
Твои метанья.
Маетно и тяжко.
Кривая вывезет – не увезет на Пряжку,
А жажда...
Вытерпишь, не пить же сулему.
..........................................
Вновь те, знакомые ступени...
Ночь и сыро.
Все, как тогда.
Уснувший Эрмитаж.
Послушай, девочка, ну где же твой кураж,
Не верю я, что ты себя забыла.
Одна всегда?
Отнюдь, сестра атлантов...
Да сколько можно, братьям все на плечи...
Светает.
Тихо.
Только волны плещут.
У сфинксов взгляд таинственно – агатов,
А твой похож на яркий малахит.
Ты знаешь, лестницы ведут все в небо...
Волшебен мир, хотя порой нелепым
Нам кажется он...
Живы?..
Будем жить!
.
* * *
...Какое дело небесам
До нас — мы преданы богами;
Земля дрожала под ногами —
Молились тщетно мы богам.
Что до того им, что любил
Ты эту синь, и эту зелень,
Что пил по капле это зелье —
Уйдешь опять ты в эту землю,
Иль превратишься в красный ил...
Нет, не ищи в раскате дальнем
Ты высшей милости печать,
И пусть тебя не покидает
Всю жизнь глубокая печаль;
Когда подступит тьма к глазам,
То вспомнишь, брошенный богами:
Земля рванулась к небесам —
И раскололась под ногами...
.
Не пишется... опять над белой пропастью бумаги
Сижу и только мается душа который час...
Вдруг словно незаметно пробрало от сладкой браги,
Так прорвало, как будто меч пошёл рубить с плеча.
Слова к словам, строка к строке несдержанно, нелепо
Лепились, как в метель снежинки к белому окну.
-Постой,- я говорил себе, -ведь неприступна крепость,
Не протаранить кулаком китайскую стену.
-Нет, отчего ж? Я знаю толк, и это не бравада,-
-Другой во мне заговорил, срываясь на фальцет.
Он вёл меня Вергилием по дантовому аду,
Поблескивал в руке семизарядный пистолет.
Так я писал про облака, расчерченные кровью,
Про вой сирены под окном, испуганных детей,
Про переулки, кабаки, где ненависть с любовью
Перемешались в умопомрачительный коктейль.
Какое время на дворе, какие перемены,
Какие новые слова придумывает жизнь...
Картонкой, снятою с лица, играла Мельпомена,
А жизнь, по-прежнему жужжа, кружила виражи.
Лошадь мою ненаглядную
Грубой рукою не тронь!
Грива лозой виноградною
Падает прямо в ладонь!
Тело упругое, грузное.
Мёд приношу ей в горстях.
Сочная мякоть арбузная
В тонких мерцает ноздрях.
Очи её изумрудные –
Киви мерцающий срез.
Смотрит спокойная, мудрая,
Злобы и гордости без.
Масти её апельсиновой
Солнце завидует пусть!
Дремлет в груди лошадиная
Тёмно-вишнёвая грусть.
Губы, как кожица персика,
Вымя находят легко,
Пьёт абрикосовый первенец
Кокосовое молоко.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...660... ...670... ...680... ...690... ...700... 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 ...720... ...730... ...740... ...750... ...760... ...800... ...850...
|