|
|
В ажурном «кофе с молоком»
стояла, глаз не поднимая
и молния на платье том
казалась мне вратами Рая.
От счастья млел дверной проём,
в картину с ней преображаясь,
когда она застыла в нём,
его границ плечом касаясь.
И жаждал взгляд её поймать -
луч солнца зайчиком, играя
и змейкой извиваясь прядь,
сияла словно золотая.
Меч слов
В клюве неся
Шел сосед мой, нетрезв
Шар голубой
Над головой
Поворачивался
Плыло небо из звезд
Кто-то урну поджег во дворе
Свет ее, шелестя
Освещал и лицо его в ноябре
Уводил и держал, уведя
И двойное соседа лицо
Как же осень за горло берет
Матерка выпускало кольцо
И душило огонь в свой черед
А меч слов
Улетая, летел
Приходили наверх глядеть
Мать моя и отец
От их тел
Шла любовь
И шар голубой начинал гореть
Во многой мудрости много печали
Экклезиаст
* * * Я просто жил, не думая о смысле,Без взлётов и падений, не спеша.Судьбы не колебалось коромысло,Не ведая тревог, спала душа.Но ты впорхнула, оборвав затишье,Поэтка, щебетлива и юна,Счастливая, цветущая, как вишня,Свою весну познавшая сполна,И мне глаза, шутя, открыла лирой.Я стал стремиться вникнуть в суть вещей.Читал Гомера, Пушкина, Шекспира,Театры посещал и вообще…Познал, что «все мы в этом мире бренны»,Лишь пешки в разных партиях Творца.И только тот, кто сделан из полена,Не ощущает ужаса конца.Как страшно жить, о, Господи! А надо …Но нет уже «ни музыки, ни сил».Явилась мудрость – и ушла отрада.И люто, беспросветно я запил…
Над поверхностью пруда,
Там, где с ряскою вода,
Появилась голова
И сказала громко: "Ква!
Эй, зелёные подружки,
Большеротые лягушки,
Ночь наступит очень скоро
И пора нам квакать хором!»
А закончила едва,
Как запели все: "Ква-ква,.."
Жили на солнце, а о другом молчали.
Мама учила – надо стараться лучше.
Вот набежала туча, и мы сказали:
Будем жить в условиях тучи.
Гром посреди раздался, и мы сказали:
Поживем в условиях грома.
У нас есть вторая печаль внутри первой печали
И дом чуть поменьше внутри первого дома.
В доме не прибрано, страшно, но мы сказали:
Поживем в условиях страха,
Дрожим, лепестки пионерские в актовом зале,
Но вдруг мы воскреснем из праха.
Вдруг мы очнемся – нет, или мы качнемся
В сторону ту, где были, и где сияли
Мамины серьги – мы к ним, а они на солнце
Пели и плакали и воскрешать не стали.
Я царь — я раб — я червь — я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? — безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Гавриил Державин – «Бог»
Умрешь – начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
А. Блок – "Ночь, улица, фонарь, аптека..."
И нет лекарства в мире лучше
От страха стать золой в золе,
Чем уяснить, что ты лишь случай -
Прекрасный случай на земле.
А. Дольский – "Когда легчают сожаленья"
* * * Ну, про́жил эту жизнь, ну, две, ну, три,А дальше что – опять одно и то же?Вновь улицы, аптеки, фонариИ тело, надоевшее до дрожи.Самцы за самок рубятся спьяна,Слегка прикрыв фатой культуры скотство.Бушует доминантная война…Меняются лишь средства производстваИ антураж. Но суть, увы, одна…Следить за этим – каторжная пытка,Как рушились эпоха и страна,Чтоб где-то захлебнулись от избытка.А для чего кружи́тся карусельИ кем вещей порядок узаконен,Не ведаем – не видно нам отсель,Кто правит бал и судит в марафоне.Наука облегчает жизнь толпы,Религия сбивает в кучу стадо,Мы, в общей массе, сле́пы и глупы́,Солдатики вселенского парада.Так хочется порою переменНезримого Создателя питомцам!Прибавит солнце несколько рентген,И закипит кровавый бой под солнцем.Цивилизаций смрадные следыНе раз смывали волны океана,Но вскоре расцветали вновь сады,И сыпалась с небес густая манна.Из века в век стезя твоя, как встарь,Вершины брать, срываясь часто с кручи,Ничтожный и бессмертный раб и царь...А жизнь твоя – всего лишь частный случай.
Беззаботность птицей вольной
Упорхнула от меня,
Видно посчитав довольно
Песен спела веселя.
Я кормил её по-царски,
Вин заморских не жалел,
Но финал настал сей сказки
Улетать её удел.
В края юного безумства,
Где ещё не знают бед,
Где девятым валом чувства,
Где изгоем слово – Нет.
В ком найдёт теперь гнездовье,
Райским пеньем опьяня?
Осчастливит иль погубит –
Срок отмерив для себя.
* * *
Давно пасу я мысль одну,
Хотя, казалось, не тупой.
И, видно, даром пропаду,
Влетев в космический запой.
А помню славные деньки,
Без дум, сомнений и нытья.
Самоуверенный кретин,
Доволен был собою я.
Во что играем, что поём,
С тоскою справиться стремясь,
Теряя годы день за днём,
Надежды втаптывая в грязь?
Но тянет время тетиву,
Подаст услужливо колчан
И даже вытащит стрелу -
Хоть сдохни, только б не молчал.
Кому охота сдуру лезть,
Подняв забрало, на рожон?
Забыв про совесть, ум и честь,
Сидим под юбками у жён.
А правит массою мамон,
Душа молчит, погребена.
И лишь порой чуть слышный стон
Напомнит, что жива она.
Я сам себе вспорю живот,
Порежу тушу на куски:
Так, где же тут душа живёт?
А ну, мозгами-то раскинь,
И через боль бесплодных лет
Её на волю отпусти…
Лети, душа, на Божий свет,
Не дело чахнуть взаперти.
Софья Андревна разбила яйцо в сковородку и ахнула
Облако белое по телевизору кажется
Семьдесят лет прожиты – как вчера
Но как скользит по тарелке яичница
Лаковой пленочкой жира подернута
Будто возносится радость и гнев отделяется
И опускается гневной монетой на дно
Все справедливо и тело сквозь сбои и трещины
Вышло смещенное влево согнулось и мается
Вправо смещенное внуков и правнуков около
Сладкий разгон торможение ветка в окно
Стукнет и белая Софья Андревна возносится
Вправо к серванту где зеркало пыльное солнечно
Где огонечек наливки и рюмка хрустальная
Обожествленные фото младенцы и муж при усах
Вышли бессмертными в смерть и случилось что Софья Андреевна
С вилкой берущей яичницу внуков и правнуков около
Облака из телевизора и херувима сервантного –
Памятник дрогнувшему но устоявшему
Быть невозможному прошлому-настоящему
В пленочке лаковой где все навсегда пронеслось
Вечное «да» и скольженье
И мы просим нас помянуть
* * *
Была попытка к бегству хоть куда.
Из серых будних дней хотелось в сказку.
Вина и водки взяли под завязку,
Закуски маловато – не беда.
Известно – между первой и второй
Зазор неуловимо минимален…
Из тесных кабинетов, душных спален
Нырнуть хотелось в омут головой,
Вне сериалов, шоу, пошлых драм
Себя почуять дерзким великаном…
Сменить решили рюмки на стаканы,
Повысив дозу сразу на сто грамм.
Полёт нормален – вышли на семьсот!
Кордоны сзади, вырвались из зоны,
И побоку унылые резоны,
Когда волна горячая несёт…
А утром, как всегда, опять жалели,
Что не оставили ни капли на похмелье.
Страницы: 1... ...20... ...30... ...40... ...50... ...60... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ...80... ...90... ...100... ...110... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|