|
|
Нам вместе и рядом
волшебным распятьем
ладонями-листьями
соприкасаться.
Как тысяча братьев,
что к сестрам
стремятся,
ветвями
упруго и нежно
касаться.
И летнему зною
не сдаться, не сдаться,
и в танце объятий
листвою смешаться.
Июльской надменности
не испугаться.
Тоской изумрудов,
готовых сорваться,
летящие по ветру
легкие платья.
И небо – навстречу,
припасть чтоб
к распятью.
Я сплету ожерелье из звёзд
И на тело нагое надену
Распущу своё золото кос
Запою сладкозвучной Сиреной
Я тебя увлеку за собой
В сад любви по ветвистой аллее
Станет крышей нам свод голубой
А трава – шелковистой постелью
Нежный стон. Уносящий экстаз.*
Лунный блюз вокруг ложа завьется
Я губами коснусь твоих глаз
Сердцем слушая, сердце как бьётся
Ты в ответ мне прошепчешь слова,
Душу мёдом хмельным наполняя
Невесомо сплетутся тела
Мы друг в друге – себя потеряем…
Уносящий экстаз.* – один и пяти видов экстаза Он очень интенсивен и поднимает тело до небес
Эх, кони…
Здравствуй. Как там ангелы?
С чертями дружат или нет?
Спешат, наверно, всею гвардией,
Как раньше мы – на твой концерт.
Ты ведь и там – не сомневаюсь я,
Всю ночь над рифмою корпишь.
Везде найдутся Зины с Ванями,
Ты даже Бога рассмешишь..
Как жаль – что свой куплет – допел ты здесь,
Ночами Нинка слёзы льёт.
Она вдруг стала баронессою,
И этикет теперь блюдёт
Муж – Коля мой – назвался фермером,
Про перестройку всё кричит.
А Борьку – рекордсмена съели мы
И сельсовет давно закрыт.
На днях тут – слышала по радио
(Свет дали часика на три)
Как прежде – пел с Мариной Влади ты,
Я аж всплакнула от тоски.
Эх, кони…..
Всё, захныкал тёзка твой,
(Он как проснётся – так поёт )
От нас – от всех – тебе поклон земной
За строки – что ломают лёд...
Струна задрожит и аккордом прольется
и голос, исколотый словом,
песню из тела тащить надорвется
и хриплым откликнется стоном...
Посол человеческий улиц и гор,
пароль разобщенной надежды,
в комедиях века трагичный актер –
прямой, грубоватый и нежный.
Себя в миллионный тираж запустив,
друзей и магнитофонов,
гитару повесил и закурил
и умер с несказанным словом.
И, где не досказаны Пушкин и Блок,
Лермонтов и Маяковский,
лукавый, и ясный, и честный твой слог
с другими гуляет по-свойски.
Две жизни у смерти не украдешь,
дай бог нам с одной расквитаться,
а ты по России, где хочешь поешь
и после смертельного глянца.
На русской равнине, под русским дождем
лежат твои русские кости.
Быть может, мы все и на свете живем,
так чтобы прийти к тебе в гости,
чтобы за честь ты почел нас принять,
чтоб в жизни посмертной огранки
ты новые песни для нас захотел бы сыграть,
как в жизни былой, на Таганке...
87 г.
Зима в Ираке –
Враки... драки...
Куда ты, брат?
Снаряд!...
Твои разломанные плечи
С вечера
Лежат.
Мороженое мясо –
Брасом...
Брасом!...
Куда ты?
Врешь!
В песке по шею,
Раскинув руки,
Плывешь, плывешь...
Навстречу солнцу –
К лучу,
К оконцу...
Здесь нет окна!
Лакает сука
Ковшами жизни
До дна,
До дна...
Не мужчины, не женщины – так, о чем-то, сквозь сон.
До ближайшей скворешницы – долетим, доплывем,
Доползём и пристроимся – крыл уже не поднять.
А летают лишь вороны – и кричат чью-то мать...
Опять зачиркал дождь по стёклам,
Но на ходу не прикурить...
И пачка мятая подмокла...
Сухих стрельнуть – окно открыть
/9.07.07/
«А что касается вашего настроения… – передайте его, передайте
его так, чтобы у самого тупого читателя выступил синяк…
тьфу ты, слеза под глазом, или с его лица не сходила
легкая улыбка несколько дней.
Сквозь лабиринты мусора пробейтесь к сердцу читателя,
и мы (я, они, кто-нибудь) будем носить Вас на руках
и петь дифирамбы в толпе жаждущих получить Ваш автограф.
Это не только вам, но всем авторам
– думайте иногда о читателях.»
nmarks
- Ах, автор, как же ты не прав! Читателя ты не приметил,
опять ты режешь на газете, в которой описью забав
произрастает дуб могучий, где каждый жёлудь свинку мучит
лишь тем, что, до неё достав в паденье звонком, ей синяки распишет.
Драйв пройдёт по каждой мышце тела и автор вскрикнет:
Нет, не дело! Я не хотел про свинский нрав!
Я сам читатель, и подчас я на ночь рифм чужих набор унылый разбираю.
Потом – за чаем обжигающим, чтоб растопить искусственность оправ.
Да, я – не прав! Я – куролесил! Но милый мой, я не кудесник!
И не для чуждости забав я сочиняю эти песни!
Они – несдержанность рассудка (чуть-чуть не вырвалось – желудка),
они – мучительность отрав, которых в кровь мою шальную
не шприцем вводят, а сквозь зонды, что, словно змеи,
горизонты мне застят, а потом молчат, насытившись моих страданий
и поисков иных созданий, которые мне внемлют в снах.
Ах, сны! Наивны, лучезарны, и сладостью своей коварны!
Олимп, Парнас, Пегас и Музы!
И сладкосочные арбузы, и золотая бричмулла!
Читатель! Ты моя халва!
И упоительный источник для несваренья мыслей дня.
Но в ночь упёрты влажны очи. И вот тогда – меня ты хочешь,
и голова моя пьяна. И шепчут губы пересохши: Я – твой! Я – здесь!
И на алтарь себя вознесть я не стыжусь и отдаюсь
на поруганье и хуленье, не призывая снисхожденье
и в муке горестной любя! Тебя! Иль самого себя?
Ночь разберет и успокоит! На место голову пристроит
и всем раздаст, как дважды два, и братьям,
и сестрАм по цеху – и серьги, и ины утехи.
И, улыбнувшись нам, вздохнет – устало, мудро и душевно.
Обнимет всех и всем царевнам раздаст по аленьку цветочку,
ну, а царевичам – листочки. Не лавра, а простой бумаги,
чтобы копили рифмы. Скряги не там, где золото звенит,
а там, где сердце каменеет, и делит мир на них и нас!
Нет, пусть пылится наш Парнас без авторов! Читатель – вечен!
И значит вечен человече, который сложит пару фраз!
И круг не будет кем-то замкнут, войдя в спиральное кольцо.
И мир распахнут, и яйцо вновь курицу всему научит!
И, как там водится, поручик Ржевский всё опошлит –
и то, что было и что будет. И лишь читатель учит-учит свой алфавит!
И тем себя увековечит! И розы красные взойдут на золотой горе!
Парнаса? Нет! На холмах Грузии или в руках той девочки Пикассо,
что, как читатель, балансирует на шаре из набора слов и букв,
которые есть жизнь по разуменью несмышленых,
отравленных водой источников солёных,
тех, кто каждый день идут на бой с незримостью унылой псевдоправды.
И значит, не осилят баобабы планеты нашей розовый уют!
Читатель – улыбнись! Не автору, и ни его напыщенным, беспомощным речам.
А просто – улыбнись! Тому, что ты-то – есть!
И вечно будешь – прав! А прочие? Как знать, как знать...
Есть тот, кого ты всё же любишь? ...
И колокольчики весёлые звенят...
* * *
«Вы, Сноупс! Вы убили Джека Хьюстона или нет?»
Уильям Фолкнер «Особняк»
В округе Йокнопатофа*
тишь-благодать…
настолько,
что никак не понять:
умерла или нет – мать,
уделять
или нет
ей скорби малую толику
предавать
или нет
её тело земле,
как пристало любому католику.
В округе Йокнопатофа
суд-приговор,
в округе Йокнопатофа
Том Сойер красил однажды забор…
или я ошибаюсь, и это случилось
в городе Saint Petersburg**,
там, где негра судили
за то, что из дома убёг.
Чёрт возьми, снова спутались
книги и времена,
но какая нам разница,
если восходит Луна,
и кричит, уводя от гнезда
бледнолицых охотников, дрофа…
(или правильно будет дрофа?)
всё равно. Мы купили достаточно дров
и дрова
демонстрируют нашу решимость
поселиться навеки
в округе Йокнопатофа.
Потому что Сарторис
посадит нас в автомобиль,
и услышав про «Билль о правах»
будет хмуро молчать
приблизительно двадцать миль,
потому что он твёрдо уверен:
здесь не случится потопа.
Здесь Америка. Юг.
Округ Йокнопатофа.
В округе Йокнопатофа
ветра круговерть…
В округе Йокнопатофа
есть доктор,
чтобы констатировать смерть.
И есть конечно судья,
чтобы всё-таки был суд,
потому что Сноупсы, знаю я их,
оскорбления не снесут.
Только кто ж оскорбил этих Сноупсов?
Что за бред?
«Вы Сноупс!
Вы убили Джека Хьюстона или нет?»…
Он убил. Здесь Америка, а не Европа…
Он наверно любил
свой округ Йокнопатофа.
Где живые трофеи Гражданской войны
не отводят слезящихся…
не отводят стыдящихся глаз
от обойного штофа…
Можно даже подумать,
будто что-то случилось
в славном округе
Йокнопатофа.
Только это враньё.
И случиться там может…
разве, смерть…
или жизнь…
И события эти
как-то уж слишком
похожи.
*Округ Йокнопатофа – вымышленная местность в южных Штатах США, где разворачивается действие практически всех произведений У.Фолкнера.
**Saint Petersburg – город Тома Сойера и Гека Финна.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...580... ...590... ...600... ...610... ...620... 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 ...640... ...650... ...660... ...670... ...700... ...750... ...800... ...850...
|