|
|
Я устал... Кубок мой опустел.
Падает снег. Снег.
Как же я быстро по жизни летел,
Как же был слеп. Слеп...
Нет ни семьи, ни дороги домой, –
Только клинок да копьё.
Нет ни одной стороны мне родной.
Росстани. Пыль... Вороньё.
Свет опостылый не радует глаз,
В ночь зазывает окно...
Лей, же, трактирщик! В последний раз...
Рубиновое вино.
1999 – 2007
Подмёрзших лужиц время отошло,
Сбегающих ручьёв, травы под снегом.
А сад зовёт. И хочется – с разбега
Из душных стен – к деревьям под окно.
А за окном… за ставнями – дожди…
Резвятся капли на крыльце скрипучем.
Устало небо – плачет, в серых тучах.
О, небо! Первоцветы пощади!
Скучает мой мольберт. Сереет холст –
Застыли веточки в смиренной позе…
В прослушанном по радио прогнозе
На всю неделю – грозы и норд-ост.
Потёртый том с дешевых распродаж,
Страница десять, третья снизу строчка,
Слова про солнце, трепет лепесточка...
Вдруг розовый нашёлся карандаш!
Мотивом песни льются небеса –
И вишня на картине расцветает…
Так серость вместо пышущего мая
Мне не страшна… я верю в чудеса.
Май 2007
Уйду с перекрёстка,
уйду в переулок,
где лёг на деревья
задумчивый сумрак.
Где с листьев слетают
дождинки крутые,
как спелые вишни,
вином налитые.
В ночном переулке,
как дождь, осторожном
становится богом
обычный прохожий.
Пусть где-то маячат
огни светофоров,
пусть мчат пассажиров
лихие шофёры.
Пойду не спеша
По бугристой тропинке
невидимый всеми,
как бог – невидимка.
Свел меня с тобою случай – Бестелесен, невесом,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Каждый день был нам не скучен,
Как в подарок принесен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Скрипнут весла из уключин,
Сыто уркнет колесо...
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Но закрыли небо тучи,
Юность кончилась, как сон,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Вот уже рукав засучен,
Перст железный вознесен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Обескровлен и измучен,
Уничтожен, потрясен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон,
А теперь торчу из брючин,
Как завязки от кальсон.
Я с тобою был созвучен,
А теперь вот –
Диссонанс.
Еще бы Полгода пьянки
ни дня ни ногой
В сознание...
Пустые склянки,
И черти ведут дознание!
А у него...
У него жена – просто сучка,
Преуспела весьма,
Преуспела в ускусстве случки.
Разминает башку в пальцах
Озираясь тоскливо,
То ль чекушке шею свернуть,
То ли пиву?
...Почему не ломают дверь?..
Понятые... соседи?...
Третьи сутки в квартире зверь
Обезумев бредит.
Очень чувственны
- О-ля-ля!
В спальной скульптуры:
Два прохромленных кобеля
И любимой его
Натура.
Вековые кольца – хрупкая спираль,
Тихо сердце бьётся в смоляных силках,
В листовых кружевцах гнётся ветвь-рука –
Холодком жужжащим прорезает сталь.
Небосвод согбенный – коромысло туч.
Ты теперь полено, мёртвый груз земли:
На плечах землистых скачут воробьи,
И закат отбросил свой последний луч...
Давай-ка посидим и погрустим.
Песок волна щекочет – он смеется,
волна шипит,
плюется
всякой дребеденью.
Мы улыбаемся и тянем губы
в обветренной улыбке на двоих.
Смотря на небо, загрущу.
Ты спросишь:
Опять забыла приземлиться?
Грустим.
И каждый о своем,
Но все о том же.
Не кричать, не царапаться –
вместе плыть
двухголовой игрушкой,
отбросив к стене подушку...
Владимир Лавров
Лебедь ты мой!
Огненно-крылый!
На крыльях огни,
как на ТУ или ИЛе,
уходящем в пике,
уносящем от города
смерть в заполненных баках
и всё,
что нам дорого!
Мы забыли о знаках!
Так и эта любовь –
двухголовой игрушкой
падает,
падает,
падает вниз –
нету подушки!
Не прикроешь
то место, где сердце –
бестолковое,
злое соседство.
Не кричать,
не царапаться.
Вместе быть,
стыть, плыть
огненно-крылым
сиамским седым
Серафимом
Мимо...
мимо...
мимо
моё имя...
Нет, не будет
на первой странице
(огненнокрылая
гаснет зарница)
фотографий
во весь разворот.
Вот – жертвы, кровь,
черный ящик, пожары...
(А ты помнишь те,
наши, Стожары?)
И поджарый
застенчивый щен, –
нет, щенок, –
плачет,
плачет...
Недаром
он ползет изо сна
каждой полночью старой –
там пустынно и тихо!
Там не встречу тебя –
моего отсеченного дико
близнеца,
близнеца,
близнеца...
близ лица...
В этом царстве теней
двухголовый
истерзанный зверь
перед обручем...
Свист...
И в лиловом огне
твист...
Зверь из истины истово
Счастье своё добывает.
Так бывает...
бывает...
бывает...
было...
знает...
и неслышно
вздыхает...
"Прежде, чем брошу тебя – я убью свои вещи!"
Татьяна Конькова
Я позову убираться соседку напротив –
Ей подарю шелк белья, что так вторило телу.
Из драгоценных флаконов, о том не заботясь,
Выльем все вздохи – и выпьем вдвоем за измену.
Лишней не буду, в сумятице будней вздыхая,
Я достаю из узла свои блузки и платья.
Мерю пространство на кухне – машина стирает,
Пью молоко и гадаю – брильянты отдать ли?
Я отомстила. За это мне будет награда –
Сорванных связок почти интересная томность.
Ты изумлен и помешан – мне больше не надо.
Вещи верну – ведь доказана их невиновность!
Разум дрогнул и слег...
Изо рта,
из ушей и глазниц
лижет череп цветок-
прет наверх полоумный петух...
Я, похоже,
стаю
самой дерзкой из огненных птиц.
Кислорода глоток-
мозг
и вовсе отбился от рук...
И земля поплылА,
распластался снежинкой Париж.
Причитая стихи
голос мой – на дыбы!
и ...повис.
Чуть повыше!
Взорвавшись петардой
под чье-то:-Хи-хи!...
Я лечу улыбаясь
до самых
до божьих ресниц!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...580... ...590... ...600... ...610... 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 ...630... ...640... ...650... ...660... ...670... ...700... ...750... ...800... ...850...
|