|
|
Давайте поплачем о самом хорошем,
Давайте поплачем о самом забытом,
Пока ещё путь наш недозапорошен,
Отравлен бокал, но ещё не допит он...
Давайте поднимемся вверх по теченью,
Где мир неистрачен, несмят, неизведан,
Где пахнет травой и июлем вечерним,
Не предал где друг, и тобою не предан...
Как хочется звуков забытой свирели!
Как хочется – боже! – куда-то вернуться,
И навзничь упасть в этой вечной купели,
Счастливо уснуть – и уже не проснуться...
Часы отбивают ужасные даты,
Но мы отвернёмся – не так ли?
Не так ли?
Сосуд, что бездонным казался когда-то,
Пустеет
По капле...
По капле...
По капле...
Сосуд опустел, но ещё не разбит он,
Пока ещё сад не зарос, позаброшен,
Давайте поплачем о самом забытом,
Давайте поплачем о самом хорошем...
Этот день сотрётся
В памяти моей,
Как стирались краски
Многих моих дней.
Но раскрою книжку,
Разверну блокнот,
День, канувший в Лету,
Снова оживёт.
«Кара-Экимъ» («Чёрный доктор»)
Я пью вино из тех далёких мест,
Где я мечтал, и где бродил окрест!
Я пью вино из тех прекрасных мест,
Где я любил и целовал невест!
Я пью вино из тех пустынных мест,
Где за спиной норд-ост, а впереди – норд-вест!..
День свернув как атласную ленту,
Ночь опустится мягким забралом.
Хорошо засыпать мне не с кем-то,
А с тобой под одним одеялом.
Хорошо мне и только. Ты знаешь
Как слова разрывает апостроф.
Каждый день ты меня открываешь,
Словно необитаемый остров.
И понять не желаешь, капризный,
Что любовь как без сахара клюква.
Просто выпало что-то из жизни,
Как из слова согласная буква.
И счастливое сердце разбудит
Запятая, царапнув иголкой.
И последним открытием будет:
Хорошо мне с тобою и только.
 Из века в век сюжеты не меняются, Шекспир их все, наверно, перебрал, И критика натруженная палица Разит поэта метко наповал.
Я знаю, – я плохой и ещё хуже,
когда коньяк залит в меня, к тому же,
по уровень, растут на коем уши.
Увы, я Вам – нетрезвый идеал…
Но как я Вас тогда б зацеловал,
затормошил, заобнимал, занежил!
И Вами пьян, я пил бы только Вас…
Тогда б простил меня свет Ваших глаз,
который ныне так рассержен…
Я не хотел никоим Вас обидеть,
Я просто Ваш, в любом и разном виде…
В мой скудный дом заходят гости.
Играют гости в преферанс.
От проигрыша и от злости
Я в одиночестве пасьянс
Раскладываю. Дама жмётся к даме.
Валет к вальту. Исхода нет.
Когда б дружили мы домами,
Ходили б в гости на обед
И даже бал. Прислуга, свечи
И бакенбарды в том краю.
Летел за вечером бы вечер,
И очутился я б в раю.
Вот я в раю. Камин и кресло.
Бокал вина, колода карт.
О жизнь! Ты попросту воскресла.
Но не хватает бакенбард.
Побреюсь по последней моде,
Как денди лондонский одет,
Пойду по каменной природе.
Всё будет так… Исхода нет.
Да и не нужно мне исхода.
В дрожащем при свече краю
Я в скудный дом войду в три хода
И мат поставлю королю.
История в горячке
в издерганную зыбь.
Как будто крайность в спячке,
Как будто жаром в сыпь…
А я – горыныч старый
живу как перс в спеси,
ищу для крова пару
по свету – по Руси.
Пусть в прошлом я и гордый
блистал, огнем горя,
убожеству в угоду…
чтоб только понял – зря
раскроются печали
в такой кромешной мгле…
на голову из стали
с затычкой на мечте.
Восточные метели кружАт
на тайном зря.
Но верится, что в небе
откроется заря
и будет море синим
закутано в туман.
Мы истину просили!
Как жаль, что все – обман…
.
* * *
"Я – часть той силы…"
1
По сивцевым по вражекам
Гуляет и куражится
Над мирными прохожими
«Профессор-консультант»,
По чистым, по серебряным
Все форточки облеплены:
«…Гляди! – на шее «бабочка»,
На пальце – бриллиант!..»
По слободам по каменным –
Из той же, всё, компании –
Коровьев некто шляется,
С ним – говорящий кот, –
По дворикам, по арочкам
Шарахается парочка,
Котяра отзывается
На имя «Бегемот».
«По нашей малой родине.
Чего, канальи, бродите?.. –
Их пионеры смелые
Спросили напрямик, –
По ржевским, по калошиным? –
Сдавайтесь по-хорошему,
Пока не подогнали мы
С Лубянки броневик!»
По денежным-пречистенским,
Все девушки практически
О креме азазелловом,
Волнуясь, говорят,
А мужики все в городе
Задрали в небо головы:
Летит в нем Гелла голая,
Глаза ее горят…
2
Весь Арбат – и бомж, и киллер, –
Все вдруг сильно загрустили,
Все кассирши «закосили»
Под влюбленных Маргарит…
Ах, Москва моя, столица,
Что ж с тобой, Москва творится,
Если даже у Злой Силы –
если у Нечистой Силы –
О тебе
душа болит…
.
Отшумели во дворе липы-великаны.
Загромоздили стол грязные стаканы.
Опрокинут стол, и стаканы бьются.
У меня в живых осталось только блюдце.
А на блюдце дом,
А на блюдце двор,
А на блюдце тишина,
Липовая страна.
Самолёт летит над большой страной.
В нём сидит отец обреченный мой.
Отказывает мотор – люди разобьются.
Но на коленях у отца крошечное блюдце.
А на блюдце том –
(Сглотни в горле комок)
Дом и тишина
И липовая страна.
Я был мал и смешон и носил капюшон.
Я гулял с родителями в парке большом.
«Почему листья падают и не бьются?»
Мать и отец надо мной смеются.
А тогда блюдца не было.
Была весна.
Была осень, было лето,
Была зима.
Это блюдце я только что выдумал, нарисовал,
Чтобы тот, кто падает, не упал,
Чтоб в разломе и грохоте оставалась полна
Бессмертием липовая страна.
А на блюдце у меня
Летит самолёт.
В нем сидит отец
И глядит вперёд…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...560... ...570... ...580... ...590... ...600... 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 ...620... ...630... ...640... ...650... ...660... ...700... ...750... ...800... ...850...
|