|
|
Новое время взошло
И распустило кручину,
Как сочетать тяжело
Листья, плоды, древесину.
Ветви поднимутся ввысь,
Празднуя освобожденье.
Сад мой, цвети и ветвись
С третьего дня сотворенья.
Прежде, чем гневно изгнать
Пару босых постояльцев,
Дашь себя расцеловать
В тысячи алых румянцев,
Чтобы аж скулы свело...
Мне ль тебя ставить в известность,
Как сочетать тяжело
Искренность и бесполезность
Новорожденной любви,
Смелой руки приближенье
К гибели. Останови
Сладкое плодоношенье.
Нас перепутал Господь.
Может, склонясь над жаровней,
Вылепит новую плоть
Преданней и теплокровней.
Будут, угодья храня,
Жить, ожидать змеелова
Птица из пятого дня,
Зверь – на рассвете шестого.
.
* * *
Всего-то (криминала – нет),
Лишь – руку пóдал подлецу… –
И – вспышка: Лето. Мне шесть лет.
И птица мертвая в лесу.
(1982)
На склоне лет купить себе утёс
В тумане мелких брызг.
Сидеть и плакать в облаке из слёз,
Потом спускаться вниз
И выпивать бокала два вина
В компании стареющей жены,
Потом дремать и, в облаке из сна
Представить, кем и как любимы мы.
Детьми и внуками, соседкой и котом
И – коли уж мечтать – листвой, травой,
Тропинкой в лес, грибами, а потом –
Теплом и синевой.
И, в облаке любви, всех возлюбя,
Встав ото сна, надев на нос очки –
Раз – не увидеть в зеркале себя,
А только чёрточки смешные и крючки.
Двадцать пятого, каждый год,
в январе
выхожу покурить на крыльцо
на заре,
Тихой грустью хрустит снежок
под ногой.
Вот и все, говорю, дружок
дорогой.
Откурил скоморох, отпил,
отплясал,
жизнь свою от перил
отвязал.
А напел, начудил, наплёл, -
на гектар.
Но поныне здесь
всем светло от гитар.
Был ведь прост, проще только бог
на углу,
был, как ветер он, что неплох
кораблю,
на котором мы все, бубня
во хмелю,
закричали за ним – Земля!
и – Люблю!..
Не во многих сейчас был он терках
силен,
Но, смеюсь, что по теткам
все так же смышлен,
И хохлов посылал бы и «на…»
да и «в…»
на фронтах, и не только эфирной
войны.
Пел бы песни, пронзительней тем,
чем честней,
Взглядом колко-презрительней,
коль про властей,
про воров, нуворишей,
и вновь за страну,
снова заговорившую,
и такую
одну.
Ну и так бы мотался по жизни
с душой
оглушительной и большой.
Двадцать пятого, каждый год,
в январе
выхожу покурить на крыльцо
на заре.
Тихой грустью хрустит снежок
под ногой.
Скоро все мы пойдем, дружок,
за тобой.
Сто дней до приказа,
Рвались мы домой,
Мечтали о джинсах
И жизни хмельной.
Шестьсот раз услышав:
Подъём и Отбой -
Казались два года
Нам тратой пустой.
Был чайник креплёным
Наполнен вином -
Армейское братство
Скреплялось тайком.
Латунные звёзды,
Сияли в ремнях,
Проснулись однажды,
И мы – в дембелях.
(Бросьте в мальчика апельсинчиком...)
Ялта, бля! Не хотел ведь – и снова...
Неужели вон там – это я?
Неужель ожидал я такого,
Обгоревшего, желтого, злого,
Облезающего, как змея?
Под синим небом летний Ленинград
Такой неотразимый и роскошный...
Конец июня. Жарко и тревожно.
И очередь стоит в военкомат.
У цирка на афишах добрый слон
И с пумой на спине отважный ослик.
Но трещина проходит «до и после»,
Испытывая город на излом.
На западе густеет темный дым,
Скрывая сроки будущей победы...
И почему-то вспомнилось, что свету
Лететь четыре года от звезды.
Печальная сага, мосты над рекою,
Мы рук разомкнуть не могли…
Дрожит отражение наше с тобою,
Другими мы стали. Не лги.
Не надо твердить, что прошли незаметно
Не месяцы, злые года,
Что сети морщинок почти неприметны,
Что тридцать годков — ерунда.
Но рук разомкнуть мы с тобою не в силах,
Безвольно, бесцельно бредем.
Нам видно судьба еще все не простила,
Нас все еще помнят вдвоем
И улицы, и мостовая на Красной,
И переулки, и храм.
Ты помнишь, как прятались там от ненастья,
Прижавшись к облезлым хорам.
Сейчас там все чинно, блестит позолотой
Резьбою иконостас.
А помнишь, как грозно смотрел из киота
Наш потемневший Спас.
Нет, желания не врут,
Лишь ведут себя нескромно.
Зимней ночью жадно вспомним
Ту бесстыжую жару.
И когда обнажена
Легкомысленная память,
Остаётся только пламя,
Обжигающее нас.
.
* * *
– …Быть может, тебе снится
Дождь, летняя гроза…
Ты спишь, и на ресницах
Дождинки чуть дрожат…
. . . . . . . . . . . . . . .
– Когда
спит всё
живое
И звезды – устают,
Я тучей дождевою
Над городом стою…
Услышишь стук – по кронам
Скользнешь глазами лишь…
Прольюсь на подоконник –
Ты окна затворишь…
По улицам знакомым
Тоску без проку лью,
И ливнем заоконным
Под утро прошумлю…
И на стекле мой росчерк
Сотрут заря и зной…
Найди меня. Мне очень
Невесело одной…
(1984)
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... ...40... ...50... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ...70... ...80... ...90... ...100... ...110... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|