|
|
Гладко ложилась на вечер заря.
Месяц вынашивал планы на вечность.
Строился в небе отряд октябрят.
В омуте тихом пряталась нечисть.
Кот, не моргая, смотрел на закат.
В нём пробуждалась генетика сфинкса.
Рим, Вавилон, Мелитополь, Царьград…
Веяло чем-то античным… афинским.
Время текло бесконечной рекой,
Будда с Христом пили квас Магомета.
Было пятьсот миллионов веков
до окончания этого Света.
Ровно пятьсот! Почему? Не понять…
Просто, пятьсот по кармическим сметам.
До окончания этого Света…
И до начала вчерашнего дня…
* * *
Похоже, что прогрессу грош цена:
Мы первобытных комплексов заложники.
Чем меньше у водителя длина,
Тем больше габариты внедорожника.
* * *
Свой очень нездоровый интерес
К поэзии уйми, интеллигенция!
Стихами можно клеить поэтесс,
Но дальше – вся надежда на потенцию.
* * *
Волшебник слова дорог мне любым,
И бросить камень в классика не вправе я!
В стихах про Керн он мог: «Я вас любил»,
А в письмах про нее же – порнографию.
* * *
Не вдохновляет скучный список тем,
Уныл сюжет без грозового фронта…
Супружескую заданность поэм
Меняю на раскованность экспромта!
* * *
Тихий смех василька,
Незабудки лазурные грёзы,
Мельтешит меж камней,
Напевая, весёлый родник,
У реки на ветру
Заневестилась буйно берёза,
И грустит старый дуб,
Вспоминая минувшие дни.
Спит в норе толстый крот,
Обнимая Дюймовочку крепко,
Майский жук впопыхах
Покидает, сопя, тесный плен,
Колосятся хлеба,
Вырастает волшебная репка,
Точит стрелки чеснок,
Матереет забористый хрен...
Поднебесный хорал
Без надрывной морали, и вовсе
Нет, казалось, причин
На Земле для печали и слёз,
Но гадать суждено
Нам – зачем родили́сь и что после:
Лопухом прорастёшь,
Иль рукою достанешь до звёзд.
21 января 2019
.
* * *
"…Черкешенка моя!.. С Казанского вокзала
Твой поезд отходил, в ночь, в 23.05..."
…Не о весне – о жизни торопливой…
Ты уезжала – навсегда – домой.
«Лет через десять, – ты мне говорила, –
Давай, любимый, встретимся с тобой…»
И всё вокруг – вдруг – замерло и смолкло
(Да что им всем – в моем тебе ответе?!)…
«Лет через десять»… Господи, как долго
Мы собирались жить на этом свете!..
Я не о нас – о том, что будет после, –
Вновь будет поезд в 23.05,
И исправлять что-либо будет поздно,
Да и не нужно будет исправлять.
1984,
Москва
Я подобрать к тебе пароль
Который год мечтаю.
И жду, как ждет халву осман,
Когда ты скажешь «да».
И мне мерещится порой,
Что выдумал тебя я,
Но легкомысленно весьма
Свободу воли дал...
)
Ночь холодна и черней воронёной стали.
Город распят на крестах-перекрёстках улиц.
Ветер со свистом гонит в подвалы
собачьи стаи.
Воду вприкуску со снегом лакает из блюдец.
Это ноябрь… Сжимаю озябшие пальцы.
Звёзды горят, только я не могу согреться.
Это ноябрь… Город напялил тяжёлый панцирь.
Мечется в клетке синица по имени сердце.
Ночь в ноябре молчалива и неуютна.
Ночь в ноябре это темень в конце тоннеля.
Морок осенний… стылая мгла
в начале утра
кутает мёрзнущий город ветшалой шинелью.
Ночь в ноябре даже утром в огнях поликлиник.
Снежная пыль переносит тоску и простуду.
Я возвращаюсь в жаркий июль…
Настой на малине…
Принял нутром аспириновую барракуду.
Мне не поставит диагноз ни доктор, ни знахарь.
Время не лечит болезни, которые вечны.
Сплин, ипохондрия… Но, слава Богу,
нет больше страха.
Я проскочил через "cito"… На красный
по встречной.
Как игрушки для ребёнка одного размера
Слон и пчёлка, конь и рыбка
Так и мы для божеского окуляра
Равноценны, не крупны, не мелки
Рыбка уплывает в царство божье
Плавником блестя, в волны и травы
Как без рыбки царство оскудело наше
Но мы рыбку помним и этим рады
Пусть постели наши в ночи одиноки
Зато наволочки вышиты слонами, конями,
Пчёлками – мы протянем руки
И них вложат что-то – не сказать словами
Как мы утро ждали, глядя из детства
В грозовую ночь из окна деревни
Лес гудит из семечка: жарко и тесно
Просыпаемся, смотрим – в саду деревья
Свет разбавлен кальянным дымом
из высоких кирпичных труб.
Русским духом, отцом и сыном
преисполнено всё вокруг.
В преисподне барыжат серой.
На откаты места в раю.
Рая, Ада, Надежда, Вера...
Всем комфортно в моём краю.
Жил со всеми в гражданском браке.
Сердце резал, как торт, крестом.
Освистали предгорья раки.
Я остался цепным котом.
То налево пойду, то вправо.
Доброй воли своей часовой...
Рысью пахнут небесные травы.
Светят ночи соловой луной.
Край дремотный в сияющей дымке...
Мне и в этой жизни везло.
Мне хватало сметаны крынки
и для песен немного слов.
.
* * *
...Я – студент-недоучка, изгой,
Ты – актриса…
И стою, упиваясь тобой,
Мну кулису...
Как прокуренный твой голосок
Полон страсти...
Поцелуй посылаю в висок,
Чтобы – насмерть!
Я портал в отчаянье скрёб,
И – из ложи –
Я, без промаха, – «чмок»! – тебя в лоб,
В губы – тоже…
Жажды видеть – не утолю,
В сердце – пенье…
Но когда с тобой рядом стою –
Нем, как пень я…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Но сегодня очнулся седым
На рассвете:
На подушке – помады следы,
Волос светлый…
Видно, сон был кошмарен и дик –
Пожар губ и щёк…
Шторы – наглухо! Спать!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(…Приходи!!!
Хоть часок еще…)
1979,
Владивосток
.
"А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб"?
В. Маяковский
Ветер играет ноктюрн на трубе водосточной.
Дождь-барабанщик насилует дробью карниз.
Что же такое случилось сегодняшней ночью,
если вода так отчаянно бросилась вниз?
Тысячелетьями я остаюсь без ответа.
Всё потому, что никак не найду свой вопрос.
Реинкарнация всех моих духов-поэтов -
Змей-Уроборос, целующий небо взасос.
Дождь за окном завывает, подначенный ветром.
Ветер струится по стёклам, заклятый дождём.
Будет ли утро и день беззаботным и щедрым,
если однажды мы все безвозвратно уйдём?
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... ...40... ...50... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|