|
|
Как игрушки для ребёнка одного размера
Слон и пчёлка, конь и рыбка
Так и мы для божеского окуляра
Равноценны, не крупны, не мелки
Рыбка уплывает в царство божье
Плавником блестя, в волны и травы
Как без рыбки царство оскудело наше
Но мы рыбку помним и этим рады
Пусть постели наши в ночи одиноки
Зато наволочки вышиты слонами, конями,
Пчёлками – мы протянем руки
И них вложат что-то – не сказать словами
Как мы утро ждали, глядя из детства
В грозовую ночь из окна деревни
Лес гудит из семечка: жарко и тесно
Просыпаемся, смотрим – в саду деревья
Свет разбавлен кальянным дымом
из высоких кирпичных труб.
Русским духом, отцом и сыном
преисполнено всё вокруг.
В преисподне барыжат серой.
На откаты места в раю.
Рая, Ада, Надежда, Вера...
Всем комфортно в моём краю.
Жил со всеми в гражданском браке.
Сердце резал, как торт, крестом.
Освистали предгорья раки.
Я остался цепным котом.
То налево пойду, то вправо.
Доброй воли своей часовой...
Рысью пахнут небесные травы.
Светят ночи соловой луной.
Край дремотный в сияющей дымке...
Мне и в этой жизни везло.
Мне хватало сметаны крынки
и для песен немного слов.
.
* * *
...Я – студент-недоучка, изгой,
Ты – актриса…
И стою, упиваясь тобой,
Мну кулису...
Как прокуренный твой голосок
Полон страсти...
Поцелуй посылаю в висок,
Чтобы – насмерть!
Я портал в отчаянье скрёб,
И – из ложи –
Я, без промаха, – «чмок»! – тебя в лоб,
В губы – тоже…
Жажды видеть – не утолю,
В сердце – пенье…
Но когда с тобой рядом стою –
Нем, как пень я…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Но сегодня очнулся седым
На рассвете:
На подушке – помады следы,
Волос светлый…
Видно, сон был кошмарен и дик –
Пожар губ и щёк…
Шторы – наглухо! Спать!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(…Приходи!!!
Хоть часок еще…)
1979,
Владивосток
.
"А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб"?
В. Маяковский
Ветер играет ноктюрн на трубе водосточной.
Дождь-барабанщик насилует дробью карниз.
Что же такое случилось сегодняшней ночью,
если вода так отчаянно бросилась вниз?
Тысячелетьями я остаюсь без ответа.
Всё потому, что никак не найду свой вопрос.
Реинкарнация всех моих духов-поэтов -
Змей-Уроборос, целующий небо взасос.
Дождь за окном завывает, подначенный ветром.
Ветер струится по стёклам, заклятый дождём.
Будет ли утро и день беззаботным и щедрым,
если однажды мы все безвозвратно уйдём?
Возле аптеки фонарь.
На фонаре повешенный.
Ветер доносит гарь...
Мысли рандомно смешаны.
Месяцем лыбится ночь
в морду коту чеширскому.
Пьяный в габбану Дольче
доит бутылку «клинского».
Царь третий день не пьёт.
Всем говорят: отрекается.
Странный какой-то год...
Страшно грешить и каяться.
Светит в окно звезда
радостью термоядерной.
Думаю, это Создатель
код посылает матерный.
Странный сегодня год.
Не високосный вроде бы...
Ноет висок...mein Gott!
В крепких объятиях родины.
Утро... Погас фонарь.
Висельник в лимб отправился.
Парами ходят твари.
Мне одному не справиться.
Мне кажется порой, что мы фантомы.
Наш ДНК – простой программный код.
Мы с вами были в прошлый раз знакомы,
Чеширский, или Шрёдингеров кот.
Вы пили молоко, а может, виски,
я был контужен павшею звездой.
И досконально просчитав все риски,
решил предположить, что я живой.
Вы ухмыльнулись, не сказав ни слова.
Хер Шрёдингер уже включил отсчёт.
Не оставалось ничего другого -
надеть часы и двинуться вперёд.
Туда, где чёрных дыр дурная темень
собой рождает первобытный стиль,
в проём двери, куда уходит время.
И где начальный пункт его пути.
С ним удаляясь от своих истоков,
навряд ли стану ближе хоть на шаг
к чему-нибудь, что объясняет Бога.
К кому-нибудь, кто меньше, чем дурак.
Мои поля, увы, не для баталий.
Они для многоточной тишины.
Бумажный огород небесных далей
в чернильных грядках с кляксами Луны.
Достаточно одной ничтожной точки,
чтоб раскрутить Вселенной колесо.
Достаточно одной удачной строчки,
чтоб усомниться в нужности часов.
Мерцали звезды сквозь стекло
Лучами бледного накала.
Вино багрово растеклось
Вокруг разбитого бокала.
Был стол причудливо накрыт,
И вот десерт лежит в руинах...
А контур винный – словно Крым
На старой карте Украины.
2012
Пришли волхвы: какого х.я?
Все перевёрнуто. Луна
В тазу воды лежит, бликуя.
Мы тянем руки к ней из сна.
Стога и вилы над сосною
Висят у вечности в плену.
Сыр, истекающий росою,
С вершины смотрит на луну.
Все мысли спутаны. Казалось,
Земли и неба тождествО,
И наша молодость и старость...
Но наступило рождество.
И снова всё перевернулось,
На ноги встало, оглянулось,
Закукарекало, и вот
Звезда любви меж нас живёт.
Забрались в сад чужой Адам и Ева.
Им было лет по восемь с небольшим.
Никто не знал , что этот сад Эдемом
лет в сорок вспоминаться будет им.
Как сладко было маленьким воришкам
вкушать в кустах запретные плоды.
Тогда Адама звали просто Мишка.
А Евой дочь соседки Фариды.
В те дни они не верили, что смертны.
Напрасно их дразнил воздушный змей.
Был мир прекрасен без золы и скверны.
Под чистым небом голубых кровей.
Исчез тот мир... Стал сказочной планетой.
Так, будто вовсе не было его.
Засохли зёрна и плоды запрета...
Как вечности размазанный плевок.
Иногда казалось мне, что бог это свет.
Иногда казалось, что это любовь.
Так тени, движущиеся на стене,
Складываются то в это, то в то.
Я выхожу на свет, где всё равно.
Пусть не всё вышло, как хотел.
Другого не нужно теперь. Теперь
Мой сын готовится стать мной
Другим, и на моих глазах
Смотрит на первый осенний снег.
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... ...40... ...50... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|