|
|
Нине Максимовой
Помнишь, были в детстве снега, через Волгу тракторный лёд...
Нас другие ждут берега, проводник Набоков ведёт.
Сыростью подтаявших зим тянет из пустого двора.
В магазин колёсных корзин завезли бессмертье вчера.
Инкерманский розлив неплох и абхазский лёгок «Лыхны»,
И лабает Dio как бог дионисов рок хоть бы хны.
Будем зиму греть до весны, к выпускному ждать птичьих стай.
В DVD заправлены сны, позабудь про пульт, вспоминай...
Вспомни, как заехала мне тёртым башмаком по башке,
Вот с тех пор и стал я умней, занимаюсь жизнью в кружке
В старом пионерском дворце, в школе, где чулочный завод.
Что Кащей запрятал в яйце? Сказка соврала и живёт...
В повести про прежние дни нас пугает холод утрат,
Ты тепло в руках сохрани, с поволокой девичий взгляд...
Жаль, что столько времени – врозь, знать, на это воля Его.
Заколдуй меня, заморозь!
Я оттаю вновь.
Ничего...
оторвать от насиженной ветки
руки ноги воскликнуть лови
Чёрный Георг
* * * оторваться кульбитом от молодиобломать опостылевший суки свалиться в ядрёные жёлудипод задорный раскатистый хрюкили с печки слететь шустрым веникомвышибая макушкой косяки в сметану нырнуть за вареникомкак заправский тамбовский морякили дедушку треснуть лопатоюрыжим чёртом святых оборжатьчем колодой лежать сучковатоюпапу Карло поддатого ждать
Разлетались упыри -
Дело к вечеру.
На развалинах крапива
В человечий рост.
Где же люди, люди где?
Отошла пальба.
На развалинах идей
Не растут хлеба.
Не растут хлеба,
Посерёд гроба,
Где одна гульба -
Не лил пот со лба...
Лишь вороний грай
По дороге в рай.
На горе костей
Не до радостей.
Эй, гони, гони
Пьяной тройкою!
Узелком стяни
Горе горькое!
В кулаке – кистень,
В голенище – нож,
Да от силы – тень,
Да без правды – ложь.
Не гляди назад -
Там гремит гроза.
Не гляди вперёд -
Пыль глаза дерёт.
За спиною тьма.
Впереди стена.
Посреди тюрьма -
Вот те истина.
Стреляйте! точнее, мастер, сединою полон висок,
белее, увы, не от стужи,
стреляйте,
я ведь снаружи,
лишь внешне силён.
Прыг-скок.
Стреляйте! держите пулю,
вот нужный тебе калибр,
я сердцем простыв,
простужен,
ноябрь продул,
потуже
затянутый месяцем срок.
и руки пусты, ответа не будет на твой удар,
закончились пистолеты,
забытые пистолеты
наверно, столетья назад,
наверно, я не умею дуэлью решать судьбу..
усталость
к плечу подкралась,
а мне ведь почти показалось,
что вот я готов. что смогу.
и вот уже доктора и чёрные секунданты
отмерили шаг,
ещё..
мне холодны так
и привычно странны
смыслы типичных драк.
А мне бы, пожалуй, снега и деревенских хлопот.
сейчас бы
лечь бы
на перьевую кровать
и улыбаться взгляду
дымчато-травных глаз,
и засыпаться рядом,
и пробуждаться
враз.
и миллионы разных
(- пере, и –до, и –раз)
говоров в сутки
о неизбежности нас.
Тише, хороший,
тише,
слышишь,
взведён курок..
выстрел!
а мне показалось. я был почти готов..
Я ехал под гору, не трогая педалей.
И гусеницы шин накат молили длить,
и блики спиц в кругу наискосок мелькали
и пряли серебром песочной строчки нить,
и пряжа спиц вилась, как нить моей судьбы...
А рядом, у тропы, бежала беззаботно
не спугнутая мной, но виденная мной,
причудливая бабочка, иль птаха,
посланница загадочных этрусков,
сестричка хрупких знаков на песке
за ветром овеваемой спиной...
А может быть, она была моей душой?
И сбоку от меня и от моей судьбы
бежала в стороне неведомой тропой,
готовая взлететь и кануть без мольбы...
Я медленно катил по узкой колее,
пересекая вскользь попутный чей то след,
и всё казалось мне, навстречу едет мне...
в обгон набоковский велосипед...
18.07.98.
Ноябрь
Ноябрь теперь пришёлся на ноябрь:
градирня снега отпускает снега,
и осень овевает ночи нега,
в лёд луж глядит рябины канделябр...
Листва обветрена, уложена слоями,
и подмастерье, занятый дубленьем,
присыпал слой белёсыми квасцами
и послан прочь Хозяйским Повеленьем...
В безветренном лесу – неспешный ряд работ,
заплатой в небесах – линялых туч рогожа,
и ворона шуршащий перелёт,
как ворота гремячий оборот,
иль эха вздох в колодец или грот
сугробной крышки сундука с пятнистой кожей...
08.11.95.
. . . . . . . . . . . . . . . К. Л.
. . . . . . И я следил за тем же самым снегом,
. . . . . . Бессмысленно, бездумно, – просто так...
Снег в наших городах неодинаков,
Какой бы ни был – обратится в лёд.
Кого-то череда дорожных знаков
От страшных столкновений не спасёт.
Однажды вы столкнётесь – сердце в сердце,
С размаху – не помогут тормоза...
На небо невозможно наглядеться,
В его большие зимние глаза
Смотри, пока не хлынула стихией,
Которую ничем не объяснить -
Любовь – как кровь больных гемофилией.
Попробуй эту кровь остановить.
Вот улыбка твоя ускользает из памяти вязкой.
И движения губ так невнятны и будто случайны.
Ночи быстрые , долгие дни, всё мне кажется сказкой.
И безвольные руки скользят и ресницы печально
Прикрывают тоску, устремлённую мимо пиццерий,
Мимо мокрых прохожих и кажется близких друзей.
Забываю твой голос, и только рука панацеей
Ощущает касанье твоё .Эта жизнь – Колизей
Всё идёт по сценарию, нам не известному правда,
Всё случается так, как наверное быть и должно.
Но зачем эти встречи осенние тайно украдкой?
Разве жизнь воскресит то, что в прошлом уже сожжено?
Следила из окна за первым снегом,
Он тише света, мягче темноты.
Мой кошкин дом мне нужен для ночлега,
Для жизни нужен ты.
Действительность и сны, движенья, мысли -
Всё не по-настоящему, вчерне.
И больше не горят стихи и письма
В настольном электрическом огне.
Пугливо и доверчиво в потёмках
Зверёныш прижимается к плечу.
Я слушаю мурлыканье котёнка,
И большего услышать не хочу.
Бедро ложится на бедро,
И начинается движенье…
Но как задумано хитро
Правостороннее вожденье.
И дело, в общем-то, не в том,
Что я ничуть не сомневаюсь:
Не ты, а я веду авто,
Тебя нечаянно касаясь.
А хитрость в том, что вся знобя,
Захлопнув охнувшую дверцу,
Я села слева от тебя,
Поближе к сердцу.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...310... ...320... ...330... ...340... 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 ...360... ...370... ...380... ...390... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|