|
|
Виолончель
(портрет в трёх монологах)
Л.Н. в память
о мастер-классе
в московском
Центре оперного
пения Галины
Вишневской
1 – От футляра
Уложат, как младенца в колыбель,
и, бережно баюкая в движеньи,
блаженное подарят сопряженье
холодных струн о тёртую фланель...
Свидетель частого преображенья,
я слышал, как простая багатель*
предстала, как крестильная купель,
и крестница – в восторге обнаженья...
Оставленный всегда вознаграждён!
Я полон звуков множества имён:
вдруг перекличка влюбчивых синиц
под гулким сводом рухнувшей капели
с поющей глиной вешних черепиц -
- в нечаянном напеве вьёлончели...
*багатель – маленькая пьеса, технически несложная
и простая по содержанию.
2 – К смычку
Откроет музыкальный сундучок
волшебный ключик, колдовской крючок
фехтует на струнах
с самою Фортуной,
волОс тетивою стянут пучок...
3 – До канифоли
Трёт бархат подкладки, как моль,
глаза её – желтофиоль,
и лихо гуляет, шутя,
по конскому волосу вдоль...
18.10.09
Всё то, что я люблю здесь, будет и там.
Черты большего проступают в родном и малом.
Запах листьев, человеческие голоса – будут и там.
Счастье света, счастье умытой травы – будет и там.
Всё то, что я любил здесь, и то, что ушло,
Что мне выжгло сердце – сердце моё наполнит.
Встретит, проводит в чистый, просторный дом.
Сядет рядом, нынешний день напомнит.
Мне только кажется, что я тебя потерял.
Я тебя рассмотрел – и теперь ты моя навеки.
С этой секунды ты со мной навсегда,
Как этот лист, как эта дождевая вода.
За все потери, за всё промелькнувшее в этот миг
Благодарю, Господи. Я теперь точно знаю,
Насколько будущий мир красив и велик,
Насколько будущий мир красив и велик.
Весь покрытый зеленью,
Абсолютно весь,
Остров воскресения
В океане есть.
Без вести пропавшие
Люди там живут,
До смерти уставшие,
Песенки поют.
И лазурь качается,
И не гаснет свет,
Что-то не кончается
Вот уж сотню лет.
Им бы воскресение
(Сколько можно жить?)
Им бы воскресение
Взять да отменить.
Чтоб листва лавиною,
Манго и кокос,
Чтоб обнять любимую,
Не жалея слёз.
Соотечественникам,
покидающим Родину
Между туч, скользя, мелькает просинь.
Листья в стаи собирает осень.
Ветер ледяной, листая листья,
На кустах и на деревьях виснет.
Утром на траве белеет проседь.
Птичьи стаи провожает осень.
Журавли прощанье отпевают.
Стаи улетают, стаи тают.
__
Мне понятна жалоба земли.
Одинокость зябнущих полей.
Вы б остались, если бы могли,
Стаи моих братьев журавлей.
Ивы обнажились над рекой.
До апреля их не отогреть.
Солнца вам на той земле, чужой,
До которой всем не долететь.
Клинопись печали и любви
Расплескали крылья журавлей.
«Мы б вернулись, если бы могли», -
Я читаю над жнивьем полей.
Мне в мои края не долететь.
Бурей человеческой гоним,
Я с тоской больного журавля
В небе провожаю каждый клин.
Древний текст на каменной скрижали
полустерт... И не прочесть завет.
Беззаветно мальчики сражались,
продолжая игры детских лет.
Мальчики стреляли с увлеченьем,
соревнуясь за желанный приз:
выжившим – бесплатное леченье
и на грудь- медаль «За героизм».
Плача от бессилия и боли,
проклинали эту круговерть,
матери, смирившись с тяжкой долей,
провожали мальчиков на смерть.
Их кровинок, чьим безусым лицам
бритвенный станок был незнаком...
... Свой, чужой, убитый и убийца
засыпали вместе вечным сном...
...Тьма сгустилась, и над полем битвы
ангел смерти отдыхал в тиши.
В небо дымкой вознеслась молитва,
пролетев над пропастью во ржи.
За окном луна
Светится.
Расскажи, как нам
Встретиться?
С тою, что нежней
Воздуха…
С тою, что нужней
Отдыха…
Жаркая моя
Аф
Ри
Ка…
Потянуть за край
Шар
Фи
Ка…
Перекрыть лимит
Тра
Фи
Ка…
Переделать вид
Гра
Фи
Ка…
Ветер берега
Вылижет.
Леденеть в снегах?
Или же?..
Видишь, как внутри
Кровь кипит?
Распахни свои
Тропики…
Жаркая моя
Аф
Ри
Ка…
Потянуть за край
Шар
Фи
Ка…
Перекрыть лимит
Тра
Фи
Ка…
Переделать вид
Гра
Фи
Ка…
Мало ли желать,
Много ли…
Чёрта поминать,
Бога ли…
Только не молчи!
Нравится?
Как судьба в печи
Плавится?..
Жаркая моя
Аф
Ри
Ка…
Потянуть за край
Шар
Фи
Ка…
Перекрыть лимит
Тра
Фи
Ка…
Переделать вид
Гра
Фи
Ка…
Сквозя душой, прозрачный точно облако,
скользнул бы мимо – тронул за рукав:
- Ах, да, прости, я был тогда неправ...-
смутившись, крылья нервно комкал он,
- текучка, знаешь ли...- Глядел он мимо слов
и как-то влево, вбок, на малой скорости
исчез вверху, меня оставив в мороси
и обществе помоечных котов.
Пропал билет мой в светлое бессмертие,
кому-то отдал в спешке ротозей,
а я уж продал всё и в среду для друзей
отвальную назначил на пол-третьего.
Я мокр и зол, я вылетел в трубу, -
тряпьё, истраченное временем.
Дождь мыл меня как перед погребением,
а я орал и топал на судьбу.
Прочь, кукловодка! Нас не проведёшь!
Скрипя проржавленными талями,
молчал мой город бизнес-пролетариев,
занафталинив ленточки и клёш.
Мосты взведённые темнели через взвесь,
эпоха-блиц раскручивала лопасти,
а я ведь здесь пророс, в сердечной области,
и смертно счастлив буду только здесь.
Блестел асфальт под вывеской кондитерской,
дождь поливал прилежно из ведра,
стоял дурак, котам кричал "Ура!"
сквозь эхо над окраиной сан-питерской.
Прим. Heartland – сердечная область – исторически недавно сложившееся название России (В.С.Непомнящий)
Стерва!
Не первый в рубашке в полоску,
Страшно нарушить такую причёску –
Гвозди в висках…
В шее...
Раненой слева –
Больно!..
Но умная женщина – стерва.
Кислый,
Целуется жадно и влажно,
Смотрит с ухмылочкой дядька бумажный.
Всю её хочет присвоить, наверно…
Грубый,
Картонно-сухой,
Безразмерный…
Ровно!
– Лицо, позвоночник и плечи.
Привкус железа – похмелья предтеча,
Крыть уже нечем…
Ногтями по нервам!
Ей бы заплакать –
Привыкла! –
Не первый.
И. Г.
Не жаль меня иглой осы!
Осаль меня, бежим за салом!
На рынке сальные весы,
Там сала взвесили немало...
Не жаль тебя твоим богам.
На красный отсвет светофора
Переходи на чуингам,
Пусть дымом давятся моторы.
Сегодня вечный рыбный день,
Четверг с утра как лещ солёный.
Но пиву пениться не лень,
Не лень желтеть и листьям клёна.
С акцентом Киевской Руси
Напой, как город твой прекрасен!
Меня приехать не проси,
Пока над временем не властен.
На склоне лет и сентября
Приобретаешь зренье Вия.
Сусальным золотом горят
Все купола твоей Софии.
Я помню цифры, имена и фильмы,
Верлибры телефонных номеров,
Ушедшие названья городов,
Столбы с отметкой на дороге пыльной.
Все дни чужого братства на просторе
Раскрученного ветра и песка,
Тяжелое дыханье марш-броска
И темноту, укрытую в дозоре.
Остатки слов и детские пароли
Я слышу на разорванных волнах,
Я чувствую давно умерший страх
Сквозь крепкий запах утоленной боли.
Сухой степи неровное дыханье-
Под трепет непредвиденных времен,
В пространстве света с четырех сторон -
Разбилось в непрерывное молчанье.
2005
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 ...370... ...380... ...390... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|