|
|
Опять сбежал! А я с тобою
хотела просто помолчать!
Надену платье голубое
и заварю с ромашкой чай.
Не буду плакать и сердиться,
и не такое я терплю.
Свою бессонницу как птицу
с руки печеньем накормлю.
А ты другим дари сонеты
про грусть, про небо, про коня.
Ведь ночью в мире мало света,
легко ли разглядеть меня?
И за какие же грехи
меня мой муз опять бросает?
И всё же я пишу стихи -
улыбчивая и босая.
Ему плевать, что я не сплю,
что сердце скачет бестолково.
Я нас обоих так люблю,
что больше не сказать ни слова.
Про лошадь лучше напишу,
войдёт в стихи и звучно фыркнет.
Лицо ей в гриву опущу,
она поймёт, она привыкнет...
Вся золотая, словно мёд,
в глазах её сверкают росы.
Моя лошадка всё поймёт
и никогда меня не бросит.
08.11.2004г.
Сонет 604
Опять земля пружинит под ногами…
Боясь разбиться, стряхиваю сон,
С биеньем попадаю в унисон
И медленно взмываю над снегами
Бывает так – разделавшись с долгами,
Паришь счастливый – светел, невесом,
Как в детстве – беззаботном и босом…
А с кухни сладко тянет пирогами
В луче косом – прозрачно-золотом –
Роятся первозданные пылинки,
А рядом – невесомее былинки –
Ты – в грёзах о великом и простом
И тут в душе – неясны и тихи –
Томительно рождаются стихи
Небытия,
запредельная суть,
над нами вершит,
непрощения суд.
Ночью приходит,
тот, кого нет.
В одежды из ветра,
и мрака одет.
На ногу босую,
в опорки обут,
тот, кого только,
безумные ждут.
В руке его посох,
вселенских дорог.
Он входит без спроса,
минуя порог.
И душу терзает,
молчаньем казня,
из мною забытого,
чёрного дня.
В молчании стужа.
В очах его смерч.
Он неминуем и,
вечен, как смерть.
Поздно у мёртвых,
прощенья просить.
Тот – кого нет,
никогда не простит.
29. 04. 1994г.
Я пью с моей Судьбой на брудершафт
За дружбу и любовь... За встречи и разлуки...
Я пью за всех, кого моя душа
Запечатлела в образе и звуке
Пускай, покуда вертится Земля,
Пребудет с вами Бог, и недруги, и дрỳги!
Спасибо вам, мои учителя
И ревностные Господовы слуги!
Скатилось Солнце жизни к декабрю,
Но свищут соловьи, приманивая лето...
Я не ропщу, что скоро догорю...
Обидно только — песня не допета...
И вот я пью с Судьбой на брудершафт
За дружбу и любовь... За встречи и разлуки...
Я пью за всех, кого моя душа
Запечатлела в образе и звуке
24. 02. 2008
Сонет 1286
Когда небесное кольцо
Прорвёт сквозной Вселенский ветер,
И – Тот, кто изначально светел,
К нам обратит своё лицо,
Кем предстоять перед Творцом
Всего живого на планете? –
Дрожащей тварью, что в ответе
За бунт, чинимый подлецом,
Чья необузданная рать
К рукам готова мир прибрать,
Повергнув Совесть на колени,
Или стоящим до конца
За Правду в вотчине Отца
Во имя новых поколений
В холодном небе звёзды плыли,
В глазницах окон стёкла стыли,
И ветер мёрз от снежной пыли,
И обмирали фонари,
Ползла с востока тьма густая,
И молча мёрзла птичья стая,
И звёзды падали, блистая,
В осколках гаснущей зари.
Был вечер груб и невоспитан,
Колючим холодом пропитан,
И под окном лежал убитым
Размытый круг от фонаря,
Во мгле, обнявшей нас упруго,
Мы, двое, мучили друг друга,
И от стыдливого испуга
Дрожала темень января.
Но сколько счастья в этой муке,
Как в темноте мешались звуки,
И что творили наши руки –
Мы не расскажем никогда,
Как роза ревностно кричала,
Безумный запах источала,
И два наполненных бокала
Запотевали от стыда.
Какая разница, о боги,
Чем всё закончится в итоге,
Куда свезут нас завтра дроги,
По ком звонить колоколам,
Когда наступит время пере
Осмыслить все свои потери,
И поздний скрип подъездной двери
Разрежет жизнь напополам.
О лето, украшенье дней!
Она же – украшенье лета.
Но что вы знаете о ней,
что так волнующе раздета?
Что, волосы не распустив,
задумавшись, по миру бродит...
Навряд ли уж, что в хороводе,
а руку тронешь – ...Отпусти!
Мой сосед, потомственный рабочий,
Константин Петрович Петухов
Как-то мне признался между прочим,
Что балдеет от моих стихов.
Я едва не потерял сознанье
От простых и нежных этих слов:
Вот оно – народное признанье,
Вот она, народная любовь.
В тот же вечер, взяв «литрович» водки
И пузырь молдавского «Шато»,
Мы пошли с Петровичем на сходку
Нашего районного ЛитО.
В доме, что напротив Райсобеса,
По средам, уже который год,
У одной известной поэтессы
Собирался творческий народ.
Мужики несли туда спиртное,
Дамы приносили закусон,
И творилось там порой такое,
Что, пардон, полнейший моветон…
Но, к сюжету. Мы вошли солидно,
На гора поставив пузыри.
Даже поэтессам стало видно
Что у нас снаружи и внутри.
СоЛитОвцев оглядев сурово,
Тунеядцам ржавого пера
Я представил Костю Петухова
Критиком журнала «Сифира».
Выслушав респект и уважуху,
Костя отрешенно сел за стол,
На вопросы отвечая сухо,
Мол, совсем нечаянно зашел…
Вечер протекал неторопливо:
В очередь читали, пили враз…
Критик слушал вирши молчаливо,
На поэтов щуря черный глаз.
До поры все было симпатично,
Без ругательств, гадостей и драк...
Разговор скатился, как обычно,
На бездарность нынешних писак.
Началась дискуссия об этом
С легкой поэтессовой руки:
Дескать, были ж некогда поэты,
А сейчас? Сплошные дураки…
Над салатом и пахучей килькой
Трепетало в воздухе хмельном:
Бернс, Бодлер, Есенин, Байрон, Рильке,
Элиот, Шекспир, Рембо, Вийон…
Страсти накалялись понемногу
Параллельно с выпитым спиртным,
Но поэты, (да и слава Богу),
Стойкостью к напиткам не сильны.
А когда закончился «литрович»,
И держаться не было уж сил,
Над столом поднялся вдруг Петрович
И на все ЛитО провозгласил:
«Никаких Вийонов я не знаю,
Элиоты мне до фонаря,
Есть один поэт – Вадим Куняев,
Нет поэтов больше ни фига!»
В этот миг Петрович был ужасен –
Страшное лицо, свирепый взгляд…
Я ответил мысленно: «согласен»,
Покачнулся и упал в салат.
.
(Фрагмент)
Время и место действия: 1922-й год, Каракумы
...Чуть стихает метель, прекращается круговерть...
Стоят к р а с н о а р м е й ц ы, слушают к о м и с с а р а —
маленького, закованного в кожаные латы, рябого человека.
Около комиссара стоит М а р ю т к а — в полушубке, в кожаных
штанах, в сапогах, на голове — огромная мохнатая папаха...
Е в с ю к о в
Дело, стало быть, такое —
Прорвалось нас двадцать трое...
Командир и все робяты
Смертным сном лежат обняты,
Не ушли от казаков...
Но Арсентий Евсюков,
Комиссар ваш, вам клянется,
Что сюды еще вернется
И — за всех!.. За командира!..
За трудящих всего мира!..
Ветер. Снег. Идут бойцы по пескам...
Г о л о с а_ с о л д а т
«...Это, брат, не к теще с кумом —
По холодным Каракумам...»
«...По такырам, по барханам...»
«...По метелям, по буранам...»
«...До залива, до Арала
Не дойдем — продукта мало...»
«...Лишь озера за спиной —
Все — с соленою водой...»
Е в с ю к о в
…От колодцев Джан-Гельды
Нам — до следущей воды,
До колодцев Сой-Кудука...
Непростая это штука,
Но дойдем хоть до Памира —
За трудящих всего мира!..
Ночь. Дотлевает костер. Спят, тесно прижавшись друг к другу,
красноармейцы, спит часовой...
Появляется М а р ю т к а. Ищет среди спящих к о м и с с а р а,
расталкивает его.
М а р ю т к а (шепотом)
Эй, товарищ комиссар!..
Е в с ю к о в
Что?.. Пора уж?.. Знаю сам...
М а р ю т к а
Да не то... Мне, вишь, не спáлось,
Я до гребня прогулялась:
С Джан-Гельдов, наверно, снизу,
Караван идет, киргизы!..
Е в с ю к о в
Врешь!..
М а р ю т к а
…Ей пра!.. Да я!.. Да если...
Провалиться мне на месте!
Да видать их — вон, с бархана:
С верблюдáми!.. Немаканы!..
Е в с ю к о в (тихо свистит, поднимая остальных)
Караван идет киргизий!
Быстро! Глянем его вблизи!..
Евсюков, Марютка и солдаты поднимаются на бархан,
осторожно выглядывая, всматриваются в ночь.
Слышен шум проходящего мимо каравана...
Е в с ю к о в (всем)
Коль не упустим — дойдем до Арала.
Зря не расходуй патрон!
А которы слева, а которы справа —
Аб-кладай со всех сторон!..
(стреляет в сторону каравана, затем, сложив руки рупором, кричит)
Жить кто хочет — в этом разе
Все оружие кладь наземь!
Хоть одна стрельнет людина —
Всех угроблю до едина!..
П а у з а.
Неожиданно со стороны каравана раздается ровный залп.
По буржуям!.. По вампирам!..
За трудящих всего мира!..
Красноармейцы открывают огонь. Постепенно выстрелы от каравана
затихают.
(вглядываясь)
Марютка, глянь: не офицер ли?..
Он, стерьва...
М а р ю т к а (прицеливаясь)
...Вижу... (стреляет)
...Сорок первый!
...Но вдруг там, куда она стреляла, поднялся из-за бугра
человек в белом башлыке и в тулупе; на поднятой высоко
винтовке болтается белый платок.
...Марютка плачет, размазывая слезы...
Е в с ю к о в (Марютке, утешая)
Ничего... Везучий, вишь ты, сучий потрох...
(офицеру)
Кто такой ты есть?..
О ф и ц е р
Гвардии поручик Говоруха-Отрок.
С кем имею честь?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ночь. Метель. Спят красноармейцы, закутавшись в
теплые кошмы и ковры, снятые с верблюдов. Спит ч а с о в о й...
...Тишину прорезает дикий, переходящий в визг, голос Евсюкова.
...Верблюды´ где, мать твою?..
Все проспал, подлец!.. Убью-ю-ю!..
Евсюков трясет сонного, ничего не понимающего часового.
...Я-то чувствую, лежу...
Дай винтовку — разряжу
По глазам твоим косым!..
Верблюды´ где, сукин сын?!.
К р а с н о а р м е е ц (подходя, Евсюкову)
След киргизьих ичигов
Виден, больше ничего...
Стерегли всю ночь видать...
Не найти их, не догнать...
Е в с ю к о в (отшвыривая от себя часового)
Сам теперь в песках помрет...
Что ж стоять нам здесь?.. Вперед...
...Ветер. Метель. Идут красноармейцы по пескам...
«...То ли ветер засвистит,
То ли пуля вслед летит...»
«...Плачет, воет ночь навзрыд...
Друг вчера в песок зарыт...»
«...Не смотри, браток, назад —
Точки черны там лежат...»
«...По пескам да солонцам —
Нет мучениям конца...»
Е в с ю к о в
Вновь касаюсь этой темы:
Не дойдем, наверно, все мы,
Но должны мы, потому как,
Наша кровь и наша мука!..
За голодных всех, за сирых!..
За трудящих всего мира!..
...Идут красноармейцы по пескам... Падает, зашатавшись,
один. Подходит к упавшему Е в с ю к о в, смотрит, качает
головой. Вынимает наган... Наскоро присыпав тело песком,
идут красноармейцы дальше...
«...А как выйдут рис с мукою?..
Пропитанье-то какое?..»
«...Корка льда замест лица...
Каракумам нет конца...»
«...Голодуха... Холодина...
Пропадать нам все едино...»
«...Вот уж нас осталось десять...»
«...Все в песках поляжем здеся!..»
Е в с ю к о в
Дело, стало быть, такое:
Вышли, значить, рис с мукою...
Но отседа до Арала
Нам совсем осталось мало —
Два последних перехода!..
Революция!.. Свобода!..
Светят нам ариянтиром!..
За трудящих всего мира!..
...Идут, тяжело передвигая по песку ноги, красноармейцы...
Еле идет М а р ю т к а... Один идет прямо — п о р у ч и к...
«...С беляком мы дали маху...»
«Уж давно пора б — к аллаху!..»
«...И обужа, и одежа...»
«...Задарма лишь пайку гложет!..»
...Сдвигаются вокруг поручика красноармейцы. Встает между ними
и побледневшим Говорухой комиссар, вынимает наган...
Е в с ю к о в
...Отойди, кому сказал!..
...С бархана машет руками, ушедший вперед красноармеец,
кричит дико и радостно..
К р а с н о а р м е е ц
Братцы!.. Все!.. Пришли!.. Ара-а-л!!.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
.
Мы выступаем до зари, пугая росы,
....От зверства пьяные, колючие, как розы,
Шлю другу взгляд из прерванного сновиденья.
....Шагаем. Нас ведут злым духам на съеденье
........В объятиях задорной, ласковой весны.
О, Бог, восстанови мой дом родной из праха,
....С лица земли в небытие исчезни, плаха...
«А Бог твой где?» – вопросят люди ниоткуда –
....Таким – ответ мой знающий: «Везде и всюду..»
........Молитесь, люди раздираемой земли...
Рассветом хмурится безжалостное небо,
....Стволы скрипят приветом – это быль иль небыль?
Когда-то в школе я решал свои задачки:
....Из пункта А в пункт Б – ползи, хоть на карачках,
........Напасти – за тобою наперегонки...
Как дети, жизнь и смерть, играя вместе, ладят,
....И у меня теперь так много взрослых дядей.
А сколько будет их по окончанье боя?
....Кукушка, помнишь, как в семье нас было трое? -
........Летели чередой весёлые деньки.
Считают ноги километры до привала,
....От солнца щурясь, барабан молчит устало.
Молчу и я, его хранитель и товарищ,
....Среди лесного мха и огненных пожарищ.
........Шумя вершинами, нам внемлет хвойный лес.
Измерить неизведанное можно?
Судить о горных высях из болот,
Смеяться в рассуждениях несложных,
Не веря в бесконечности полёт?
К чему бесцветных слов пустая ноша?
Молчание – познание себя.
Чуть слышно шелестит-летит пороша,
Свивая нам пути из серебра.
Какою жертвой куплена свобода?
Какой ценой повержены враги?
У жизни нет помеченного брода,
Немеет боль от вырытых могил.
И ангелы небесные не в силах
Сберечь охранным знаком каждый шаг,
Но я тебя мечтами воскресила,
Любовью и молитвами дыша.
Весенняя поможет колесница,
Низвергнет шумно воды на поля,
И радугою воздух освятится
В объятьях солнца цвета янтаря.
Она отлюбила, как отцвела
вишня весною,
быстро, торопко, не зная сама,
с ним ли, со мною.
Дернув плечом и прищурив глаза
медленно губы
кончиком языка облизав,
...тусклым, как рубль,
голосом ...мне сказала – Прости.
Осень. Устала...
Что-то спросила меня про стихи
- и с пьедестала.
Глядя ей вслед, я с тоской белены
ждал только повод
вам рассказать, что мы все влюблены.
Только в кого вот?..
Моряки разложили карты:
Ткнули пальцами в остров бубей.
Там дублонов лежат миллиарды -
Расправляй паруса скорей.
Долог путь. Разгулялся ветер.
Напоролись на двойку пик.
Моряки задрожали, как дети:
Неужели это тупик?
Но увидел тут боцман Бобин,
Теребящий солёный ус,
Как из моря, киту подобен,
Показался трефовый туз.
Неожиданное спасенье!
Как известно, везёт морякам.
Чья не стоит душа ни пенни,
Как перо на волне, легка.
На тузе они виски пили
И приплыли на даму треф.
Там их женщины обольстили,
Что-то им прошептав, напев...
Не нужны морякам дублоны.
Вы не ждите от них новостей.
Есть у них прекрасные жёны,
Дамы самых различных мастей.
Мы говорили долго визави
О том,что все кончаются романы
И что любви твоей речные корабли
Мои глубокие сгубили океаны,
Что обветшал мой старомодный бриг
И будущее с ним – одни ремонты.
А жизнь полна загадок и интриг,
И у тебя другие горизонты.
Смешон сегодня мой «Пигмалион» -
К мечтателям давно уж нет доверия.
Тебя умчал солидный галеон.
Там,не в пример,сильнее бухгалтерия
C'est la vie – такова жизнь(фр.)
Соленым ветром опьянен,
Как юнга крепким грогом .
И вспышка света маяка
Три раза окрестит
Пирата старого серьгу
И прОклятого богом,
Как души наши черные
Туманный остров Крит.
И раз ты видел поцелуй
Утопшего с рассветом -
С шестым ударом затяжным
Как пить – пойдешь ко дну.
В кильватер каждый узелок
Уйдет кровавым следом
От раны старой, что забыл
Давно в каком бою.
Взбесились волны за кормой
Смоленого корсара,
И заскрипел натуженно
Потрепанный штурвал.
Скажи – кого оставил ты
В порту Эль- хад Дарана,
И в мутных водах Бангладеш
Кого ты так искал?
А попугай охрип давно,
Кричать тебе – «Полундра...!»
Ответил только скрежетом
Разбитый такелаж.
Кинь за борт старый добрый нож
Каленого корунда -
Приметой старой моряка -
К спасению мираж.
Три раза выстрелил маяк -
Как трижды гвозди в шхуну.
А ты стоишь на палубе,
Упрямо сжав ладонь.
Последний раз отчаянно
Клянешь свою фортуну
Что ураганом нас несет
На гибельный огонь.
(Душевно..е... больное...)
Я обрадую свой остров неожиданным вторженьем,
Засмеется звонко солнце, забросав меня лучами,
Золотой песок навстречу – перемолотым печеньем,
Убегу я утром ранним, незамеченный врачами.
У меня с собою в дорогу – два хороших настроенья
(Так...на случай..!.) и конечно, целый ворох верных схем -
Как нам сделать мир получше,и вишневое варенье,
Потому что ведь варенье ,это вам не просто джем!
Разложу на дно карманов чуть потрепанные рифмы,
Только так – чтоб все отдельно, чтоб не путать что к чему
Про любовь –вон те ,что слева,а про счастье – чуть правее:
Лучше их не надо вместе...( я вам после расскажу...)
Я построю дом с крылечком,хоть какой,но только с крышей,
Чтоб оттуда было выше мне кормить летящих птиц
И читать я буду ветру – тот меня всегда услышит,
Он поймет,ведь сам он пишет,от баллад до небылиц.
Пальмы хлопали в ладоши, веселились в реке раки
Беспризорные собаки танцевали модный твист.
Все забудут свои ссоры и не будет больше драки,
И сыграет на прощанье добрый доктор баянист.
Приезжайте ко мне в гости,лучше с первой электричкой
Или просто напишите, невзирая на сезон,
Мне пора уже в дорогу,вот за мной пришли сестрички -
Говорят: на процедуры! Все,целую! Робинзон.
20.09.2007г.
Моей стремительно взрослеющей дочери
Он жалеет тебя, жалеет,
На жалейке играет гимны,
По засыпанным сном аллеям
Из апреля уводит зиму.
У весны в рукаве экспромты,
Там – застыло, а здесь – пожиже...
От луны оторвался ломтик,
Как закладка от детских книжек.
Он читает тебе, читает,
По строке заплетая в косы.
Серебристою птичьей стаей
Осыпается лёд вопросов.
На лету замерзает время,
Он растопит его в ладонях.
Растолкует толкушкой темень,
Светлый нимб над тобою склонит.
Он листает твой сон, листает,
Избавляя от детских страхов.
У всевышнего роль простая -
При рожденье дарить рубаху.
Он согреет тебя, согреет,
Белоснежным крылом укроет,
Этот тёплый пушистый веер
Одного на двоих покроя.
Он разбудит тебя, разбудит,
Пусть лишь вскрикнет во сне будильник.
На большом разноцветном блюде
Лопнет ночь словно шарик мыльный.
Он торопит тебя как может,
Провожает до самой школы.
Он старается быть моложе,
Но года – это тяжкий молот.
Он встречает тебя, встречает
И целует, но ты не знаешь,
Наливает покрепче чаю
И садится напротив с краю.
В ночь опять будет звёзды клеить
И подсчитывать для порядка...
К единице прибавить девять –
Девятнадцать, а не десятка.
2008-02-21 11:18Актёр / Зрячкин Александр Николаевич ( alnikol)
Актёр, сыграв в спектакле роль,
Домой отправился усталый.
Он страх премьеры поборол,
Хотя с усилием немалым.
Ему с утра хватало сил
В успехи творчества поверить,
Но о часах совсем забыл,
Когда дошёл до старой двери.
Решившись робко постучать,
Он произнёс супруги имя,
Желая больше видеть мать
Таким, как был – в рабочем гриме…
Засов тихонько заворчал –
Жена открыла, улыбаясь,
Да вдруг отпрянула, крича,
А он шептал ей «Дорогая…»,
Но дверь закрылась перед ним,
А мать жила той сладкой ложью,
Что сын вернётся, снимет грим,
Вот только гримом стала кожа…
У бездны на краю
В смятении стою...
Не сделать бы случайно шаг неверный.
По жизни надо мной
Смеялся шар земной -
Он был в себе уверенней, наверно...
По жизни надо мной
Смеялся шар земной -
Он был в себе уверенней, наверно...
А я всего лишь знал,
Что если жизнь одна -
Гораздо легче двигаться по кругу.
И легче забывать
Все прежние слова
При встрече с каждой новою подругой.
Да, легче забывать
Все прежние слова
При встрече с каждой новою подругой.
Я всё же сделал шаг...
Влюблённая душа,
Тебя хранит твой Ангел поднебесный.
А я могу идти
По новому пути,
В котором так легко парить над бездной.
А я могу идти
По новому пути,
В котором так легко парить над бездной.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...220... ...230... ...240... ...250... ...260... 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 ...280... ...290... ...300... ...310... ...350... ...400...
|