|
|
Галине.
Не суждено нам умереть
В расцвете разума и плоти
Обречены уныло тлеть
Влача души своей лохмотья.
Глядимся мы со стороны
Растеряны и сумасбродны.
В отрепьях сказаочной мечты.
Несовременно благородны.
С неотвратимостью судьбы
Багаж наш умственный скудеет
Над нами прошлое довлеет.
Мы вне надежды и борьбы.
И каждый следующий гол
За жизнь мы платим всё дороже
И по всему увы, похоже
Не сдержим времени мы ход.
Среди печалей и тревог
Среди житейского волненья
Пошли, как говорится, Бог
Для нас покоя и забвенья.
То ли дни короче стали,
То ли я слабее стал,
Только выгорел местами
Яркой осени кристалл.
Лихорадкою рябины
Всё вокруг поражено.
Два луча, как два рубина,
Солнце бросило в окно.
(с) Борычев Алексей
Холодное купанье ноября.
Студеный ветер – северный, могучий...
В тот серый день не родилась заря,
Не в силах просочиться через тучи.
И падали увядшие листы
На море, на песок и на одежду...
Зачем оно, купанье без надежды?
Когда померкли краски и цветы,
Когда пустынным стал осенний пляж,
Кафе позакрывались и палатки.
Когда растаял солнечный мираж,
А на деревьях – жалкие облатки...
Давным-давно закончился сезон
И разошлись-разъехались туристы.
Но были волны изумрудно-чисты.
И не хотелось прятаться под зонт,
Пусть даже капал временами дождь.
Но под зонтом – согреешься едва ли...
И на сыром песке – следы подошв
Прохожие порою оставляли.
И кто-то молвил: "Зря полезла, зря,
Ведь можно ненароком простудиться".
Но так свежа была холодная водица
Под Севастополем, в гостях у ноября!
Да, понимаю – боль уйдет не скоро...
Но все-таки – минует и она.
Иди ко мне, в мой выдуманный город,
Где зеленеет вечная весна.
Да, мы несовместимы с этим миром -
Нам на Земле себя не обмануть.
Скорей забудь вино чужого пира
И путь соблазна – самый черный путь.
Закрой глаза, и пусть уходит горе.
Забудь людской несправедливый суд.
И встанет город призрачный у моря,
И маки, как закаты, зацветут.
У нас в груди – свинцовый серый холод -
Мы жили в зимнем скованном лесу.
Иди за мной – в мой выдуманный город.
Иди за мной – и я тебя спасу.
Зимний мрак и стужа следом
Воцарились в январе.
Заметает снегом, снегом
Куст рябины во дворе.
На тоску ли, на испуг ли
Страхи сгрудились в ночи.
Чуть потрескивают угли
В остывающей печи.
За окном уже светает.
Оплыла давно свеча.
Боже,
Как мне не хватает
Шепоточка у плеча…
Пощекочет шею волос,
И растают боль и грусть.
Дунет в ухо сонный голос -
"Ну подвинься… Я боюсь."
И откуда только силы?
Повернуться не спеша
И губами шейки милой
Чуть коснуться, не дыша.
И не страшно…
И не тяжко…
Хоть на плаху,
Хоть на бой…
"Да не бойся ты, дурашка.
Скоро утро…
Я с тобой."
Задохнулся, пропал мой мир в бытии трёхосном.
Поскользнувшись, упало нА пол шальное время.
На окне рисовала тьма то ли знак вопроса,
То ли ставила знак «тире», как черту на кремне.
Утро, горечи лет испив, покраснело болью,
И плевало в окно дождём из больной гортани.
Прострелил облака рассвет, разрядив обойму
Нетерпения темноты. …От тоски скитаний
Удавилась луна в петле, облаками свитой,
На звезде – на гвозде она, умерев, болталась.
…И брела, обретая тень, обрастая свитой
Потускневших картинок дня, королева Старость.
Закрутилась позёмка лет по лихой спирали.
Замелькали снежинки дней, дорогих, ушедших;
На виски сединой ложились и… умирали…
И врывался в окно октябрь – беспокойной векшей.
© Борычев Алексей
Всем – тьма и снег! Всем – царство льда!
Принцесса – на ледовом троне.
Блистает луч в её короне.
Сияет в полночи звезда.
К утру поднимется принцесса,
Пройдётся по опушке леса,
И гомон дальних птичьих стай
К ней прилетит, весной влекомый…
Когда дремотная истома
Навеет ей: «Растай! Растай!» –
То слёзы протекут ручьями,
Искрошит солнце снег лучами.
Она поднимет взор, грустна,
И тень на бронзовых ланитах –
Слезой хрустальною омыта.
Молчат холодные уста…
И расцветает на востоке
Бутон рассвета одинокий…
…Морозный полдень рассыпал
Её волос златые пряди
По снегу бликами. Изрядно
Подтаявший зимы кристалл
На солнце вспыхнул, заискрился,
Капелью звонкою пролился.
Смеялся солнечный ручей,
И в том ручье она смеялась.
Потом, почувствовав усталость,
В плененьи мартовских лучей,
Исчезла, обратилась льдинкой,
Повисла над землёю дымкой...
© Copyright: Борычев Алексей
. Charles BAUDELAIRE L'AlbatrosSouvent, pour s'amuser, les hommes d'équipagePrennent des albatros, vastes oiseaux des mers,Qui suivent, indolents compagnons de voyage,Le navire glissant sur les gouffres amers.À peine les ont-ils déposés sur les planches,Que ces rois de l'azur, maladroits et honteux,Laissent piteusement leurs grandes ailes blanchesComme des avirons traîner à côté d'eux.Ce voyageur ailé, comme il est gauche et veule!Lui, naguère si beau, qu'il est comique et laid!L'un agace son bec avec un brûle-gueule,L'autre mime, en boitant, l'infirme qui volait!Le Poète est semblable au prince des nuéesQui hante la tempête et se rit de l'archer;Exilé sur le sol au milieu des huées,Ses ailes de géant l'empêchent de marcher.(1841 или 1858)_________________ Подстрочный перевод:АльбатросНередко, чтобы развлечься, члены экипажа (судовой команды) Ловят альбатросов, огромных морских птиц, Следующих, подобно праздным (ленивым) спутникам, За кораблем, скользящим над горькими безднами. Едва они попадают на палубу (плоские доски), Эти короли лазури, неуклюжие и пристыженные (опозоренные), Жалко волочат свои большие белые крылья, По бокам, подобно веслам. Этот крылатый странник неуклюж и беспомощен, Он, прежде такой красивый, как смешон и уродлив! Один тычет ему в клюв трубкой, Другой, хромая, передразнивает калеку, который летал. Поэт подобен этому принцу облаков, Который знается с бурей и смеется над лучниками: Он изгнан на землю в гущу гиканья и свиста, Крылья великана мешают ему ходить.__________________ Шарль БОДЛЕР Альбатрос Порой, на корабле, тоскливо экипажу, И чтоб на миг забыть об участи своей, Матросы ловят птиц – огромных птиц, вальяжных, Преследующих их над безднами морей... На палубу ступив, теряют альбатросы Величие свое – издёвкам нет числа! – И падают, скользят, смеша до слез матросов, И крылья волочат, как два больших весла... Крылатый странник, – о! – как царство его хрупко! Красавец! – как он стал уродлив, крив, горбат!.. И тычут в клюв ему прокуренную трубку, Смеясь над ним, хромым, – летавшим миг назад! Поэт – как альбатрос, судьба его капризна: Не страшен ему шторм, смешна ему стрела, Но вдруг – освистан он, стоит, на землю изгнан, - Шаг сделать не дают гигантских два крыла... ( 05.01.2010 ).
***
Сказал: «Уйди»,
А думал, я останусь.
Сказал «Суди»,
А думал, я прощу.
Я не сужу и ухожу на радость,
Твою мечту на солнце полощу.
Ты говоришь, что я в тебя не верю,
И не люблю. Люблю тебя как Бога!
И потому уже стою за дверью:
Пусть через жизнь ведет к тебе дорога.
Но будь так добр,
Если ты – светило,
Не жмись ко мне, и не проси о страсти,
Я ухожу, чтоб просто стать любимой.
Святой рассвет моим стихам опасен.
5.12.09
***
И что изменится с того, что каждым летом
Ты письма пишешь голым манекенам,
И черная обугленная точка
Другим письмом раскроется как почка.
Из точки возникает мир и лето...
Ты погляди, во что она одета!
На ней такое сучечное платье,
И как ее зовешь ты? Дура Катя.
А лето, знаешь, тоже из пластмассы,
Вчера стоял, распрашивал у кассы:
"Продайте платье, только вместе с дурой!"
- Не продаем, она у нас натурой
Представлена – как женщина. Одета
По-летнему. – Какое ж это лето?
- За это, извините, не в ответе.
- Продайте мне, у нас с ней будут дети...
13.12.09
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...290... ...300... ...310... ...320... 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 ...340... ...350... ...360... ...370... ...380... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|