|
|
Там, где кактусы и рыбы,
где песок и синий лед,
где волнующим изгибом
в звездном небе дремлет кот,
где в серебряном тумане
золотые корабли
заслоняют парусами
разноцветный диск Земли,
где танцуют саламандры
у погасшего пруда,
где беседки и веранды
множит глупая вода,
где веселые кобольды
в глубине сибирских руд
извлекают из породы
Сириуса изумруд,
где часы и пирамиды,
где огонь и белый снег,
где в руинах Атлантиды
заплутал нечеловек,
где в своем подземном царстве
гномы строят звездолет –
в тридесятом государстве
моя музыка живет…
Лес манит осенней сказкой,
колдовской, одев убор.
В Берендеевом пространстве,
слышу листьев разговор.
Растворюсь в щемящей грусти.
Упаду – крестом – в листву.
Осень мне грехи отпустит,
за пропащую весну.
Надо мной шатёр раскинут,
из мозаики ветвей,
сини неба, бронзы, меди,
струнных, солнечных лучей.
Прикоснусь к волшебным струнам,
в позолоченной тиши.
И печаль прольётся песней,
в этой храмовой глуши.
И сольются в грустной песне,
осень – небо и душа.
О тебе мне листья шепчут,
растревожено шурша.
Лепите снег, кидайте в небо-
снежки вернутся звёздной пылью,
Грустите по вчерашней дружбе
и радуйтесь врагов бессилью,
постройте дом, разрушьте стену,
зажгите день и сдуйте пену,
тоните вверх, волну гоните,
не поддавайтесь жизни плену,
узор запутанной интриги
узлом лукавства закрепите
и отпечатайтесь на стену
хоть фас, хоть профиль, но-
в зените!
МОИ ПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ СТИХИ,
НАПИСАННЫЕ И ПРЕПОДНЕСЁННЫЕ КАТЬКЕ
(ПЕРВОЕ ПОДРАЖАНИЕ РОНСАРУ)
Я – не Ронсар и не Шекспир,
И не Кеведо, и не Данте...
Не мне к бессмертным лезть на пир:
Бог обделил меня талантом.
Но, если сердцу твоему
Сие послание наскучит,
Пусть самолюбью моему
Щитом ирония послужит.
А коль иссякнет – не взыщи:
То прямота моя пробила
В щите том брешь... И не сочти
Её за дерзость.
Вот что было:
Я ждал тебя. И ты пришла,
Сказала: «Ох, как я устала!
Поздравь: «Гражданский иск» сдала!
Лезть будешь после! Для начала
Дай пожевать, не то свалюсь.
А там посмотрим». Я поставил
Картошку на огонь. «Боюсь,
Сегодня отступлю от правил...», –
Рекла ты. Я застыл: «Не по...» –
«Да понимать пока не надо.
Налей, чтобы обмыть, а то
Вновь испугаюсь, как когда-то».
Поели. Чокнулись: «За нас!»
Одной, конечно, было мало,
Разлили тут же ещё раз,
Потом по третьей... «Я устала, –
Ты повторила, глядя вдаль
Чуть затуманившимся взором, –
Но, знаешь, было бы мне жаль
Заночевать сегодня дома.
Короче, дай-ка телефон:
Скажу, что ты – моя подруга.
Ты оскорблён или польщён?
Нельзя соображать так туго!»
Я впрямь соображал с трудом,
Боясь поверить в то, что слышу:
«И пили вроде ничего, –
Что ж наяву съезжает крыша?..»
Но так был сладостен сей бред,
Что не нашлось сил с ним сразиться, –
Мне ль, после всех сердечных бед,
Прекрасных миражей страшиться?
...Вот положила трубку ты,
Сказав: «Всего, пока, целую!»
Я вспомнил: «Надо бы цветы...» –
«Их и до завтра подожду я,
А ждать тебя я не хочу!
Бывают, знаешь, в жизни вещи...
Ты что вспотел? Мужайся, друг,
И обними меня покрепче!
Души и тела твоего
Хочу сегодня быть царицей,
А там... да кто предскажет то,
Что не успело пока сбыться?
Впустую нам перегореть
Невелика была бы радость:
Я не хочу всю жизнь жалеть,
Что искушенью не поддАлась».
У изголовья тахты
Свечу на блюдце я поставил
И к выключателю стопы
Свои неверные направил.
И, надавив его рукой
Слегка дрожащей (что понятно),
Я – небом взысканный герой! –
Поворотил свой путь обратно –
Туда, где ты меня ждала,
Туда, где райский ключ струился,
Из коего судьба дала
Мне, недостойному, напиться.
И мы...
и я глаза открыл:
Я – на тахте, один в квартире.
«Так это сон всего лишь был?
Да есть ли Бог в сём подлом мире?!»
И с той поры мечтаю я
Уснуть, увидеть продолженье
И не проснуться никогда,
Дабы пресечь свои мученья.
Но слаб я: страшно умирать,
Боюсь погибели зловещей...
Позволь надеяться и ждать,
И верить в то, что сон мой – вещий!
(Декабрь 1999)
Каждый день хочу прожить влюбленной
В синеву родных и теплых глаз,
Подлетать к ним зовом окрыленной,
Заглянуть, как в самый первый раз.
И увидеть ласковое небо,
Черной точкой – птица в вышине,
И лучей ласкающую негу
Божьим даром посланную мне.
Всё знает ночь, как старая копирка...
 Сентябрь вспыхнул, но не красочные клёныЗажгли его продрогший дилижанс.Сложился в каверзную неопределённость Из листьев опадающих пасьянс.Спроси, увидишь ли, осеннюю Аврору – Доколе сердца ссадины скрывать?По первым трещинам хрустального узораПоймёшь, что я устала тосковать.Вчера багряным стал терзающий шиповник…В невыносимой тягости разлукНе обрести мне, не утратить и не вспомнитьГорячих ласк твоих дрожащих рук.
Тебе грустно? Иди ко мне.
Погрустим мы вдвоём с тобою.
В этом зимнем холодном сне
Тёплой шалью тебя укрою.
Ни о чём не спрошу любя,
Только рук моих слушай нежность,
И ни в чём не вини себя,
И в ошибках есть неизбежность.
Видно так суждено уж нам –
Длинный путь измерять шагами,
Не доверив крыла ветрам,
Землю тёплую мять ногами.
Тихий шёпот мой по слогам
Ночью тронет тебя, стихая...
Трудно верить простым словам,
Значит, буду писать стихами.
* * *
Я не любитель воевать:
в гробу видал я долг солдата,
мне на награды наплевать,
и не по нраву звон булата
и канонада аркебуз,
и звуки труб и барабанов...
Пусть говорят мне, что я трус, –
и возражать на то не стану:
трус? – что же, пусть... Но не баран,
бегущий за козлом на бойню!
Хоть я сейчас слегка и пьян,
но помню, что такое войны:
кровь, смрад, убогая жратва
(зато – пир блохам, вшам, воронам!)...
А жалованье? Чёрта с два:
ах, как забывчива корона!
Зверьё двуногое вокруг,
дерьмо всего людского рода!
Коль сыщется единый друг –
скорей, и он будет уродом:
в бою он, может, и спасёт, –
а ночью пустит кровь по пьяни!
А уж святой здесь – это тот,
кто тебя в кости не обманет...
Зной, холод, мокрые штаны,
понос, тоска, французский насморк...
В бесправии тут все равны
(конечно, коль ты не принц Габсбург!).
Но вот – всё это позади:
осада, штурм, бой... победа!
У ног град вражеский лежит –
награда воину за беды.
Но мне и даром не нужна
такая подлая награда, –
видать, брезглив не в меру я:
все признаки земного ада
в награде этой налицо
я вижу... Буйство пьяной банды,
потеха гнусных подлецов,
пир всех их низменных талантов, –
вот что такое «город – наш!»:
кровь, слёзы, стон, грабёж, насилье,
над беззащитными кураж...
Кошмар, земною ставший былью!
Мне одного такого дня
хватило постареть на годы...
Всё это – грязная война.
Но есть война иного рода.
Хочу с тобой я воевать
(но биться только в рукопашной!),
чтоб нам на пару обладать
твоей волшебной жаркой пашней.
Подобно рыцарям, что шли
в Святую Землю беззаветно,
взыскую я твоей земли,
чтоб воцариться в ней победно.
Войну ту буду я вести
по древним правилам искусства
(уж крошку похвальбы прости:
тебе со мной не станет грустно!):
я лаской буду воевать,
ещё – учтивым обхожденьем;
такой войне и лесть под стать,
коль честным вызвана влеченьем.
Хотя я страстью обуян
к сей вожделеннейшей победе,
не бойся! Избежишь ты ран,
а несколько почётных метин –
то не урон твоей красе,
но знак Венерина призванья!
Дороги изучу я все
к предмету моего желанья, –
без жертв ненужных обойтись
и вовсе воевать бескровно...
О предвкушенья миг, продлись!
Все чудеса, что так укромно
ты берегла в своей стране –
равнины, горы и ущелья, –
подвластны сделаются мне
(нет, то отныне – совладенье)!
Что, нет в твоей стране дорог?
Всласть поплутаю без дороги!
Как щедро сотворил всё Бог –
глаза, живот, грудь, губы, ноги,
ложбинка посреди спины,
густых кудрей лихая грива,
что с непокорностью волны
щекочет щёки мне игриво!..
И нежной шеи белизна,
и сладкое твоё дыханье,
и, как чуть слышная струна,
стук сердца под моею дланью...
Последний переход... Кусты,
подстриженные жестковато:
в саду блюдёшь порядок ты!..
Не ожидала супостата?
Или, напротив, так ждала,
что приготовила сад к встрече?..
Воспрянь, мой милый враг, пора,
уж бранный пир наш недалече –
отрада всех земных отрад:
ведь в мире нет желанней дива,
чем ты, награда из наград! –
И вот заветная та нива!
И, стоя на краю её,
о том лишь я прошу в молитве,
чтоб преломить на ней копьё
в решающей победной битве!
Копьё иль плуг?.. Не всё ль равно!
Копьём пахать – что ралом биться:
влюблённому всё в прок дано,
в страде Амура всё сгодится!
И мы сразимся раз, и два,
и три, и... сколько не устанем!
И, подкрепившись сном едва,
возобновим бой утром ранним.
И ночь за днём, за ночью день
желал бы я с тобой так биться:
ни слабость, ни разврат, ни лень
ко мне не смогут подступиться!
И, совершая наравне
с тобой в Любви земной открытья,
на благородной сей войне
не прочь и голову сложить я.
Смерть всё равно не обмануть:
придёт и в дверь не постучится,
произнесёт: «Пора, друг, в путь!», –
и мне придётся покориться.
Но я мечтаю, чтоб она
пришла забрать меня в час краткий,
когда, провоевав без сна
всю ночь (иль день) с тобою, сладкой,
я вновь победу одержу
и разделю её с тобою,
и веки тяжкие смежу –
сил накопить пред новым боем
в твоих объятиях...
И вот
в тот миг, как буду не при деле,
тогда – пусть Смерть меня берёт!
Но только прямо из постели!
(10.06.2006)
Куда стремишься ты, душа,
в какие светлые пределы ?
Не поспевает , чуть дыша,
навек сроднившееся тело.
Прожить в ладу с самим собой –
такое тонкое искусство...
Не быть обиженным судьбой
отсутствием шестого чувства.
Однажды вспомнишь, как звала
небес распахнутая млечность...
Жизнь – только краешком крыла
задетая в полёте вечность...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...770... ...780... ...790... ...800... 809 810 811 812 813 814 815 816 817 818 819 ...820... ...830... ...840... ...850... ...860...
|