|
|
Ты канарейка или чиж?
А может, ты птенец кукушки?
Так вот тебе паук и мушки,
Мой птенчик... Что же ты молчишь?
Кукареку иль чик-чирик?
А может, ты птенец павлина?
Благословишь сырую глину –
Тогда тебя зовут кулик.
Дающий близорук и скуп,
Но посмотри, какое солнце!
Уже распался даже стронций,
Пора простить... Скажи: «бу-туп!»
Вокруг черно. Вороний грай.
И крик за кадром: «Умирай!»
И за столом посетила меня
Необыкновенная страна.
И я вошёл в неё.
Я иду.
И день расцветает во мне.
И птица (та самая)
Надо мной,
В глубине, поблизости, в глубине.
Но разницы нет
Меж тобою и мной,
Меж птицей и глубиной.
Время лежит в стороне.
Я возвращаюсь
За письменный стол.
И ничего вокруг.
Но разницы нет
Между тем, что есть,
И тем, чего нет пока
Ласково держит твоя река
Не разжимая рук.
Золотая монета ложится на стол:
Дай мне вина и коня.
Моего вороного Сергеев увёл.
Держит он зуб на меня.
Он соблазнил моих преданных жён,
Анну и Фатиму.
Он коварен и злобен, вооружён –
А почему?
А ведь было не раз: он от смерти спасал,
Рискуя своей головой.
Почему ж догоняю усатый оскал,
А не взмах руки молодой?
Почему мы стоим на высокой горе,
Задыхаясь и зло кряхтя?
Знать, лежать нам в золоте и серебре
На таких же, как мы, костях.
А почему? – говорю. – Потому,
Что ни ты, ни я, ни они
Никогда не должны понять – почему.
А теперь обними меня. Обними.
* * *
Не с руки пить нам, милая, не с руки,
а из чашек, милая, голубых.
Мы живём с тобой, милая, у реки,
чтобы знать продолжение
снов любых.
Вся река, моя милая, это сны,
они снятся нам, милая, каждый раз,
когда прячется солнце за край сосны,
когда край земли прячет
солнца глаз.
Ты закрой глаза, моя милая: этот сон
продолжаться будет – окончания без.
Голубыми осколками полон он
от разбитой, милая,
чаши небес
Мы плывём с тобой, милая, по реке,
нас несёт с тобой, милая, сон-река,
мир людей просыпается невдалеке…
На миру да во сне ещё
смерть легка.
Давай напишем новый алфавит...
С. Петрова
«Давай напишем новый алфавит»,
Потом слова изобретём другие,
Потушим старый мир! Мы не такие,
Стыдимся лжи, и правда в нас болит.
Забудем «глупость», «жадность» и «тоску»,
Не выдумаем слов «плохой», «хороший»,
Не будет бога, и смертельной дрожи,
И старости на этом берегу.
Из прежнего мы будем говорить
Лишь «наше», «нас», и «чувствовать», и «нега»...
А всё создав, отправимся, коллега,
В вонючую кандейку покурить...
2006-12-24 00:25Беляк / Булатов Борис Сергеевич ( nefed)
* * *
Поросёнок без имени-отчества
Во главе стола – посмотри!
Он избавлен от одиночества
Кашей гречневою внутри.
Мы нарядные, но голодные,
Занимаем свои места,
Хорошо, что водка холодная,
Мне налейте, пожалуйста!
Нас покажут по телевизору,
Посмотрите: гип-гип-ура!
Воронок к нам едет по вызову,
Видно, нас забирать пора.
Год Свиньи на носу, товарищи,
Пятачок на носу свиной,
Дед Морозов наряд таращится,
Как нас плющит кабан парной.
У Снегурочки ручки грязные,
Глазки мутные, со слезой.
Этот шприц не совсем одноразовый,
Что ж ты делаешь, б..., со мной?
Поросёнок без имени-отчества,
Огонёк не потух, смотри.
Я избавлен от одиночества:
У меня есть душа внутри.
Мы нарядные, очень нарядные:
Шёлк да бархат, цветная парча,
Мы такие с тобой ненаглядные,
Ты меня на руках покачай.
Нас покажут по телевизору,
Посмотрите: ура, ура!
Едут девочки да не по вызову,
И сосет леденцы детвора.
На твоё, милый, тысячелетие
Я такой невесомый приду.
Ведь второго такого на свете я
Не найду, не найду, не найду.
Между тем ты шнурочки завязывай,
Будь подтянут всегда и красив.
Этот мир не совсем одноразовый –
Ты лети, удила закусив.
А как буду валяться и плакать я –
Приходи и постой в стороне:
Все оборочки, рюши и платьица
Не к лицу оказалися мне.
И лицо моё, белое-белое
Полетит, задевая углы.
И душа к тебе, робко, несмелая,
Подойдет из протянутой мглы.
Что это случилось?
Это было должно случиться.
Или может приснилось
То, что мне никогда не снилось.
Здравствуй, – тебе говорю,-
Незаметная серая птица.
Ты в окошко мне постучалась.
На ковре над кроватью
Щиплют траву олени.
Но услышали что-то,
Встрепенулись и смотрят направо.
То ли лев им почудился,
Или вспыхнула кровь на травах.
Остановись, мгновенье.
Ты стоишь у окна
И твердишь наизусть, что было.
Что должно было быть –
И поэтому не забыть.
Крыльев шум. Тишина.
Одеяло давно остыло.
Марш в кровать.
На столе лежали груши.
Натюрморт просился в стих.
Я, гармонию нарушив,
Надкусил одну из них.
И картина изменилась
На столовом полотне.
Что-то смутное открылось
И тревожное во мне.
Ну, лежит, положим, груша
Среди прочих на столе.
Ну, немного бок надкушен,
Не хватать же пистолет!
Надкусил. Да, каюсь. Грешен.
Груши с детства я люблю.
В этом – неуравновешен,
Не соваться же в петлю!
Вдруг дошло… Эх! Я – тупица!
Собрала их на компот
Тёща! Всё… Иду топиться.
Зять(Последний идиот).
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...730... ...740... ...750... ...760... ...770... 771 772 773 774 775 776 777 778 779 780 781 ...790... ...800... ...810... ...820... ...850...
|
