|
|
«Вчера ещё в глаза глядел…»
М. Цветаева
Вчера ещё, на небесах была.
И солнце, в губы, целовала.
От неба под очами синева.
Без – солнца – мрак.
Руины от астрала.
Сегодня жизнь, сплошное пепелище.
Курится дым и застит – белый свет.
Меня – никто не любит и не ищет.
В мои семнадцать, окаянных лет.
Пусть говорят – любовь неизлечима.
Я вылечусь и, более того, я отомщу,
вам, вероломные мужчины. Всем,
негодяям. Ах-х! – Кроме одного.
Лишь в детстве
нам доступны чудеса...
Любой сюжет, из сказок вырастая, –
как продолженье прерванного сна,
но в нём морали истина простая.
Иванушки, как прежде, дурачки.
А умникам и вовсе не сыскаться,
и лужи вновь царапают сачки –
на рыбку,
посулившую богатство.
Любая Несмеяна тем милей,
чем более капризна и спесива.
А вежливость – лишь прихоть королей,
когда на смуту
тратятся все силы.
Быть честным – привилегия шутов...
Порой в словесном проиграв сраженьи,
всего-то лишь полцарства
за любовь
готовы мы отдать без сожаленья!
Хоть сказка – ложь,
да всё же в ней намёк.
Мы в путаницу верим без усмешки,
и с лёгкостью читаем между строк :
где гол король,
там миром правят пешки...
Больше года, как от друга
нет письма.
Ночью вздрогнешь от испуга –
дождь и тьма.
От Востока до Востока
далеко
и писать мне эти строки
нелегко.
Может это чёрный юмор?
Видит Бог...
Или может быть я умер
для него.
От дурных предчувствий камень
на душе.
Так судьба играет нами,
и вообще...
И напрасны все потуги
от ума.
. . . . . . .
Больше года как от друга
нет письма.
* * *
Не зовёшь... Не желанна, друг мой?
Позови! И я вмиг разметаю
В пыль преграды меж мной и тобой,
Так тебя я безумно желаю,
Сорвалась бы калёной стрелой
С тетивы затянувшейся муки,
Прочь отчаянье! Пытки долой!
Хватит с гаком мне горькой науки.
Но ещё, а, быть может, уже
Зова нет, и, чернея от жажды,
Замерзаю в слепой парандже
На кристаллики клеточкой каждой.
Не зовёшь – и мой робкий цветок
Под снегами застыл безответно,
И зимы бесконечный урок
Истомил ожиданием лета.
Сколько спичек (или одноразовых иголок) выдержат твои ресницы?..
Три?.. А может пять?..
Сколько ангелов на острие иглы способно разместиться?..
Где вот только ангелов нам взять?..
Иглорефлексотерапевт должен уметь не бояться раздавить ангелов,
хотя, если они слишком мелки, их можно занести в виде инфекции.
Зараженный ангелами человек обычно бреется наголо
и у него появляется непреодолимая потребность читать лекции,
произносить речи, и вообще напоминать собой высокого полёта птицу.
Его даже принимают всерьёз и прячут за планшеты из пуленепробиваемого стекла.
Вот тогда единственным лекарством, помогающим больному остановиться,
оказывается ракетно-зенитный комплекс «Игла».
Дикобраз перед старостью все свои иглы теряет,
рыбы-иглы – не похожи на нас…
Пропускную способность игольного ушка измеряют
в человеко-верблюдах в час…
И этот показатель увеличивается в геометрической прогрессии.
И непонятно чья тут вина: верблюдов или производителей игл?..
Замечать хоть какой-то прогресс может стать элитной профессией,
нужно только разучиться краснеть и научиться теории игр.
Собственно, это одна и та же способность, что и у жертв врачебной небрежности…
К старости из таких больных начинает сыпаться «ангельская пыль».
Если бы они обратились за помощью, позабыв о своей безгрешности,
я бы самой здоровой иглой
закатил им хорошую дозу иронии,
чтобы их разорвало от нежности…
Но это конечно же сказки.
А у нас за окнами – быль…
(а.с.п.)
с.ш.
день в сугробы прячет тени мимо улочек и стен
забрести в снегах как в теме утопая до колен
лишь шарфы и рукавицы да небесных кукуруз
хлопья падают на лица и хрупка и ломка грусть
под нетвёрдыми шагами оплывает в фиолет
цвет одной ослепшей гаммы между не было и нет
залепил глаза застыла кровь в руке взведён курок
хрустнет ветка было-было и тригорского порог
соскользнувший до макушки и замёрзшая река
человек сползает с мушки бледный чёрный как строка...
2006
На бархатном пляжу
У солнечной аллеи
Я с радостью лежу
И тихо февралею:
Ну быть бы мне сейчас
С невестой на курорте…
Судьба который час
Выкидывает фортель:
Опять работа, дом
И споры в си-мажоре
О дворнике седом
Да бравом дяде Жоре –
Мол, тот живёт не так
И этот вот – не эдак,
А третий – ждать мастак
Внимания соседок…
Приснилось – я лежу
У солнечной аллеи
На бархатном пляжу…
Пойду офевралею…
Белый пух срывается и тает,
На ладони каплей становясь.
Сердцу очень света не хватает,
Сердце плачет, горячо молясь...
Но, увы! и речь не выражает
Ни одну из всех заевших мук.
Белый пух земли не достигает –
Ещё в небе тает белый пух.
Где бессилен разум, и словами
Не раскрыть пугающего сна,
Небосвод заледенел над нами,
И закралась в душу мне зима...
И теперь хрипит она и бьётся,
Очутившись в клетке золотой.
Белый пух уже к нам не вернётся,
Навсегда застекленев водой.
31.12.06
Там, в глуши безбожного страданья,
В дымке серебристой реет сон,
Сердцу снится тёплое свиданье,
Полумрак полночный слов лишён.
Не хватает фраз и слов для рифмы;
Там возвышен в вечности покой,
И разбила ночь крылы о рифы,
Уходя беззвестною тропой.
Там, где бронза гонга задрожала,
Только чтобы сердца стук объять,
Как дитя, шёлк неба обнимала,
Как огонь, умела полыхать...
Но одна, и раненой волчицей
Кровь свою слизнуть пытаюсь вновь...
Небосклон темнеющий приснится,
И с него смотрящая любовь...
04.02.07
Стань рыбою и заведи пиджак.
Свою любимую не называй никак.
Земля придонная уютна и холодна.
Забудь притворные ласковые имена.
Всё то случайное, шныряющее над тобой –
Неразличаемо. Забыл ты цвет голубой.
Стоя у зеркала, порежешься при бритье.
В глазах померкло. И чёрная кровь в воде.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...710... ...720... ...730... ...740... 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 ...760... ...770... ...780... ...790... ...800... ...850...
|