|
2007-08-06 00:38Сон / Елена Кепплин ( Lenn)
...Пелену тумана разрывая,
Сквозь тайгу несётся волчья стая.
Будто призрак в лунном свете ярком
Белая волчица с переярком.
Я бегу и, с их сравнявшись бегом,
Вместе с ними поднимаюсь в небо.
Под себя подмяли встречный ветер
Лапы, что слились в единый веер.
Я смеюсь, целую волчьи морды,
Громовые слушаю аккорды,
Волком становлюсь и с дикой страстью
Я хватаю дождь горячей пастью.
Но внезапно потеряв опору,
Я слабею, словно лезу в гору,
За загривки мощные хватаюсь,
Но срываюсь вниз и просыпаюсь...
Боже, вот бы после возродиться
Белой молчаливою волчицей..
Мелкими шагами вымерила землю –
Обожглась огнями в храме вечных птиц.
Выплывало солнце из небесных шлиц...
Ко всему притронусь, как и всё приемлю;
Уронила в воду золотой браслет –
Побежали петли... задрожала нить...
Тишину святую побоюсь разбить:
Украду виденья – разметаю след.
Под навес тенистый унесу покой,
Крыши острый угол приподнимет бровь.
Амулетом будет мне твоя любовь,
Бесконечный берег, огонёк родной...
Поднимаясь по радуге в лётную синь,
С наступающей осенью прыгая в дождь,
Озорство усмири, обернись и спроси:
Никуда не уйдёшь?
Ржавых львов на скамейках и плеск фонарей
Я рассыплю по паркам, аллеям, мостам,
И неважно, на сколько недель
или дней
Будешь где-нибудь там...
Свежевыпавший снег протопчу до угла,
Из-под зонтика выгляну в тканый мороз:
Я прожду ещё столько же, сколько ждала,
Без обиженных слёз.
«Ату ее, дуру, ребята, ату!
И били всей стаей, и били куранты,
и белые банты, к апрелю растаяв,
у всех на глазах превращались в фату»
«козлова не плачет»
guava jelly
козлова не плачет (не помнит про ту)
она рубит лес под стозвоны курантов
в фуфайке запрятаны белые банты
апрель откружил и раздергал фату
на детство отцветшее стая глядит
голодным волкам нынче всё без разбору
и флот покалеченный в море из лжи
не выбросит флаги – “Варяг” вспомнит снова
петров эшелоном на дальний восток
путевка у сердца ну где ж ты козлова?
он тянется жилой и язва готова
его довести до могилы – чуток
подождать и межу не минуешь
поступок и слово сползет со стены
козлова не плачет хоть жалко петрова
ей снятся в общаге скулящие сны
козлова не плачет но ноги дрожат
на стройках корчагинских нет отстающих
портреты петрова опять среди лучших
козлова не плачет снимает сто жатв
а вечером в клубе герои – на сцену
их руки в мозолях, тела – в синяках
козлова не плачет она ж – не царевна
петров – не Иван...
.............ну и кто ж – в дураках?
Я устал... Кубок мой опустел.
Падает снег. Снег.
Как же я быстро по жизни летел,
Как же был слеп. Слеп...
Нет ни семьи, ни дороги домой, – Только клинок да копьё.
Нет ни одной стороны мне родной.
Росстани. Пыль... Вороньё.
Свет опостылый не радует глаз,
В ночь зазывает окно...
Лей, же, трактирщик! В последний раз...
Рубиновое вино.
1999 – 2007
Подмёрзших лужиц время отошло,
Сбегающих ручьёв, травы под снегом.
А сад зовёт. И хочется – с разбега
Из душных стен – к деревьям под окно.
А за окном… за ставнями – дожди…
Резвятся капли на крыльце скрипучем.
Устало небо – плачет, в серых тучах.
О, небо! Первоцветы пощади!
Скучает мой мольберт. Сереет холст – Застыли веточки в смиренной позе…
В прослушанном по радио прогнозе
На всю неделю – грозы и норд-ост.
Потёртый том с дешевых распродаж,
Страница десять, третья снизу строчка,
Слова про солнце, трепет лепесточка...
Вдруг розовый нашёлся карандаш!
Мотивом песни льются небеса – И вишня на картине расцветает…
Так серость вместо пышущего мая
Мне не страшна… я верю в чудеса.
Май 2007
Уйду с перекрёстка,
уйду в переулок,
где лёг на деревья
задумчивый сумрак.
Где с листьев слетают
дождинки крутые,
как спелые вишни,
вином налитые.
В ночном переулке,
как дождь, осторожном
становится богом
обычный прохожий.
Пусть где-то маячат
огни светофоров,
пусть мчат пассажиров
лихие шофёры.
Пойду не спеша
По бугристой тропинке
невидимый всеми,
как бог – невидимка.
Свел меня с тобою случай – Бестелесен, невесом,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Каждый день был нам не скучен,
Как в подарок принесен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Скрипнут весла из уключин,
Сыто уркнет колесо...
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Но закрыли небо тучи,
Юность кончилась, как сон,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Вот уже рукав засучен,
Перст железный вознесен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон.
Обескровлен и измучен,
Уничтожен, потрясен,
Я с тобою был созвучен,
Мы дышали в унисон,
А теперь торчу из брючин,
Как завязки от кальсон.
Я с тобою был созвучен,
А теперь вот –
Диссонанс.
Еще бы Полгода пьянки
ни дня ни ногой
В сознание...
Пустые склянки,
И черти ведут дознание!
А у него...
У него жена – просто сучка,
Преуспела весьма,
Преуспела в ускусстве случки.
Разминает башку в пальцах
Озираясь тоскливо,
То ль чекушке шею свернуть,
То ли пиву?
...Почему не ломают дверь?..
Понятые... соседи?...
Третьи сутки в квартире зверь
Обезумев бредит.
Очень чувственны
- О-ля-ля!
В спальной скульптуры:
Два прохромленных кобеля
И любимой его
Натура.
Вековые кольца – хрупкая спираль,
Тихо сердце бьётся в смоляных силках,
В листовых кружевцах гнётся ветвь-рука – Холодком жужжащим прорезает сталь.
Небосвод согбенный – коромысло туч.
Ты теперь полено, мёртвый груз земли:
На плечах землистых скачут воробьи,
И закат отбросил свой последний луч...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...580... ...590... ...600... ...610... 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 ...630... ...640... ...650... ...660... ...670... ...700... ...750... ...800... ...850...
|