|
|
Реки держаться, как руки…
Цветаева
По щекам потекли волосья,
В три ручья захлестали.
Красный нос, и не видно лица.
А с утра вся вода отошла, и ковры разостлали,
И по высохшей стали
Промчалась Поэма Конца.
Блеск стены за окном, в солнце отблеск какого-то света,
Всякий облик ответа почти невесом.
Под кроватью валяется сом
И глазами поэта
Озирает все это,
И дышит Обугленным ртом.
4.07.08 Москва
***
Под тем же небом, но в другом углу
Брезгливый дом оставлен и пустует.
И молчаливым кажется ведром
Прогнивший дом, проживший вхолостую
В сырой тоске. Никто так не живет!
Весь мир живет давно по-человечьи,
Все остальное заживо гниет,
Колени трет, и нет – не протестует.
Молчит вода. Деревья не скрипят.
И плоскость неба капельки глотает
Обратно внутрь. Торжественно следя,
Как новое ничто не вырастает.
Соломой вверх, преследуя тоску,
За поездом, что движет по квадрату,
Придумывают новую версту
С закатом позади и без возврата.
А впереди – истертый взглядом угл,
И под углом побег, глоток, рыданье…
Я в поезде живу, и этот гул
Мне заменяет всякое желанье.
Крылатых птиц из треугольных крыл
Я жалую за искусы шарманки,
И достаю ладошками до звезд,
Чтоб миру грез придумать расстоянье.
2.
Бутылкой вниз.
В одной стене – дыра.
Смотри туда! Там колющее небо.
Мой дом вверх дном,
И в черном мире «да»
Блеск – приговор свершается по средам.
Не опоздать.
Тебя в любом углу
Влекло одно – молитвенное счастье.
И извлекло. Все около – светло.
Внутри вино
Темно от всякой страсти.
…И где-то там мы в будущем живем.
Дай Бог нам жить за потолком и выше!
И никогда не поминать потом
Что гроб – мой дом, и детство в нем не дышит.
29.05.08. Поезд из Чухломы.
Ветерок, мороз и солнце,
Тонкая тропинка,
А над нею змейка вьется
С беленькою спинкой.
Ударяясь, он не плачет,
А совсем наоборот,
Выше прыгает и скачет
Веселя честной народ.
За эти прозрачные крылья,
За самые лучшие в мире,
Все люди ее полюбили, -
А их ведь еще и четыре!
Что за художник-чертежник
После дождя проходил -
Краской цветной осторожно
Дуги на небе чертил?
Две похожих рассыпушки,
Вкусом разным почему-то,
Сыплем в супчик или в кружку,
Лишь бы их не перепутать!
Четыре ноги, но короткие очень
У этой широкой владычицы ночи,
И много в ней неги, и много в ней ласки,
А также привычка рассказывать сказки.
Есть загадочка простая,
Слушай, я перечисляю
Что я вижу у него:
Ну, хвоста – ни одного,
Уши, нос, глаза и ротик,
Спинку, грудку и животик,
Пальцев в ручках дважды пять,..
Что, еще перечислять?
В масле жареной, вареной,
И в мундире, и печеной,
В пирогах, и как пюре,
В сентябре и в январе,
Круглой, в кубиках, лепёшкой
До чего вкусна ...!
Настала жара,
Светит яркое солнце
И вся детвора
В ней купаясь смеется.
Крышу я с собой ношу,
Укрываться не спешу,
Если будет сильный дождик,
Ну, тогда, конечно, можно…
29.01.07
Ответы вразбивку: картошка, солнце, речка, позёмка, зонтик, мяч, человечек, стрекоза, соль и сахар, кровать.
Заснеженные снегом тополя,
Разлапистые клены в шапках белых,
Поземкой припорошены поля,
Синички греют клювик неумело
Все с нового аккорда, с чистого листа…
Не потому ль печаль и маета?
Язык устал. Граница на замке.
Описываю сценку бытовую:
Служанка, в ожиданье поцелуя,
Стоит в прихожей на одной руке.
А вот еще: известный всем грузин
Фланирует по Невскому в кальсонах.
И барышни рыдают на балконах,
И слышен смех у входа в магазин.
Как будто бы и не было войны,
И не было печали и сомнений…
В простой травинке обнаружен гений,
В душе поэта – пеньюар жены.
Еще горит на севере пожар,
Еще летят туда атлеты в касках,
Пускай, а мне одну и ту же сказку
Рассказывает тульский самовар…
И мир в окошко бьется мотыльком,
И злой сосед кричит о пользе пьянства, –
Внутри меня сгущается пространство
Вонючим аргентинским табаком.
Но я устал, и мой сосед устал,
Язык устал, и бред не бесконечен…
Гасите эти грёбаные свечи,
Гасите этот идиотский бал!
Что за возраст наступил — не поймёшь.
Рвётся сердце, как вулкан, горячо.
Под ногами непонятная дрожь.
И по ком душа тоскует, о чём?
Отводила хоровод моих бед
по кладбищенским по серым степям.
Нынче время Нецветов, Неконфет,
и словечко украду — Безтебя.
Жить ли дальше мне и как — не вопрос.
Запишусь не в монастырь, так в у-шу,
подарю себе букет синих роз,
эпитафию сама напишу.
Съешь ещё, Манечка. Ещё пирожок.
За маму и братика, ну же, дружок.
Тебя мы растили, растили.
А поцеловать-то забыли
(Целует). И вот ещё что: погоди уходить.
Твой папа ушёл-не вернулся служить.
Ты вот возьми эти крошки
И птичек побалуй немножко.
Быть может, твой папа синичкою стал.
Быть может, он среди них – генерал.
(Вздыхает.) А ты у нас – балерина.
А я похожу ещё, поверчусь.
Тут похозяйствую, там подлечусь.
Вот, скажете, баба Зина.
А я на руках вас носила…
У ларька с мороженым -
Помню, пела птица -
-И тебя я встретил.
Ты была похожа
На скульптуру девочки
На весеннем свете.
На свету особенном
Ты остановилась,
Ты взяла стаканчик.
А потом всё сдвинулось,
И тебя взял за руку
Некрасивый мальчик.
И я понял с ужасом:
Никогда на свете
Я тебя не встречу.
Даже если вместе
В лифте мы застрянем -
Просто не замечу.
Буду щёлкать кнопками,
Говорить по связи,
Тихо материться…
Хоть приснилась ты бы мне.
Хоть ненастоящая.
Ничего не снится.
Навеяно "Соседкой":
http://www.stihi.ru/2008/12/17/2141
Немного Солнца
Эх, за что же это мне! -
В прошлом месяце жене
Я сказал, что у соседки
Очень миленькие детки
И довольно странный взгляд, -
А теперь и сам не рад.
Днями целыми грызёт:
- Ваня тоже не урод!
Да и я – не молодуха, -
Но ещё и не старуха!
Ну, и что, какой-то взгляд? -
Мой страннее во стократ!..
Что я сделал, ё-ма-ё!
Что за ревность у неё!
Подхожу и так и этак:
- Да, забудь про этих деток!
И про странные глаза,
Я без умысла сказал!..
Но проснулись в ней теперь
Сразу ангел, чёрт и зверь!
Достаётся очень крепко
Даже обуви и кепке -
И надел не как всегда,
И пошёл, никак, туда...
А волнуюсь, может, я
От такого, вот, житья!
Что придумать бы такое
Мне для прежнего покоя! -
Если выход не найду,
То к соседке и уйду...
дек, 2008
Венеция к ночи
Спускала вечерА к воде,
как лодки в воду,
Венеция, сестра звезде
в придонном своде...
И водным стянутый лучом
под ветхой кровлей,
тот город с ночью обручён
над чёрной кровью.
Спуск лестниц к бликам на воде,
к багровым пятнам,
приблизил городской предел
к речным закатам.
Канал – как вены вдоль разрез.
Мост – вод венчанье.
На чернокровье – из небес
блесны мерцанье.
Спускалась вЕчером к воде
венчанной тенью,
чтоб в сумеречной чехарде
омыть смятенье...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...390... ...400... ...410... ...420... 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 ...440... ...450... ...460... ...470... ...480... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|