|
|
Вернувшись в Киев, в стольный град
С крещением, Владимир,
Вновь обретённой вере рад,
Заметил – «Город вымер? –
Кумир виновен! Где народ?
Мы, Русь, обрящем Бога,
И пусть Перун туда идёт,
Куда ему дорога!..»
И люди верные пошли,
Порушили кумирню, -
К Днепру Перуна волокли
Жестоко и немирно:
С горы тащили божество,
К хвосту кобылы сивой
Его приладив с торжеством.
Тряся с репьями гривой,
Она к Днепру стремглав неслась,
За ней тащился идол,
Земля под взвозом так тряслась,
Что идол даже прыгал!
Его двенадцать мужиков
Жезлами колотили
До расщепления боков! –
Так бесов выводили,
Что русский люд ввели в обман
Своей бесовской силой.
Перун как пень трещал от ран,
Истерзанный кобылой…
И слышен был неверных плач,
Стенания и вопли, –
Жалели идола! – Но вскачь
Пошёл изгон! – Намокли
Кобыльи сивые бока
И стражников ладони.
Глядит Владимир свысока –
И прошлое хоронит:
«Чудны дела твои, Господь!
Великий, ты – всесилен!
Ещё вчера Перуна плоть
Была грозой кумирен,
А ныне – свергнут он! – гляди!
Бревно! – непочитаем!
Дубина! Дьявол! – позади
Почёт… теперь – ругаем
Своих кумиров… В реку! – скинь!
Приставь людей с баграми!
Нечистый пень корявый, сгинь!
Христос теперь над нами…
А чтоб его назад волной
К Руси не прибивало,
Идти за ним! – толкать рукой,
Толкать, толкать! – и мало
Беды чтоб не было ему
От нашей доброй воли…
А я, народу моему
Желая лучшей доли,
Велю собраться на реке
Назавтра – и креститься!
Ну, нет ли сил в моей руке?
Испробуй уклониться –
И ты мне враг и зол и лют,
Богатый или бедный.
Какие в реку не войдут
В сей час святой, победный, –
Хотя он нищ, хотя он раб, –
Те за Перуном сгинут.
За ними весь их жалкий скарб
В Днипро широкий скинут…»
Назавтра Киевская Русь
По грудь в Днепре стояла
И криком радостным: «Крещусь!»
Пред Богом вопияла.
Князья, купчишки – весь народ! –
В речной воде бродили
Туда-сюда, назад-вперёд –
И бороды крестили.
Держа младенцев на руках,
В стремнины окунали
И так за совесть, не за страх
Молитвенно стенали:
«Владимир-князь! Отец родной
И нам, и вере новой!
Сплотимся мы, твоей рукой
Единою ведомы.
Дозволь и наших жён крестить!
Хотим спасти и наших
И дев, и жён, чтоб их любить
Как верных, а не падших!..»
Смеялся князь. Попы, смеясь,
Крестили дев и женщин.
Вот так Россия поднялась
(С восторгом, и с не меньшим,
Чем днями ранее она
Перуну поклонялась,
Теперь без хлеба и вина
Пребыть в грехе боялась)
На Новый путь в грядущий век…
И знаю: Божье царство
Придёт! – ведь русский человек
Так верит в государство!
2012-01-14 09:39Уход / Петр Корытко ( Pko)
Бутылка белого вина
стоит свечою незажжённой,
а в ней искрится тишина
печалью перенапряжённой...
И мы с тобою говорим
одними скучными глазами,
и вянет сигаретный дым
сиренью сизой между нами.
Напрасно вечер чуда ждёт,
его не будет больше, чуда.
Конец неловкости придёт -
и мы с тобой уйдём отсюда.
Я помогу попасть в рукав
твоей надушенной одежды,
а ты кивнёшь, в него попав,
как много раз бывало прежде.
И шагом брошенной мечты
истаешь тенью по проулку,
и я пойму – уносишь ты
безгрешной нежности науку
любовью душу врачевать,
лечить теплом сердечных связей...
И я останусь – остывать
у луж из не целебных грязей.
.
Hermann Hesse.
Pilger
Ferneher der Donner ruft,
Schwarze Wolkenmänner jagen
Stöhnend durch die schwüle Luft
Und der Wald beginnt zu klagen.
Einsam durch das weite Feld
Kommt ein Pilger hergeschritten,
Einer, der im Kampf der Welt
Schmach und Wunden viel erlitten.
Zitternd knistert Zweig und Laub,
Schwüler wird die Luft und gelber,
Dick in Wolken fliegt der Staub,
Und der Pilger bin ich selber.
1901
Подстрочный перевод:
Герман Гессе.
Странник
Вдалеке гром гремит
Черные облака-мужчины гонят (травят)
Со стоном сквозь душный (знойный) воздух
И лес начинает жаловаться (сетовать).
Одиноко через широкое поле
Идет (приближается) странник (паломник) сюда забредший,
Один (тот самый) кто в битве мировой
Много претерпел бесчестия и ран.
Дрожащие отростки и листва потрескивают (беснуются).
Воздух становится жгучим и желтым
Густая (толстая) пыль летает в облаках
И странник – это я сам.
______
Герман Гессе.
Странник
Слышен тяжкий вздох лесной...
Егеря – густые тучи –
Гонят с шумом душный зной...
Гром – все ближе и все круче…
Странник… Поле перед ним…
На полях житейской брани
Одинокий пилигрим
Был не раз унижен, ранен…
Дрожь охватывает лес,
Воздух желт и жгуч – до боли...
Пыль – клубами – до небес...
Это я – тот странник в поле.
.
Мы читаем стихи Русакова,
Мы стихи Башлачёва читаем…
Здравствуй, кровью согретое слово!
Режь нам глотки зазубренным краем.
Рассекай, потроши, будто лопасть,
Засевай одичавшее поле,
И даруй травяную способность -
Развиваться из праха и боли.
Ничего нам не светит на небе,
Но, покуда не свистнули косы,
Дай нам право – досель безголосым –
Не на крик, а, хотя бы, на щебет.
Мы поднимемся и защебечем:
Одарённые словом – блаженны,
Потому что живут в совершенном
Искажении духа и речи.
Остуди нашу страсть к монологам,
Научи разговаривать с Богом
Для того, чтобы равно молиться
За младенца и самоубийцу.
Извлеки из нечистой утробы
С Божьим слухом и зрением, чтобы
Расцвели и запели над нами
Колокольчики – колоколами.
2012-01-13 22:56код 6 / Булатов Борис Сергеевич ( nefed)
Когда сосульки до земли,
В сенях застыло молоко,
Пастух кукует на мели,
Зимой в деревне нелегко,
Метель бушует, гололёд,
Сипуха под стрехой поёт:
Ту-ху… Ей вторит ветра гул,
Пока жена скоблит чугун.
Когда до церкви не дойдёшь,
И гонит всех домой мороз,
И птицам голод невтерпёж,
И дочка трёт сопливый нос,
Из печки яблоки, как мёд,
Сипуха под стрехой поёт:
Ту-ху… Ей вторит ветра гул,
Пока жена скоблит чугун.
2012-01-13 22:55код 4 / Гаркавая Людмила Валентиновна ( Uchilka)
Когда сосульки в полстены,
морозом пальцы сведены,
и в зал дрова принесены,
и льдинки в молоке видны,
не греет кровь, и всюду грязь, -
тут филин ухает, смеясь:
Ту-гу!
Ту-фит, ту-гу! – пой, ангелок,
пока Энн чистит котелок.
Когда подвластно всё ветрам,
и только кашель слышит храм,
и мёрзнут птицы по утрам,
носы багровы – боль и срам,
и с жарким маслом яблок связь, -
тут филин ухает, смеясь:
Ту-гу!
Ту-фит, ту-гу! – пой, ангелок,
пока Энн чистит котелок.
2012-01-13 22:54код 3 / Гаркавая Людмила Валентиновна ( Uchilka)
Когда в сосульках вся душа,
и греет пальцы Дик, дыша,
а Том дрова несёт, дрожа,
и молоко в ведре – куржа,
дороги – грязь и снег с водой, -
сова хохочет над бедой:
ту-ху,
ту-фьють, ту-ху! – весь нотный стан! -
пока скоблит котёл Джоан.
Когда по-адски ветер выл,
и кашель пастора глушил,
и воробей в снегу уныл,
и у Марьяны нос простыл,
и в жжёный сахар – яблок слой, -
сова хохочет над бедой:
ту-ху,
ту-фьють, ту-ху! – весь нотный стан! -
пока скоблит котёл Джоан.
2012-01-13 22:54код 2 / Гаркавая Людмила Валентиновна ( Uchilka)
Когда сосульки виснут с крыши,
продрогший Дик в ладони дышит,
а Том несёт дрова камину,
на молоке шугою – льдины,
и под ногами грязь-шуга, -
сова трунит издалека:
ту-ху, ту-фьють, ту-ху... – пока
дно чистит Анна котелка.
Когда лишь ветер воет с нами,
и кашель – проповедью в храме,
в сугробах птицы ищут проса,
Марьяна – с воспаленьем носа,
печёных яблок гарь сладка.
Сова трунит издалека:
ту-ху, ту-фьють, ту-ху... – пока
дно чистит Анна котелка.
Когда за дверью – грязь со льдом,
И дует на руки пастух,
И Том дрова заносит в дом,
И стынет кровь, и сводит дух,
В бидон вмерзает молоко… –
Вдруг, сыч – в ночи, недалеко:
«Ту-ху!.. »
«Ту-вит!.. Ту-ху!..» – летит с ветлы, –
И Джейн, в поту, скоблит котлы…
Когда по крышам норд гремит,
И птиц, нахохленных – знобит,
И нос у Мэриан – забит,
Глаза – от кашля – из орбит! –
Заварен клевер в кипятке… –
Вдруг, сыч – в ночи – невдалеке:
«Ту-ху!.. »
«Ту-вит!.. Ту-ху!..» – летит с ветлы, –
И Джейн, в поту, скоблит котлы…
По широкой дороге прогресса
Прокатилась скандальная весть:
Мол, не папа у нас, а папесса!
В Риме тайны великие есть.
В Риме часто идут разговоры
О причудах понтификов. Здесь
Воцарились мздоимцы и воры –
Лжесвятые, растлившие весь
Мир и солнечный, звёздный и лунный
Под эгидой ученья Христа.
Лоб, как правило, медный, чугунный
Воцарялся под сенью креста.
Но такое случилось однажды!..
Ныне Гиннесу не повторить:
Задыхаясь от страсти и жажды
К авантюрам – престол покорить! -
Не мужчина – распутная девка
На вселенский престол пробралась
И, держась за него, как за древко,
Добродетель вершить принялась!
И свои похождения в тайне
Лжепапесса умела держать:
Даже, будь они там, пуритане
Не сумели б её распознать.
Но случился конфуз. Ритуала,
Кровь из носа, нельзя изменить,
А она, не смущаясь нимало,
Понесла – и решилась родить.
Этот день был на редкость пригожий.
Надо ехать верхом на коне.
Но не должен заметить прохожий,
Что у папы – живот! В тишине
Крестный ход протекал к базилике,
Возведённой во славу Петра,
И светились умильные лики
Под тиарой святого двора…
Вдруг роженицы стон! Строй нарушен,
И папесса упала с коня!
Женский крик в любопытные уши
Стал пикантнейшей новостью дня!
А папесса в пыли разметалась,
Разрывая порфиру, кричит!
И на весь Ватикан проливалась
Эта боль, для толпы – без причин…
Старцы древние тесно столпились
Над упавшим лжепапой в кружок
И ребенка и маму душили,
Чтоб никто из них пикнуть не мог!
Умерла Иоанна YIII-я…
Но молву не смогли удержать:
Прокатилось от края до края,
Что и папы умеют рожать.
И всему христианскому царству
Не забудется это: в пыли
Католического государства
Умирает понтифик Земли…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...140... ...150... ...160... ...170... ...180... 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 ...200... ...210... ...220... ...230... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|