|
|
Масло первенца в первом звуке, палец гладит слои позолоты,
На подсвечнике каменном солнце, в тайне Троицы слово и руки…
Шаг серебряный, сонмы с зонтами, подвиг искорки, жара огня,
Смерти разума цвета потуги, шар из бронзы и светочи дня.
Громыхают на площади пасти –
О счастье!
Шапки вверх,
Глашатаи шакальи-
В зените.
-Смотрите!
Вона враг,
Узурпатора клику-
На пику!
По утру
Морды по ветру
Сопли утрут,
Орррут –
Кровушки...
Кровушки!!!
Вдовушки
К завтрему...
Дуррры!
Не кричите – а ту!
Экка сволочь!
Спокойненько,
Кто там рвется в покойники-
Обыватели?
Дворники?
Школьники?
Новое поколение
Выбирает- "Pepsi"
Я люблю- черный чай,
Ах если бы всем!
Если...
Боже, по пляхе дай!
Легкости этой
Под газом...
-Аккуна матата,
Давай!
Бурлацкие, слишком
Песни,
Ты ноешь,
Не напрягай!...
Попроще, – потянутся люди...
-Накося вам! Смешной?
Сомненье – жратва Иуды
Так-то,
Мой заводной,
Все ли возьмешь пороги?
Все ли пробьешь деньгой?
Хохочут,
Новые боги
В конце пути
Над тобой.
Представляешь, я вышла на улицу,
А на улице – солнце искрится,
Ошалевший от счастья мальчишка
Тротуаром на скейте мчится.
Представляешь, я вышла на улицу,
А на улице – небо льдинка
Бледно-сине-прозрачно-хрупкое,
Так и скушала бы половинку.
Представляешь, я вышла на улицу,
А на улице – песни лета
Соловьиными нежными трелями
Воробьи чикчирикают с веток.
Представляешь, я вышла на улицу,
А на улице – воздух тает
И в реальности паутинку
Тонкой нитью – мечту вплетает...
Дождями смыть с себя обман,
Грехи десятков поколений.
Воде с небес – хвалу воздам
За иллюзорность искуплений
Иллюзиями соткан мир
В котором, якобы, живу я.
Затёрт порою он до дыр
И так , порой, непредсказуем.
Шаблоны чувств, поступков, слов
Привычных дней закономерность.
Несокрушимости основ
Храню привычную я верность.
И, погибая от тоски,
Себя – в квадрата рамки – прячу
А на спине ростки от крыл..
Из атавизмов не иначе.
Вилять хвостом привык Дружок.
А я – Дружка порою хуже,
И нарисованный кружок
Печально тонет в грязной луже.
Дождями смыть привычек слизь
И слиться всей душой с грозою
Рывок.. и тут же чьё то: « брысь»
Под зонт как все.. Со всей толпою…
Иллюзиями соткан мир
И сны, где я ещё летаю,
Смешных надежд хмельной кумир.
Я снеговик. Весной растаю...
Взмах руки – и всё затихло
В тонкой вышине:
Словно пристальные иглы
Впились в кожу мне.
Словно трепетно пришпилен,
Крылья распластав,
Замер воздух, обессилев,
На краю креста.
На краю земли последней
Свет окаменел.
Скачет звонко грошик медный
В нищей вышине.
.
* * *
(Шикотан)
... – Было шестеро днем. Но попался один –
Непроверенный был – «я не рыжий, мол!..», –
Всё, что знали о нем – что в загранку ходил
И на женщин был, вроде, обиженный...
«Подождем, – он кричал, – до утра подождем,
Есть ведь закусь, и теплый есть угол!..»
Молча мы под дождем, под холодным дождем,
Разбирались – где ночь, а где уголь.
Пять лопат и пять спин. Перекуром одним
Были ночь и работа расколоты:
Когда Женька Гладнин в темноте угодил
Между пирсом и бортом плашкоута.
Ничего, обошлось – уцепился за трос
И к лопате прирос еще яростней.
Каждый был там непрост. И взахлеб, и взахлест
В черноту перед нами вгрызались мы...
Когда в стуке лопат наступил перепад,
Мы увидели – пусто на палубе,
Уголь дочиста снят. Падал дождь на ребят,
И ребята на палубу падали...
.
...не в суете, не в давке,
не в цирке, и не в лавке,
не посреди дороги –
чтоб мимо – чьи-то ноги,
чтоб сверху – чьи-то лица
с брезгливым любопытством, –
а там, где ветер с морем
о синем-синем спорят,
где вдалеке от суши
свободно бродят души,
где волны шепчут: "слушай..."
и облака им вторят...
Да, там...Чтоб звезды плыли
и чтоб – не хоронили.
.
* * *
...Прости, но я лечу, мой Джинн,
В страну заснеженных вершин —
Я там, среди снегов и льдин,
Хотел бы полетать один...
("...Нет, – или мы уж не друзья!..")
...Чем дальше отдаляюсь я
От сада, пруда и от чащи,
Тем я оглядываюсь чаще...
("...Вот, для поэмы матерьял...")
...Как будто что-то потерял
В лесу, в кустах, в траве, во мху...
И странные — там, наверху, —
Со мною происходят вещи:
Чем выше в небо я взлетаю,
Тем — здесь, внизу — все проступает —
Ясней — отчетливей и резче...
...Посмотришь коль на землю пристально —
Увидишь Кельн с Ганзейской пристанью,
А всмотришься еще внимательней —
Увидишь и могилу матери,
Всю родину — с тоской замшелою,
С булыжной площадью, с амбарами,
С почтовой клячей порыжелою,
С холмом и с мельницами старыми,
С пожарной деревянной вышкою,
С бранд-майстером на ней, красавцем,
И с новой ратушей, застывшею
Меж готикой и ренессансом...
.
Я проснулся, как будто родился.
Новый день – это новая жизнь.
Но привычно опять воплотился
В прежнем теле. Хоть спать не ложись!
А душа хочет в теле атлета
Пребывать, в мускулистом таком,
Но влезать по утрам надо в это,
Неказистое да и с брюшком.
Значит надо заняться мне йогой,
Не лежать на тахте в неглиже,
Ведь должно же, хотя бы немного,
Соответствовать тело душе.
Чинно на пол я сел, словно Будда,
В позе лотоса ноги сплетя.
После долго не мог их распутать
И от боли рыдал как дитя.
На диете сидел оголтело,
Обливался и гири таскал.
Это тяжко не только для тела,
Для души это тоже тоска.
Всё забросил, душа уж не ноет –
Жизнь вовсю закаляет сама:
То ошпарит меня лето зноем,
То остудит морозом зима.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...610... ...620... ...630... ...640... ...650... 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 ...670... ...680... ...690... ...700... ...750... ...800... ...850...
|