|
|
На солнечном всходе, в полях за рекой,
В оврагах, среди одуванчиков лысых,
В волшебном лесу заблудились с тобой
На всех перекрёстках, в минутах и в числах.
Мы будем по пояс в траве на восток
Шагать, отмечая в пространстве различья.
Осинке повяжем мой синий платок
И, может, начнём изъясняться по-птичьи.
Нам леший подарит грибные места:
Хозяин он щедрый, деревья врачует…
Я на руку каплю поймаю с листа
И, может, украдкой тебя поцелую…
Мы будем скользить под откос босиком,
И больше следов своих не оставляя,
Взлетим за окликнувшим нас журавлём -
К реке... над рекою... до самого рая...
Твои законы
стоят непрочно,
Нам в мире вечном
не повезло,
Не могут стоны
задеть порочных,
Добро не лечит
собою зло!
Ты сам свидетель
своих мечтаний
И ясно понял
ли кто-нибудь -
Где добродетель
в морях страданий,
В каком законе
и цель, и суть?
Ты знаешь слово...
но мы в загоне
Желаний, маний...
и где любовь?
И что основа? -
плывем и тонем
Мы в океане
пустышек слов...
19.02.08
 Осенних листьев соберу цветастый ворох,Из них букет для Вас составлю, мон ами,С надеждой слабой, что я Вам хоть каплю дорог,И своей нежностью ещё не утомил.Примите мой презент и, лёгкою газелью,Вы с ним в руке устройтесь в кресле у окна,Нарисовать я Вас мечтаю акварелью,Подходят Вам её прозрачные тона.В Вас безупречно всё, от туфелек до банта,Любуюсь Вами, ощущая благодать...Ах, мон ами, боюсь не хватит мне талантаЧерез портрет мою любовь к Вам передать!03.02.2009г.
Воспоминания двоятся:
Вот я, похож на иностранца,
В лихих вельветовых штанах
Гуляю с папой по проспекту,
Молчу для пущего эффекту,
Кручу сверкающий брелок…
А вот, растерянный и хмурый
Пляшу в кафе с какой-то дурой,
В бессилье непослушных ног,
И папа мой с какой-то теткой
Кивнет на девочку в колготках
И шепчет: вот тебе жена!
От гордости до униженья -
Всего лишь мелкое движенье.
Как ненавидел я его!
Мы шли домой, и я ни слова
Не говорил. И дулся снова.
И выкинул брелок в кусты,
А после – снова раздвоенье:
Я, позабыв про униженье,
Искал брелок до темноты,
И все простить готов был. Даже
Шептал в слезах: «пусть Бог накажет!»
Но не нашел я ничего.
Подступает ледяное,
Невозможное число.
Было время золотое,
Было…Было…И прошло.
А теперь нам собираться.
Чистить зубы, ногти стричь.
Ничего нам не бояться.
Что не надо – не постичь.
Только лишь воспоминанья,
Только прошлое в конце.
Ни последнего желанья,
Ни кровинки на лице.
Если нет никого, кто бы тебя любил,
Если нет никого, кто бы тебя прощал.
Если нет никого, кто бы тебя забыл,
Кто бы просто даже курил и молчал.
Если нет никого. Если снег, если просто лес,
Или даже не снег и не лес, а туман – и всё.
Или даже если и этот туман исчез,
Если исчез – и всё.
Если все так, то о чём грустить и жалеть?
Минус тридцать лет или плюс пятьдесят.
Неслезящимся взглядом пройти до конца суметь,
Не посмотрев назад.
Хоть не всегда с плакатов видим вас,
Но где-то там, пусть маленьким курсивом,
Нечасто, ну хотя бы на день раз
Вам говорить должны, что вы красивы.
Вы знать должны и верить (хоть бы мне),
Пусть эту веру зимы не остудят —
Прекрасней вас на свете женщин нет,
Нет, не было и, как ни жаль, не будет.
Нет, вру, лишь дети в их прекрасный час,
Прижавшись к вам, как будто к доброй фее,
Пускай они, взяв лучшее от вас,
Растут ещё прекрасней и добрее.
А чтобы вы могли (не без забот)
Поднять птенцов и крылья их оперить,
Работайте на лучшей из работ
(Но не во вред себе и вашей вере).
И будет пусть у вас прекрасный друг,
Хотя б один (не только для банкетов),
Пускай хотя б в одну из ваших рук
Вмещались (хоть какие-то) букеты.
Чтоб с этими букетами идти
Не уставали вы в пути-кручине,
Пусть встретится на вашем на пути
Хотя б один, зато КАКОЙ мужчина!..
Чтоб на него, коль будет невесом,
Не наезжали вы в кипенье ратном
Одним из трёх и круглым колесом,
Иль, на худой конец, другим — квадратным,
Тогда мужчины ваши, хоть тайком,
Но, помня, что вы любите ушами,
Ласкать вам будут ушки язычком
Не хуже, чем хотя бы я, Шошанни.
Но, если вы хоть слово им одно
Закинете, бессовестно ругая,
Пускай тогда одна из ваших ног
Ещё красивей станет, чем другая.
Хоть не всегда мы можем на лету
Вам отпуск предложить, к примеру, в Ницце,
Но вашу душу, вашу красоту
Мы ценим. Ну, куда там загранице!..
И пусть вас любят. С нежностью обняв,
Целуют пусть не только ваши ноги,
Тогда и мы у вашего огня
Согреемся, уставшие немного.
…………………………………….
Вы самая!.. Вы самая!.. Вы сам...
Скрутите крепко стих сей (но не двери)
И бейте им (не больно!) по носам
Всех тех горилл, кто этому не верит...
Если свет мне светит в спину –
Не замечу я его.
Замолчу, заплачу, сгину,
Не увижу ничего,
Кроме кошки, кроме пташки,
Кроме леса и реки.
Кроме Соболева Сашки –
Все на свете дураки.
И к чему я здесь про Сашку?
Непонятно, почему.
Только кошку, только пташку,
Только лето и весну...
Где же свет? А нету света!
Я обманут и смущён.
Как-то глуп я для поэта,
Как-то слишком упрощён…
* * *
Лазурный звон, паренья легкокрылость,
И мир птенцом щебечет между глаз. . .
Была ли ты? Наверное, приснилась,
А я с тобою снился в резонанс.
Ни волей, ни бичом не расторжима,
Связь между нами свыше нам дана,
Как тайная опора и пружина,
Бессчётно раз спасла меня она.
Я был и есть, вне сроков и сомнений,
Бессильно пал забвения вандал.
И отблеск счастья нескольких мгновений
Всю жизнь мою пред Богом оправдал.
Красные звёзды угасли в архивах, Радостно все по-другому вздохнули, С радостью стали другие таблички Ввинчивать в двери других коридоров. И по-другому глядят светофоры С улиц других и ведущих в другое, Стали счастливей и радостней личики В новой, прекрасной стране помидоров. Солнце в оранжевом светит счастливым,Хочешь — гуляй, всех пугая трусами, Хочешь — лежи, оранжад попивая, Если устанешь от нежного жара, Или цветов набери в свои руки. Эти цветы, весь в оранжевом фраке, Честно оранжевый морж поливает В оранжерее ажурного жанра. Жёлтое лето птенцам желторотым Перья даёт в неокрепшие крылья, Чтоб от Карпат и до Жёлтого моря Птицы летали не хуже, чем зайцы. А посредине желтейшего лета Там одуванчик растёт, тот, который Часто о чём-то усиленно спорит С жёлтыми шляпами жёлтых китайцев. Он (одуванчик) растёт на поляне, Зеленью разной усыпанной росно, Той, без которой и шагу не сделать, Только сложить в рюкзачок парашюты… Весь в ожидании свежего ветра, Позеленевший стоит одуванчик, Изредка лишь лепестки поднимая Вместе со взором к высокому небу. Вертятся в небе нежнейшей голубкой Шар голубой и мечта голубая, И, становясь там то больше, то меньше, В вальсе кружатся, на землю не глядя. Крутится с ними под музыку вальса Шарик другой под названьем «планета», А по планете (не глядя на женщин) Гордо шагает голубенький дядя. Есть на планете ещё некий леший, Весь посиневший от негодованья, Он убегает от жёлтых китайцев, Скрывшись в лесу, в коем чувства не стынут. Лешему кто-то приносит подарки И вместе с ним в его ветхой избушке Кушают изредка синие зайцы Синие дыни из синей пустыни. Песенку эту о радуге радуг Слов, улетающих к лунному свету (Но свежепойманных с пылу и жару), Я вам пропел для различных вопросов. Умные скажут, мол, всё это враки… Но, говорят, это видел из окон Оранжереи ажурного жанра Некий поэт с фиолетовым носом.
В случае возникновения желания прослушать МР3-файл этой песенки, после перехода по ссылке (клац-клац)кнопка МР3-файла – в левом нижнем углу исходной страницы.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...380... ...390... ...400... ...410... 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 ...440... ...450... ...460... ...470... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|