|
|
Что же ты, заходи, гость непрошенный.
Дверь плотней за собою закрой.
Потолкуем с тобой по-хорошему,
Под метели навязчивый вой.
Я всю жизнь был в плену обаяния.
Не скажу – до безумия рад.
Ведь, с тобой посидеть за компанию,
Завещал мне расстрелянный брат.
Не робей. Что на стуле заёрзал-то?
Всё, что было, травой поросло.
Это верно: молчание – золото.
А ещё: мне по жизни везло.
Удивлён? Брови-дуги в неверии.
Что ты встал? Не спеши, посиди.
По приказу товарища Берии
Замаячил мне срок впереди.
... Угощайся мочёною клюквою...
Спас меня от расстрела платок.
Жёнка вышила точками буковки:
”Мой любимый, храни тебя Бог.”
Вот, как видишь, с тобой философствую.
Отсидел... Не хочу вспоминать.
Лишь жалею, жену мою, Софию
Не сподобил Господь повидать.
Говорят, пообвыкнется – стерпится.
Ты устал от рассказа, поди?
Чу! Гляди-ка, нелёгкая бесится,
Из ночной вырываясь груди.
Чифирил я, он трубкой попыхивал,
Исподволь ухмыляясь в усы.
Огонёк фитиля дробно вспыхивал,
Освещая стенные часы.
А когда на востоке забрезжило,
Отступила морока с болот,
Молчаливый ушёл по валежнику.
Не спросил я, куда он идёт.
С той поры двери в доме все заперты.
Всякий путник ходи стороной.
Только ветер, как нищий на паперти,
Тихо плачет ночами со мной.
15 февраля 2004
Её звали Ульяна. Я называл её лунная,
Потому что в её имени было слово Луна.
Я сказал ей об этом, когда светом Луны
Наши лица были освещены.
Задумчиво-приветлив был её взгляд
В ответ на мои слова, чему я был рад.
Я стал смел и посмел поцеловать её в губы.
Сцена с поцелуем вышла неестественно-грубой.
Ульяна не была склонна к желанию и страсти.
Чувствовалось, что она была Луны во власти,
Околдована её светом.
Губы её оставались сжаты при этом.
Когда лунный облик стал бледно-прозрачен,
И первый луч солнца, робок и невзрачен,
Пересёк горизонта черту, она шепнула мне вдруг,
Воплощая в реальность мечту: ”До Луны, милый друг“.
Время дня незаметно минуло.
Вечер пленила туча, земля в дожде утонула.
Так, в течение месяца, что ни вечер, ливень из тучи.
Я отчаялся ждать и нашёл себе девушку лучше.
Любовь наша была плотская и земная.
От весны до весны: от мая до мая.
Не скрою, при Луне часто вспоминалась Ульяна.
Земную любовь мою зовут Татьяна.
5-8 февраля 2013
Замело метелью белой горизонт,
Над землёй заиндевелой – белый зонт,
Весь дырявый, в миллиардах белых дыр.
Белый – белый снег рисует белый мир.
Поезд тронулся, и позади перрон,
Древней люлькою качается вагон
И, баюкая, ускорит долгий путь,
Жизнь и рельсы – не сойти и не свернуть.
Всё кружит, кружит метелью за окном,
Эпицентром для меня – вагон, мой дом.
Белый, белый снег валит из белых дыр,
Я, вязальщица, сплетаю белый мир.
Замело метелью белой горизонт,
Над землёй заиндевелой – белый зонт.
28.11.2016
По мелочам вредил мне мелкий бес,
А может быть не бес, а кто-то рядом...
И падал я, теряв нательный крест,
Под брошенным мне в спину чьим-то взглядом.
Оглянешься – все внешне хороши,
А ты лежишь незнамо, чем сражённый,
Один неверный шаг и в теле нет души,
Но жив пока и все мечты бездонны.
Заняться что ли шведскою ходьбой?
Да вот боюсь, что не спасут опоры,
В пространстве, где играют ворожбой,
Где ненавистью брызжут мыслей поры.
Слепой наткнулся тростью на меня,
И извинился – это ли не чудо?
В толпе, давящей ноги почём зря,
Расцеловать его готов средь люда.
А может этому всему виной
Рассудок мой болезненно-ранимый?
И мнимо колдовство души чужой,
И надо мной кружатся херувимы.
Давай, поедем в Питер в декабре,
Когда замерзнут реки и фонтаны…
Наталья Гавеман
В декабре можно в Сочи, в Гурзуф,
В Шарм-эш-Шейх, что у Красного моря,
Я же в Питер тебя увезу,
Где фонтаны замерзли от горя,
Где деревья ослепли от тьмы,
Заберу и не сопротивляйся –
Вдоль дворцов прогуляемся мы
Под метели надрывную сальсу
И в Рыбацкое… помнишь, как там
Нас сдувало порывом норд-оста
И тащило куда-то к шутам –
Крезанутым шутам девяностых...
Над коростой неровного льда,
Разрывая привычные сети,
Как легко мы скользили тогда –
Унесенные временем дети...
И опять как тугой парашют
Память о невозвратных событьях
Нас уносит на север, маршрут
Проторяя сквозь сумерки – в Питер.
Мой ум в создании стихов
Оригинально-необъятен:
От снов, до крика петухов;
От черных дыр, до белых пятен.
28 января 2008
Корочкой ледок хрустит –
Кто-то наступил на него.
Девушка стоит, грустит.
Девушка, скажи, от чего?
Южной красотой пленишь.
Гибкая, как лань, стройна.
Девушка, куда спешишь,
Дань тебе не отдал сполна.
Уходя, на миг оглянись.
Мы с тобой, поверь, не враги.
Снег вокруг искрится, как жизнь.
Ты не с той возможно встала ноги?
Девушка ответила: ”Нет,
Снег обманчив, подобен молве.
Оттого мне не мил белый свет.“
... Хрупок осенью лёд на Неве.
13 января 2010
Я пишу тебе, вспоминая вечно летящего
Воробья над крышей, всё заросло травой
Я пишу из убывающего, ненастоящего
В воплотившийся наново город твой
Десять лет тебя не было, и, в тебе усомнившийся
Пятилетний внук на детском своём листке
Имя твоё рисует, к тебе склонившийся
Рукав свитерка его перемазан в желтке
Помогал ли строить его, вызвал из тьмы в окольную?
По ночам вагоны ли света сам разгружал?
Только город твой – здесь, живой ты и смотришь в сторону
Там где в спальном районе темнеет пустой вокзал
Ты зайдёшь в пустой магазин и сам расплатишься
Сам пробьёшь себе чек и положишь пива в пакет
А потом, в квартире, за книгой, попьёшь и расслабишься
Я не знаю, хотел бы ты, но нас здесь нет
Нет ни нас, и прости, что так получается
Я умом понимаю, что и ты же ведь чей-то сын
Никого больше в городе нет, ночь не кончается
Но, возможно, ты так и хотел бы – побыть один?
Эти глыбы домов, мосты, нежилые здания
Эти тысячи тонн, брошенные в пустоту
Это ты для себя живого или мне в назидание?
Сейчас допишу и в сад за сыном пойду
Воздух будет морозным, и у людей при дыхании –
У любого прохожего – пар серебристый летит
Я прощаюсь с тобой, проживём и без свидания
Солнце завтра взойдёт и наши места осветит
Двери открыты в лавки
Древностей и новинок.
Люди толпятся в давке,
Лезут, толкают в спину…
Кто здесь стреляет метко?
Кто выбивает сотню?
Девочка и кокетка
Канула в преисподнюю.
Не долетают стрелы,
Не долетают камни.
Вы бы могли пределы
Все повзрывать, да вам ли
Взгляд простирать за рамки,
Голосом рвать пространство…
В воздухе тают замки
С верою в постоянство.
Music разводит слякоть –
Груды иллюзий мокнут.
Гаджетам вечно звякать
Или пока не сдохнут…
Двери открыты всюду –
В воздухе реют флаги.
Не перебить посуду –
Вся она из бумаги.
Не на что опереться.
Неуязвимо тело.
Не разобьется сердце –
Сердце окаменело.
Стеною дождь. Порывы ветра
Листву с деревьев в клочья рвут.
Меня они, как сцены ретро,
Вернутся в прошлое зовут
Ни вал дождя его не смоет,
Ни жизни ход в чужой стране.
Во снах ночами безпокоит,
Приходит прошлое ко мне:
То, манит девичьей улыбкой;
То, в небо голубем взлетит.
То, золотой волшебной рыбкой
Из сказки в детство возвратит.
В далёком прошлом пребывая,
Я часто вижу отчий дом.
Кружусь над ним или летаю...
Проснусь внезапно – за окном
Стеною дождь. Порывы ветра
Листву с деревьев клочья рвут.
И снова, снова сцены ретро
Вернуться в прошлое зовут.
18 декабря 2011
Страницы: 1... ...40... ...50... ...60... ...70... ...80... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ...100... ...110... ...120... ...130... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|