|
|
«здравствуй, мама, я, наверно, поздно»-
венкой тёмной напрягались связки,
ночь крадется слабою ладонью
и губами по виску, без ласки.
«мама, ты ждала меня, я знаю»-
от рыданья бьётся юным тело:
на кресте твоя слеза косая
полупризрачно дождём блестела.
«мама, помнишь, я когда-то в детстве»-
ела сладкую большую землянику
здесь, на этом самом месте,
ты меня ругала в шепот, тихо.
«мама, здравствуй, я давно скучаю»-
задыхаюсь от нехватки текста,
буквы недомолвленно качаются
в воздухе могильном и нагретом.
«мама, ты прости меня, ты можешь»-
я тебя так редко вспоминаю
в этой круговерти злой и ложной
без тебя невыносимо сложно.
Уж стол накрыт, уже свеча – одна! –
Ждёт огонька любимой зажигалки,
Бокал чистейший жаждет без вина –
Тебе упрёком слабеньким и жалким.
Так долго мне сидеть, пока придёшь,
Французским пахнущий – духи «Поэма»...
Молчанья мне не выдержать, и ложь
Найдёт неисчерпаемую тему.
Двумя руками крепко обойму,
Прижмусь к тебе, почувствуй запах тонкий
Картошки с луком... Курицей в дыму,
И, может быть, замоченной пелёнкой
я буду пахнуть (памперсы вредны,
Особенно когда нехватка денег)...
Фиалочка родимой стороны
прекраснее, чем орхидейный веник?
Сомнительно... Нет-нет, о грустном – прочь,
Подарки мне всегда немного свыше...
Пейзаж в окне облагородит ночь:
Там гаражи, как Нотр-Дам в Париже,
Вздымаются громоздко, высоко,
Ячеистые, точно колумбарий...
Но как с тобой просторно и легко,
Неугомонный, невезучий парень!
Вечерняя традиция моя
Измарывать фломастером салфетку
бумажную (так песня соловья
утешила бы высохшую ветку),
Не прервана тобою... Что мне гром,
Что – скучный дождь, когда картиной чудной
Расплывшиеся буквы, не трудом
рождённые – привязанностью трудной...
В хрустальных завитках танцует солнце,
Рассыпавшись янтарным огоньком.
Изящны ножки из старинной бронзы,
И дно со сказочным морским коньком.
А ночью рядом с ней тоскует проза.
И преломляясь в гранях сотней слов,
В стекле находит вдохновенья дозу,
Ловя эпиграфы из разноцветных снов.
Над ней прочтут горячие поэты
Лиловые листы черновиков.
А у нее – ожог от сигареты,
И пепел незаконченных стихов.
Эпиграф:
- А в чем заключалась та лакмусовая бумажка отношений?
- Что?
- Ну, про кофе?
- А-а-а-а.Я это просто придумал.А вообще, главное, чтобы принесли два кофе.Понимаешь, тебе и себе.Это еще не означает настоящей любви, просто то, что отношения можно продолжить и совсем неважно превратятся они или нет в долгое и серьезное счастье.
(с)
***
Март был щедр: подарил долгожданную встречу.
Как похож на уютный он клетчатый плед!-
клетка с нежностью, с танцем под снегом в тот вечер,
клетка с грустью, а вот озорное "Привет!":)
Я такая: мне строить бы праздник из буден...)
И хоть в чашке на кухне мой кофе остыл,
под гитару пою я, что «всё ещё будет»,
и сама уже верю в размах наших крыл.
Я судьбу не прошу всё решить в одночасье,
Ведь всему свой черёд: март сменяет апрель...
У меня есть одна мини-формула счастья:
клетки пледа, камин и... два кофе в постель...)
Зелени земное покрывало…
Антрацитовые отблески росы…
Плеск волны у дальнего причала…
Алой ленточкой для девичьей косы,
Хрусталём, отсвечивает солнце…
И пролезет в мелкое оконце
Леской-змейкой молния из тучи,
Ель окутают дождинки серебром…
Ты запомни это лето жгучим,
Августа прохладу вспоминай с теплом…
Далеко-далеко, на окраине сна,
На границе меж ночью и утром,
К бирюзовому небу прибита луна
Золотыми гвоздями как будто.
И мерцает она в голубой вышине,
Над землёй ослепительно-снежной,
В предрассветной, пронзающей слух тишине
Созерцая покой безмятежный.
***
случилось что?
опять депрессии приметы:
в слезах платок,
и на вопросы нет ответа,
почти не сплю,
и что со мною, я не знаю...
люблю? люблю!
так почему же не летаю???
Душа в избе,
как старую одежду,
оставила измученное тело.
Душе до тела – никакого дела,
между избой и небесами между.
В земном аду, она – перегорела.
Страдала так, как небывало прежде.
И, до Земли ей – никакого – дела,
между избой и небесами между.
Касаясь звёзд, как свет она летела.
Пред ясным ликом Господа предстать.
Но – оглянулась, вдруг, и обомлела.
Там, на Земле страдать осталась Мать.
И повелел Господь,
в избу – ей – воротиться.
Чтобы в раю не мучилась она.
Душа, от счастья, пела песнь как птица.
А – в душу – над Землёй – метель мела.
В мозаике лоскутков
Кошкой мурлычет тишь.
Заснежены скаты пологих крыш
Кудрявее облаков.
Берёзовая печаль
Ровно гудит в печи.
Поёт на плите, закипев почти,
Душистый на травах чай.
Нетоптанная скрипит
Тропка: изрядно сед,
Проведать соседку идёт сосед,
Поэтому чай кипит.
Все имеет, как минимум, две стороны,
и запрет иногда кое-что разрешает,
а кому-то наличие нашей страны
неизменно давно и серьезно мешает.
Неужели не странно однажды решить,
что по воле всевидящего Всеблагого
ты ниспослан на землю убийством грешить
не такого, иного, другого, чужого?!
И не ведом покой ни тебе, ни ему,
ни ближайшим друзьям и ни дальним соседям,
и готовы на все – на суму, на тюрьму,
не живем – выживаем, не думаем – бредим.
Концентрируем силы, наносим удар,
получаем ответ, и хороним, хороним
недостойных подобных постигнувших кар,
не замысливших зла ни родным, ни сторонним.
Потому и мечтаю спокойно взглянуть
сквозь прицел я на их фанатичные лица.
Это, видимо, грех, это – выбор и путь.
И нажму на гашетку.
И стану убийцей.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...790... ...800... ...810... ...820... 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 837 ...840... ...850... ...860... ...870... ...880...
|