|
|
Уж вечереет, встали дальше тени,
Лес наполняя тёмной синевой.
Над крышами примолкнувшей деревни
Впряглась луна за звёздною волной.
Закончилась пора златого солнца.
Прохладой полнится – воздушество небес.
Черпая свежесть из прозрачного колодца –
Берёт природа – тишины в довес.
В округе благодать – играет ветер,
На тонких струнах собственной души
И музыке его внимает лето,
На крыльях воспаряя от земли.
Ледяные пальцы. Перекур.
Выдох-вдох. Прогулка на балкон.
У тревоги – сотни партитур,
И забытый дома телефон.
Семь шагов по кухне. Капель стук
Прошивает иглами виски.
На изнанке неба – лунный круг
И созвездий редкие мазки.
Шепот занавесок за спиной:
«Если… Если…» Голос задрожал.
Мыслей ядовитых злобный рой –
Тысяча осиных острых жал.
И чечетку пульс по венам бьёт,
В сердце опаленное стуча.
Завершаю сложный перелёт
До разлуки… Поворот ключа!
Теплый чайник, тихий разговор –
Легкие, домашние мечты.
Жизни сложный кружевной узор –
Рядом на диване я и ты.
Каждый день в полнейшей тишине
Я молчу с волной наедине.
«Ты же знаешь всю меня насквозь» –
С криком чаек в небе пронеслось.
Солнце в море скрыться хочет с глаз,
Вот и луч бледнеющий погас...
...Я одна сижу на берегу,
Знаешь, жить так дальше не могу.
На песок моя легла ладонь,
Ты читал как книгу мой огонь...
Наше время в прошлом, как всегда,
Тихо плещет синяя вода...
Каждый раз на берег приходя,
Я мечтаю видеть здесь тебя,
Но песок сквозь пальцы убежал...
Ты опять меня не удержал.
Плеск воды насквозь, как ветер,
Лунный свет как блеск металла,
Тишь тумана на рассвете –
Потому что опоздала...
Потому что было больно,
Потому что не дождался;
На рассвете гладь спокойна,
Потому что ты сорвался.
Год за годом стонет ветер,
В мрачной ночи волки взвыли,
Тишина дрожит в рассвете,
Потому что мы любили!
Полетит, шурша тревожно,
Вестник осени усталый...
Всё, что было, было ложно...
Ты упал... я опоздала...
Жестокая, судьба не знает боли,
И жалость неизвестна ей совсем,
А человек – актёр под маской роли,
Размытая картинка древних гемм.
Рок в бешенстве сотрёт мои печали,
Оставив напоследок суть игры,
И всё, за что мы прежде отстрадали,
Забудут равнодушные миры.
Останутся потомкам наши маски,
Сюжеты наших игр, сценарий бед...
Для них мы будем чудиками в сказке,
А жизнь – печальной шуткою планет.
И то, что в моих мыслях полыхало,
Навряд ли тронет юные сердца.
Мы много знали, вечность знает мало...
Но смысл один – пройти путь до конца.
Она рыжа, она воздушна,
Она умна, она послушна,
Она добра, великодушна,
Но взгляд её, как два ножа…
Она рыжа, она – рыжа…
Она течёт рекой и бьётся
Волной и пеной остаётся,
Она вода на дне колодца –
Чиста, прозрачна и свежа…
Но взгляд её как два ножа.
Она листвы осенней зрелость
И ветки голой онемелость
Душистых поздних яблок спелость
И брызнет сок из-под ножа…
Она рыжа, она – рыжа…
Но взгляд её всё время где-то,
На грани осени и лета,
На грани сумерек и света –
Меж туч лазурная межа…
Она рыжа, она – рыжа!..
Она быть рыжей не хотела,
Но мы не выбираем тело.
И Богом данная душа
Рыжа. Рыжа…
Насквозь – рыжа
Я себя отгудел.
И отпил, и отпел.
Только жажда,
никак не кончается.
Между тихим крестом,
и – спалённым мостом,
моя тень,
неприкаянно шляется.
Меня дома, не ждут.
Свечи Господу жгут.
Но за что -
упокой или здравие?
Вот который уж год,
я в семействе, урод,
хоть крестили меня,
в православии.
Жизнь пропала зазря.
Помню были друзья,
но в гульбе,
они хуже – врагов.
Ты у ветра – спроси,
сколько их на Руси,
без кола и двора,
без портков.
Одинокий – как волк.
Раньше выл – но умолк,
чтоб луна от тоски,
не бледнела.
Вой, не вой на луну,
что посеял, то жну,
только жатва моя,
без предела.
Часто вижу – во сне,
ветер воет по мне,
и осина скрипит,
и качается.
А проснусь – не пойму,
то ль живой, то ль в аду.
Круги ада,
бомжой начинаются.
Под молитвой дождя,
сам истец, сам судья,
но на суд не явились,
свидетели.
Кто под тихим крестом,
кто за черным мостом,
и друзья,
и враги-благодетели.
Вот бы снова начать,
не бродить, не гулять.
Только это,
едва ли получится.
Снова будут долги,
и дружки, как враги.
От вины и – вина,
буду мучиться.
____
Загибаюсь, браток,
Мне бы водки глоток.
В ней погибель моя,
и спасение.
Ради Девы святой,
дай бомжу на пропой,
за себя – и,
Серёгу Есенина.
2001г.
Бестолочь
Из богинь, избранниц Феба,
Убегаю за судьбой:
Быть не яблоком, а хлебом,
Не богиней, а рабой,
Не избранницей – любой...
Из заоблачного неба
Бантом бабочки – с тобой.
Жестокость
Жимолость
Жуки жевали.
Жабы же
Жуков сожрали.
Журавель
Живёт не тужит,
Жирных жаб
Жуя из лужи...
Жизнь жестока:
Вижу жало,
Жуликов, дожди, пожары...
От Парижа
До Пенджаба
Журавли, жуки да жабы.
Человек
“Время «Ч»”
А. Сегень
Человечью чашу получает нечет.
В черепе – чужая чёрная печать.
Чином без причины человек отмечен:
Чувствовать причуды, мелочь замечать.
Чёт или нечет?
Чёт или нечет?
Очеловечат?
Очеловечат!
Речи червяками чистое источат,
Честное причастье чёрту ни к чему.
Чарами мечтаний выплачутся очи,
Частое отчаянье лечит чувств чуму.
Нечет или чёт?
Нечет или чёт?
Значит, не чёрт?
Значит, не чёрт.
Шипящие
Шар, шурша шнуром аршинным,
Шебуршал в блошиной спешке,
Шепотком шипя фальшиво:
“Ша! Не шуточки ошибки!
Шит я шёлком вперемешку
С шерстью – штучного пошива!”
А ширни паршивым шилом,
Шкура – плеши шила меньше.
Щеголяю проще, хлеще
Щукаря, пощусь в пещере
Щами с щуплыми мощами...
Не Щелкунчики, а Клещи
И щебечуще, и щедро
Обольщают, на прощанье
Матерщиною нещадной,
Защищающей ощерясь.
Моему оппоненту
М.Г.
Наверное, он сам уже не помнит
Момента судьбоносного знакомства.
Восторженное “О!” во мне осталось,
Я помню все слова на букву “о”.
Однажды
Ожидание оплеухи
Отделения от
Однако
Одобрение околесицы
Одухотворённой одури
Одиноко окученной
Окольными огородами
Он
Опора
Ополченец и оккупант
Опознавательным знаком
Оплаканным жилетом
Оракулом
Он вообще
Ирония, как прошлое, размеров
Действительности чтить не очень любит.
Теперь мы дружим крепче год от года,
И букву “о” он, кажется, забыл.
На западе у синей тучи...
На западе у синей тучи
Не счесть ранений ножевых...
Меня давно уже замучил
Синдром оставшихся в живых:
Когда картошки в постном масле
Зажаришь больше двух горстей,
Не можешь съесть и ждёшь напрасно
Для скудной трапезы гостей.
Резкой болью на сердце ложится,
Алой кровью сочится порез –
Вот не думала глупая птица,
Но звучали слова, как обрез:
Одинокой ей быть напророчил
Древний старец в обличьи младом…
Удержаться от слёз нету мочи:
Шепотка равнодушия ком,
Испещрённый пустыми мечтами,
Еженощно играет цветами…
Июль – 1 августа 2006.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...790... ...800... ...810... ...820... 826 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 ...840... ...850... ...860... ...870... ...880...
|