|
|
***
Антону К
И ты попритих, и рука не дрожала,
Когда я те дни в забытье провожала.
Почтовая скука их в такт прожевала,
И имя дала им – «Те дни…»
Безмолвием тучи, готовой к раскату,
Я тихо плыву по оси циферблата:
Большими шагами иду до заката,
А там уже счет по любви.
Мы любим тревожно, как любят удачу,
Застрявшую в книгах, по виду невзрачных,
Но, так как слова не прочесть однозначно,
О ней заключаем пари.
И все же, на миг, отрываясь от мига,
Мы видим: судьба так легко, даже лихо,
Расправилась с нами. В подобии вихря
Все дальше летим от земли. 15.11.2007 Москва
***
Никакого разврата в награду
Не дай мне, пожалуйста, небо.
Лучше вербу на праздник,
И ветра, и черного хлеба.
Можно черного плача...
Честнее просить наказанья,
Но я счастья прошу ни за что перед всем мирозданьем.
Перед шествием сим,
Грандиозным, как белые кони,
Как вороны во фраках, гадалки по белой ладони,
Я прошу только строк
Для молитвы до самого неба:
"Никакого разврата.
А ветра и черного хлеба".
10.03.08 Москва
В этом городе – миллионы разбитых сердец.
На каждом углу осколки впиваются в ноги.
И тени летят – молчаливые, замороженные недотроги -
просвечивая насквозь. И свет, наконец,
достигает туннеля, по которому толпы
несбывшихся снов и неискренних слов
в преддверии года задумчивых желтых волов
торопятся в город, сердца спасти чтобы.
Но в этом городе – лишь миллионы разбитых сердец
и мальчик, разворачивающий леденец,
леденец в форме сердца…
* * *
Мышка на кухне шуршит под плитой,
Лаково нагл таракан,
Хмуро насуплен партнёр мой – пустой
С треснувшим боком стакан,
В раме оконной свистит сквознячок,
Жухнет, лысея, герань,
Кран тонкой струйкой в кастрюлю течёт,
Плавает скисшая дрянь,
Старый окурок торчит в банке шпрот,
В общем, привычный дурдом.
Номер сменил, но не кончился год,
Святки, похмелье, облом…
 А глупый снег летит... Щемящему в груди названья нет. Напрасно ждать следов соединенья. А глупый снег летит…летит на свет… Ему зимой отпущены мгновенья. И в том ничьей не вижу я вины, Что краскам всем предпочтены белила… Что c Вами мы, увы, разлучены… Что, против воли, я Вас полюбила Не для того, чтоб вслух произносить. И шепоту я не доверю это… Вам суждено ногами снег месить, Но сколько в Вас губительного света… &&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&& Сестра Риммовна
Мой мужчина стесняется этих стихов,
Но читает их жадно и молча,
Словно каждой строкой отравиться готов,
Как душистою ягодой волчьей.
Мой мужчина подобен гранитной стене,
Но душевная архитектура
Так нежна, что он носит меня на спине
И рычит: «Я люблю тебя, дура...»
«Я люблю тебя, дурень...», – мурлычу в ответ,
И кусаю холёную шею.
Мой мужчина, мой ласковый, мой полусвет...
Я потом напишу эпопею,
Как росла и кипела звериная боль
В небольшом человеческом теле,
Пробегая по венам и в венах, и вдоль…
Ни молитва, ни морфий и ни алкоголь
Не спасали его… Так, теряя контроль,
Обезумевший зверь – даже пыльная моль –
На безжалостном страшном пределе
Отрывают себя и уходят в юдоль –
В ту, где выросли и озверели,
Оставляя сильнейшим солёный пароль
Полосой кровяной канители…
Мой мужчина себя отрывает сейчас
От любви безнадёжной и стылой,
Без гримас и депрессий, без слёз напоказ,
Говорит мне: «Что было, то сплыло».
Я так верю ему. Уплывает ладья,
На которой он плыл четверть века.
Я немало за жизнь исцелила зверья,
Значит, вылечу и человека.
Весенней вестницей багряной
Зима повержена в тиски,
Капель настойчиво и рьяно
Целует губы, что близки
Тому, кто поступью острожной
Оковы снега принимал,
Очами сердца осторожно
Кровавый зыблется металл...
Прощай, зима! Недолюбила
Твои опасные плоды,
Священным рокотом сгубила,
И вот весна уже почти!
что, опять про небо,
на котором звезды?
кто банальным не был?
кто не пел про слезы?
кто не шаркал тапком
в темноте по кухне?
кто не трогал лапкой
жизнь, что скоро рухнет?
кто не пел скрипуче,
как сверчок запечный?
кто сам весь в падучей,
а здоровых лечит?
и зачем про зимы
в белых покрывалах?
затвори окошко -
мама чтоб не знала...
Crescendo... Вот мольбы, борьба и шепот страстный,Вот крик пронзительный и — ряд аккордов ясный,И всё сливается, как сладкий говор струй,В один томительный и долгий поцелуйА.Майков  ...Я сажусь вечерами за верный рояль,Как любимого, нежно к рукам приучая.Плачет он и звенит, от души отвечаяТак, как будто весь мир запаяли в хрусталь.Ждёт, чтоб выслушать сердце, не требуя слов,Как любовник, ревнует к озёрцу в бокале,Но едва я ногой прикасаюсь к педали,Он на каждый мой вдох отозваться готов...
NEC SINETE, NEC TECUM VIVERE POSSUM
(Ни без тебя, ни с тобою жить не смогу...)
Ни без тебя, ни с тобою жить не смогу,
с другом смолчу, не откроюсь врагу.
Узел на шее, ослабнет – уйду,
Если развяжется – снова приду.
Nec cinete, nec tecum
Из древних времен,
Vivere possum – любовный закон.
CRAS AMET...
И, если завтра вдруг полюбит тот,
Кто никогда доселе не любил
Что с нашим миром вмиг произойдет?
Нарушится ль движение светил?
И, если завтра обретет любовь
Тот, кто любил и в страсти этой плыл,
Что с нашим миром вновь произойдет?
Каков закон движения светил?
И не могу любить, а все ж люблю,
И не хочу любви, но все о ней молю.
(CRAS AMET CUI NUMQUAM
AMAVIT QUIQUE AMAVIT CRAS AMET)
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...390... ...400... ...410... ...420... ...430... 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 ...450... ...460... ...470... ...480... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|