|
На радость ли Ли на беду, Не от ума большого Что ли, Туда, где ветер В чистом поле, Остановите. Я сойду. Сойду С последнего вагона, Сойду с подножки И с ума, Чтобы распрячь И раскума Моя звезда восходит Вона. А в поле морок. В поле дым. А в небе месяц Мрёт, Пропащий. А мне мой поезд Уходящий Прощально скажет Тыгыдым. И напоследок На бегу, Под тяжким грузом Вечных тягот, Под лунным блеском Снежных ягод Застынут тени На снегу. Мой крик неслышен, Он внутри. Мой страх, невидим, Пляшет рядом. И мне вослед Застывшим взглядом С перрона глянут Фонари.
Приятно упасть В обшитый бархатом, Сухой, хорошо вентилируемый колодец, Лежать, как человеческая монета, На самом дне: Памяти нет, Нет сожаления, Есть окошко света И все дорогое в нем.
Звякнут звенья цепи, И где-то под облаками Мелькнет рисунок бабушкиного лица. Все ниже и ниже, Прохладней и прохладней, Вода принимает форму ведра, Форму чайника, Облака, Леса.
Бабушка принимает Форму облака, Форму леса.
Стоим, не плачем.
Стены бархата, Бархатные ступени, Дорогие братья и сестры Смыкаются, Образуя
Великолепную темноту Великолепного сна без слов.
Будь у меня место, за которое я расплатился жизнью Уютное, спокойное, с книгой и облачком когда надо Я бы дважды подумал, хочу ли я подселять кого-то Сына, растерявшего память о детстве Друга с амбициями даже после смерти Грёзу юных лет, не раз побывавшую в жёнах?
Я люблю вас всех и мне никого не надо
Я при жизни мало смотрел на птиц обычных На их перья, оперённые светом Я при жизни мало смотрел на хороших поэтов На их перья, оперённые светом Я при жизни в зеркало мало смотрелся Хорошо, что сейчас во всем отражаюсь
Мне при жизни явили деревья свои души Спасибо им за это В новом тихом месте, оплаченном жизнью Я узнал вас, дорогие деревья мои
Мне при жизни трава показала Лишь неподобную часть Был я слепцом, ощупавшим хобот слона Так вот ты какая, трава Трудно к тебе привыкать
Но и на новой тебе спать научусь
Мы заснём: Я и память моя о сыне Неустрашимом, упрямом, хохочущем Я и память моя о друзьях Ищущих и пропадающих в поиске бесследно Я и память моя о жене и прочих жёнах Существующих вечно в эротических снах
Облако набухает дождём Скоро будет дождь Облако наполняется звуком Скоро будет дождь Облако наполняется.
1. Купила мама мне калач И мы поехали в...
2. Мы разложим карту ровно И поищем город...
3. Пять бандитов – это банда. А ещё есть море...
4. Не место для злого тирана В столице с названьем...
5. На руке большая вена, А в Европе город...
6. Я рад красивому перу, Что привезли мне из...
7. Ездил дядюшка Лион И в Тулузу, и в...
8. Проплывает медный таз По реке с названьем...
9. Купался летом Толька В реке с названьем...
10. Старший братик мой, Владимир, Часто ездит во...
02.04.10
"Мир — рвался в опытах Кюри Ато́мной, лопнувшею бомбой..."
Андрей Белый
Господь шёл по Земле, людьми убитой. Спотыкаясь, в нимбе чёрном, без сияния. Он плакал навзрыд, скорбя и каясь: -Зачем, зачем Я человеку дал Землю, разум и знания?
Руины – руины за горизонт. Им нет предела, конца и края. И ветра вой – похоронный стон, по Матери мёртвой не – умолкает.
Господь шел по Земле – в дыму и огне. Босыми ногами – по раскалённой золе. ___
Хаос развалин – смертью обугленных. Среди развалин – стол письменный. За ним человек бессмысленный. Играет в войну – серьёзно. Воюет – не для забавы. Без компьютера, и, монитора, на, разбитой, клаве.
Ему не дано знать – что он, единственный на Земле. Идиот – Победитель, в окончательной, в последней, мировой, войне.
Ни Америки, ни России. Нет ни одной страны. Света белого – нет, и птицы Сирин. Ни муравья, ни травы. ______
Господь шёл к этому человеку. Рассудок ему вернул. Спросил: – Что хочешь?
На Господа он смотрел, сквозь прорези балаклавы. - А ты, Господи, сможешь дать, комп, монитор и стильную клаву?
- А как же – Отец и Мать?
- Не воскрешай их, Боже! Они, мне мешали играть! Мне игры людей дороже. ______
Господь вздохнул и продолжил путь. Где Он ступал, трава пробивалась. Скорбил и мучил, и мучил себя: - Ошибся! – Какая жалость!
Когда, Он Землю – пешком обошел, за много-много дней и ночей, изрёк: – Вовеки веков! Да будет Земля! Без людей!
До вечера – шёл дождь. Утром – упала роса. Бог поднял руки, как – крылья. И поднялся, в небеса.
Календарь. Тринадцать. Пятница. Полночь. Полная луна. Не дрожи, моя красавица. Выпей сладкого вина.
Полночь. Пятница. Тринадцать. Заплетаются слова. Перестань зубами клацать – Это тешится сова.
– Что там, скрипнула калитка? Дверь сорвалась ли с петель? Ярко-красная накидка Опустилась на постель? –
Это мышь висит на ветке Под тарелкою Луны. Не дрожи от страха, ”детка“. Мы с тобой обручены.
Говорю своей зазнобе: ”Вот же глупая, не трусь.“ Отвечает мне в ознобе: – Милый, я тебя боюсь. –
Календарь. Тринадцать. Утро. ”Детка“ мертвенно-бледна. Мне приятно и уютно. Выпил кровушку ”до дна“.
декабрь 2002-январь 2003
Сорвали покров тишины И опять будь готов То ли голос муторный старшины То ли песня без слов
Не заводится что-то мотор Заводи заводи Ненавистен так этот повтор Что темнеет в груди
Не берусь сказать что за гусь В ночь ушлепал по мелкой воде Я и себя не берусь Объяснить зачем я и где
Был отмечен вдали часовой Был замечен легкий свозняк Так и дальше с песней пустой? Никогда, никак
Глаза, что небесная синь. Фигура – богине подобна. Стоим на качелях с Люси: ”Вы нынче, Люси, бесподобны!“
Она, мне, с улыбкой: ”Мерси! Мне слышать от вас это лестно.“ Взлетали качели ... – ”Люси, на вас панталоны, чудесны!“
Зарделась – прекрасна вдвойне. ”Вы, плут, ловелас, искуситель.“ Качели – в небес глубине. ... ”Ах, если хотите, смотрите.“
4 августа 2006
Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок. А.С.Пушкин
Выбирайтесь своей колеёй. В.Высоцкий
* * * Предтеч сокрыты именаИ уничтожены анналы,Нам лишь намёками молваО них в легендах рассказала.Века оттачивая слог,Народ хранил преданья эти -У каждой сказки есть исток,А лжи не больше, чем в газете.Родная речь не при делахТеперь – английский сленг в почёте,Всё меньше Родины в словах,А матереет Гарри Поттер.Забудем скоро, как зовут,Уже детей фастфудом кормим,И проедает ГолливудМозги до дна, и сохнут корни.В грязи теряем колею,И черти пялятся из мрака…Не победили нас в бою,Но гнёт массмедиа атака.
Эхом эхо на краю обрыва. Впереди не миф – Большой каньон. Всё реально и необъяснимо: Лет каньону будет миллион.
Или миллионы, миллиарды? В немоте величия пласты. Человек, и это будет правдой, Не достоин этой красоты.
Он стоит и перед ним эпохи Дремлют в разноцветных срезах гор. И с ехидцей думает: – Неплохо, Я вот жив, а он, огромен, мёртв. –
Тешится тщеславием капризным, С головы до пят погряз во лжи, Зная, что исчезнет он из жизни, А каньон и дальше будет жить.
20 октября-18 ноября 2014
Он ушёл и оставил дорожку из искр, Как огней на бескрайнем мосту, Будто по пыли путь прочертил скарабей, Память-шарик катя в пустоту.
Он запрыгнул кузнечиком так высоко, Что ладоням его не накрыть - Волосатым ладоням горячей зимой К серой тверди его не прибить.
Пролетит ли весна над бескрайней зимой Белым пухом над чёрной водой? И лежащий под нею, недвижный, немой, Вверх поднимется, вновь молодой.
Небесная афра на синем вверху (Высокие сосны под ней как трава), Осталась в озёрах, раскрытых на мху. В них падают звёзды, вода их жива.
Известно ли завтра летящим во сне? Оно где-то рядом, готово и ждёт - В чём смутная правда уснувших на дне Когда сверху движется кроющий лёд.
И снова сжимается сфинктер в груди. Источник внутри не иссякнет, кипя. Стропила основ покосились в пути, Дрожат и поют, бурь порывы терпя.
Вечернее небо мне кажется красным, Река марганцовкой черна. Цветы не видны, а деревья неясны. На куполе медном луна.
Она создаёт эфемерные тени На серой дощатой стене, Пустотных козлов, пожирающих время, Ведёт по другой стороне.
Гранитный танцор на расколотых плитах Качнётся и сделает шаг. Фарфоровых глаз, равнодушно раскрытых, Коснутся свет ночи и мрак.
Средь многих чудес то стеклянное чудо Не больше чем тень от огня. Шагая по залам, заглядывал всюду. Оно за спиной у меня.
С небом что-то случилось – кто знает, зовут это дождь. Копья Зевса не колют холодные серые тучи. Каплют слёзы Исиды – скользнула в одеждах летучих, Столько лет не найдёт, и никто ей не в силах помочь.
Торжество садистических сил свило в жгут эту ночь, Но с паденьем оков оказалось, что нечто разъято И уже не зовёт, не звучит, как звучало когда-то. Всё как сети натянутой с мушкой мятущейся дрожь.
Всё, прощай он ей сказал. Не сказал её до свидания. И уехал на вокзал, Хлопнув дверью. В наказанье?
Время шло. Оно лечило. Снег сошёл, весной обласкан. Время – доктор и учитель, Даже если жизнь – не сказка.
И она переживала И жила в дневных заботах. И уход пережила – Вышла замуж за кого-то.
Этот кто-то стал любимым, Стал опорою надёжной. И её он полюбил Искренно, как только можно.
Всё, что ей казалось сказкой, Стало явью, стало былью. И не ссорились ни разу Те: любимая с любимым.
Ну, а тот, кто ей сказал, Всё, прощай, быть может тоже Жизнь свою с другой связал. ... В жизни всё случиться может.
7 сентября 2015
* * *
Для учёных больше нет сомнений, Решена загадка Бытия: Созданы мы ради сновидений, Нас доят, короче говоря.
Рвёмся ввысь, мечтаем о свободе, Пробуем поладить без войны, Но, едва заснём, Дояр приходит И до капли выжимает сны.
Неисповедимы Его планы - До конца, конечно, не понять Промысел затейливый и странный И смешно, тем более, пенять.
Бренный мир не абы как устроив, Чтобы не сошли совсем с ума, Бьётся Он за качество надоев, Подбирая в опытах корма.
Разыгрался ветер за овином, Шелестят осины на краю… Напевает снова мама сыну: - Спи, малыш мой, баюшки-баю.
Что же ты, заходи, гость непрошенный. Дверь плотней за собою закрой. Потолкуем с тобой по-хорошему, Под метели навязчивый вой.
Я всю жизнь был в плену обаяния. Не скажу – до безумия рад. Ведь, с тобой посидеть за компанию, Завещал мне расстрелянный брат.
Не робей. Что на стуле заёрзал-то? Всё, что было, травой поросло. Это верно: молчание – золото. А ещё: мне по жизни везло.
Удивлён? Брови-дуги в неверии. Что ты встал? Не спеши, посиди. По приказу товарища Берии Замаячил мне срок впереди.
... Угощайся мочёною клюквою... Спас меня от расстрела платок. Жёнка вышила точками буковки: ”Мой любимый, храни тебя Бог.”
Вот, как видишь, с тобой философствую. Отсидел... Не хочу вспоминать. Лишь жалею, жену мою, Софию Не сподобил Господь повидать.
Говорят, пообвыкнется – стерпится. Ты устал от рассказа, поди? Чу! Гляди-ка, нелёгкая бесится, Из ночной вырываясь груди.
Чифирил я, он трубкой попыхивал, Исподволь ухмыляясь в усы. Огонёк фитиля дробно вспыхивал, Освещая стенные часы.
А когда на востоке забрезжило, Отступила морока с болот, Молчаливый ушёл по валежнику. Не спросил я, куда он идёт.
С той поры двери в доме все заперты. Всякий путник ходи стороной. Только ветер, как нищий на паперти, Тихо плачет ночами со мной.
15 февраля 2004
Её звали Ульяна. Я называл её лунная, Потому что в её имени было слово Луна. Я сказал ей об этом, когда светом Луны Наши лица были освещены.
Задумчиво-приветлив был её взгляд В ответ на мои слова, чему я был рад. Я стал смел и посмел поцеловать её в губы. Сцена с поцелуем вышла неестественно-грубой. Ульяна не была склонна к желанию и страсти. Чувствовалось, что она была Луны во власти, Околдована её светом. Губы её оставались сжаты при этом.
Когда лунный облик стал бледно-прозрачен, И первый луч солнца, робок и невзрачен, Пересёк горизонта черту, она шепнула мне вдруг, Воплощая в реальность мечту: ”До Луны, милый друг“.
Время дня незаметно минуло. Вечер пленила туча, земля в дожде утонула. Так, в течение месяца, что ни вечер, ливень из тучи. Я отчаялся ждать и нашёл себе девушку лучше.
Любовь наша была плотская и земная. От весны до весны: от мая до мая. Не скрою, при Луне часто вспоминалась Ульяна. Земную любовь мою зовут Татьяна.
5-8 февраля 2013
Замело метелью белой горизонт, Над землёй заиндевелой – белый зонт, Весь дырявый, в миллиардах белых дыр. Белый – белый снег рисует белый мир.
Поезд тронулся, и позади перрон, Древней люлькою качается вагон И, баюкая, ускорит долгий путь, Жизнь и рельсы – не сойти и не свернуть.
Всё кружит, кружит метелью за окном, Эпицентром для меня – вагон, мой дом. Белый, белый снег валит из белых дыр, Я, вязальщица, сплетаю белый мир.
Замело метелью белой горизонт, Над землёй заиндевелой – белый зонт. 28.11.2016
По мелочам вредил мне мелкий бес, А может быть не бес, а кто-то рядом... И падал я, теряв нательный крест, Под брошенным мне в спину чьим-то взглядом.
Оглянешься – все внешне хороши, А ты лежишь незнамо, чем сражённый, Один неверный шаг и в теле нет души, Но жив пока и все мечты бездонны.
Заняться что ли шведскою ходьбой? Да вот боюсь, что не спасут опоры, В пространстве, где играют ворожбой, Где ненавистью брызжут мыслей поры.
Слепой наткнулся тростью на меня, И извинился – это ли не чудо? В толпе, давящей ноги почём зря, Расцеловать его готов средь люда.
А может этому всему виной Рассудок мой болезненно-ранимый? И мнимо колдовство души чужой, И надо мной кружатся херувимы.
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ...50... ...60... ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400...
|