|
|
Солнце клонилось к закату.
Ворон сидел на берёзе.
Больно за девушку Катю:
Канули девичьи грёзы.
В Кате – покорность берёзы.
Ворон – жених ей не милый.
Льются горючие слёзы.
Каркает ворон постылый.
9 февраля 2006
Повезло в лотерею: я выиграл
Миллион на безбедную старость.
Сколько мыслей конкретных, фантазий
Пронеслось в голове моей разом.
Сколько сразу всего, что от счастья
Закричал я: ”Ура!“ ... и проснулся.
13 декабря 2012
А я люблю рулоны сена
В пальто из полиэтилена
Вдоль всей дороги, как отъедешь
На километров сто.
Я ни на что не променяю,
Я ни за что не променяю
Неповторимый этот запах
В котором всё.
В котором что:
Отчасти пыль, отчасти почва,
Отчасти гниль, отчасти воздух.
Отчасти в нём и мы с тобою.
Во-первых, — ты.
Трава, бензин, зерно, могила,
Навоз, навоз, кусочек мыла,
Отчасти есть избыток газа,
Но газа дивной красоты.
И я дождусь того момента,
Когда и сам я стану почвой,
Ты тоже станешь почвой рядом,
Со мною рядом, тут.
И все в округе — тоже почва.
Но прорастут другие травы.
И новой почвой обернутся.
И старый запах отдадут.
2016-09-18 20:12Ло / Головин Геннадий Леонидович ( Gennadiy)
Не остановить время.
Не замедлить ход его.
На запад грустно смотреть.
Радостно, на восход.
Солнце восходит, греет.
Ладони впитывают тепло.
Тепло и душе моей с нею:
Юной, по имени Ло.
Незримая тысячелетий
Музыки душевная связь.
Неповторимых соцветий –
Созвездий сверкающих вязь.
В глубь неоткрытых галактик
Влечёт крылтая мысль.
Под солнцем в ситцевом платье...
Мгновение, остановись.
Жизнь – это глупое счастье,
Несчастьям и бедам назло,
Когда пребываешь ночами
С юной, по имени Ло.
30 марта 2012
Не жди меня ни днём весенним,
Благоухающим, в саду.
Ни разлучающим, осенним
Дождём, к тебе я не приду.
Я не приду с тобой на встречу
Ни через день, ни через год.
Пусть даже вечности на плечи
Роса созвездий опадёт.
Я не приду и ты мне: ”Милый,
–Не скажешь– нам не быть вдвоём“.
Ведь всё, что между нами было,
В воображении твоём.
15 июля 2011
Снимала туфельки, ходила
По сочной зелени травы.
Слегка картавя, говорила
С наклоном лёгким головы.
И я не знал, что мне милее,
Бутона нежный алый рот
Или в задумчивой аллее
Ступней миниатюрных ход.
Несмелый шаг её в жемчужной,
Перловой утренней росе
Кропил оборку платья кружев
Из ателье мадам Биссе.
Я замирал, мне было мало,
Когда прекрасная Кармен,
Смеясь , подол приподымала,
Небрежно платье отжимала,
– Смотреть на чашечки колен.
И, чувствуя моё волненье,
(Я был готов от счастья петь!)
В её глазах соизволенье
Прочёл я – ею овладеть.
И овладел в старинном гроте,
Забыв про ночи и про дни.
...Желтело лето на отлёте,
Деревья ёжились в тени.
Увы! Предчувствие развязки
Сгущалось в тучах багрецом.
Она хотела, чтобы сказка
Хорошим кончилась концом.
Спросила на прощанье мило:
– В те дни листвою сад сошёл –
”Когда я босиком ходила,
Нам правда было хорошо?“
23 февраля 2006
Речка на глади равнины;
Излучиной бровь Катерины, соседки;
Бабочки-балерины
В небо взлетают от сетки сачка
Сестры её, малолетки,
С косичками, Светки;
Мальчик нанизывает червячка –
Выудить хочет из речки бычка;
Птица, поющая в клетке,
Рядом с геранью в горшке на окне...
Сцены из прошлого часто ко мне
Ночью приходят во сне,
Будто игрушки на ёлочной ветке:
Бровь Катерины, соседки.
Сестры её Светки сетка сачка;
Мальчик, поймавший с палец бычка;
Бабочки-балерины.
Птица, поющая в клетке;
Речка на глади равнины...
– Памяти милые сердцу картины.
26 марта 2009
Мокнет трава под дождём.
Молнии, гром.
Сад. Мы с тобою в беседке
Рядом соседствуем, ждём.
Спрятались звери и птицы,
Зная о часе и дне.
Крепко прижалась ко мне,
Стали близки наши лица.
Узкой тропы встретилось устье
С водной дорогой, полого идущей,
К деревне, где колокольнею древней
Украшена площадь.
...
Солнце вернулось, дождь перестал.
”Как тебе, нравятся эти места?“ –
Высвобождая уста из моих,
Тихо спросила.
Сила желания нас охватила.
Снова в объятиях мы.
”Ты безконечно красива“, – сказал
”Милый, ответила нежно, спасибо“.
Спасибо за щедрость, я тоже скажу,
Девчонке из юности, Оле.
За выход страстей из неволи.
За тела безумную дрожь.
За нетерпение в дождь,
За обладанье мгновеньем,
Которое ты расплескала: ”Лови!“
За вдохновенье в Любви...
Дождь перестал. Так чего же мы ждём?
”Ты не устал наслаждаться дождём?“–
Звонко спросила. ”Нет, не устал“.
Снова сливаются наши уста.
9 декабря 2008
Ты прокричала звонко: ”Ауу!“, –
Спряталось эхо в лесу.
Тучи дождливые в небе плывут.
– Тем напугала лису.
Эхо откликнулось мягко, тепло.
Будто матрёшек ряд.
Белка с орешком нырнула в дупло
дуба, в шуршащий наряд.
Тропка петлистая, будто ручьём
Вилась по жухлой траве.
И на опушке берёзка плечом
Вздрогнула в жёлтой листве.
Две мягких буквы, а сколько хлопот
В царстве осеннем лесном.
Мы, беззаботны. Ведёт поворот
к дому, где вместе уснём.
29 сентября 2012
Я боюсь, что к тебе прикоснётся
Кто-то просто по-свойски совсем,
Между делом тебе улыбнётся,
Между делом оставит ни с чем.
Всё возьмёт словно должную плату,
За повадки, за свой экстерьер.
Про фату ты забудешь, ведь фату
Так к лицу цепь из звеньев измен.
Я не смею писать эти строки -
Они болью вонзаются в лист,
Это нервы ко мне так жестоки,
Словно дико пронзительный свист.
Сижу у печи, подкладываю –
Хворост, треща, горит.
Дымок вперемежку с ладаном,
С ночи и до зари.
Годы плывут веками,
Леты входя в поток.
Звёзды за облаками
Cозвездий плетут венок.
Скрылся под крышей ветер:
Взвоет и стихнет вдруг.
В мягком, неярком свете
Вспомнится старый друг.
В бытность он слыл поэтом
Вольных равнин Руси,
Но выпивал при этом,
Славою возносим.
Женщин любил небрежно
И целовал взасос.
То, покорял их нежностью,
То, доводил до слёз.
Да, все поэты – грешники;
Всем им гореть в аду,
За то, что стрелялись, вешались,
Страшному быть Суду.
Сижу у печи, подкладываю,
Вспыхивает огонь.
Искры взлетают, падают
Медленно на ладонь.
30-31 октября 2008
Кому-то, тернии.
Мне – заграница.
Кому-то, Ленин мил.
Мне – Лена снится.
Креолки цвет лица,
С глазами синими.
В коротком платьице,
Сквозь дрожь осинника.
2005
Утром я козе сказал:
- Ну, привет тебе, коза!
А она сказала мне
Не «Привет», а только «Ме»!
люди ходят на свободе
люди машут рукавами
людям жарко на природе
ну а мы сидим домами
домик крыша домик крыша
это ты а это я
и никто нас не услышит
и никто нас не увидит
и никто нас не узнает
только песенка твоя
песня лета тонко вьется
и торопится в июнь
а мы прячемся от солнца -
нам с горы грозит июль
там где нет воды желаний
там где целоваться лень
там где радости не с нами
там где пустота стихами
декабрями, январями
наступает новый день…
На волю из омута вылезли бесы,
Мосты между нами круша.
Но Питер навеки сроднила с Одессой
Большая морская душа.
И серые будни собою мажоря,
Наш пресный уклад подсолив,
Впадает шикарное Черное море
Размашисто в Финский залив!
Гром затих ворчливым эхом,
Дождь, расслабившись, прошёл.
Разразились губы смехом
И сказали: ”Хорошо“.
”Хорошо“, – я им ответил
И поднёс к губам стакан.
В телевизоре при этом
Арестован был Строс Кан.
– Заглотил карась наживку
И попался на крючок.
Бабе х.ром удружил он,
Баба знала, что по чём.
И никто не мог поверить:
Люди думали: ”На х.р
Баба та ему“, – агенткой
Оказалась ФБР.
Не видать бедняге Кану
Славы, как своих ушей...
Осушил я пол-стакана...
”Нет, не ловит Кан мышей “, –
Так подумал и вторую
Выпил порцию до дна...
Трахнул бабу с перепугу –
Вот и вся его вина.
В люксе-номере отеля,
Ну и что, и что с того?
Это выше в самом деле
Пониманья моего.
Да, жена устроит сцену,
Так ведь жизнь сплошной бардак,
Начиная, блин, с Елены
И... какой сейчас Ирак?
…
Подавил кваском икоту –
Хватит молнии метать.
Завтра рано на работу
И пошёл к жене в кровать.
11-12 марта 2013
Вчера подавился дынею,
Три раза приняв по сто.
Облили говном Латынину...
Зачем? Почему? За что?
Решил, закусив сосискою:
Режим на расправу скор.
На землю мою российскую
Вернулся Большой Террор.
Так Бруно костром в Италии
За правду сполна платил...
Кто вылить посмел фекалии
На ангела во плоти?
Слабо им стрельнуть «калибрами»,
Струей обошлись говна.
Ах, всеми своими фибрами
Любила людей она!
Не знаю теперь, смогу ли я
Под «Эхо» обед вкушать.
Лавров про обливших Юлию
Не скажет: ......, .....!
Становлюсь всё ближе к Богу,
Сбросив груз вражды, обид.
В невесёлую дорогу
Собираться предстоит.
Ручейком текут желанья,
Иссыхает их исток -
Тело шепчет: До свиданья,
Всем страстям, что вспомнить мог.
Счастьем было бы, наверно,
Не вкусив телесных мук,
В чан кипящий,окунувшись
Возродиться Новым вдруг.
Но боюсь, что наш Создатель,
Эту сказку не читал
И для плоти предназначил,
Всем известный ритуал.
Пусть я стану бестелесен
И прозрачен, как эфир,
Лишь бы слышать звуки песен,
Видеть, как прекрасен мир.
С ветром подружусь навеки,
С вьюгой закручу роман -
Понесёмся по планете
В разноцветье разных стран.
Пётр Иваныч купил сапоги
Чёрные, смазанные, с огнём
Идёт по дороге он и поёт.
(А что не поёт – то в груди несёт)
Птица – лети, а зверь – беги
Мир вокруг обернулся конём
Ждущим и алчущим – вот седло
Лодкой просмоленной – вот весло
Вот Пётр Иваныч – и всё при нём
Всё при нём, и сапоги
Сами шагают, огнём горят
Ёлки выстраиваются в ряд
Петру Иванычу честь отдают
Пётр Иваныч, кричат – салют!
Пётр Иваныч смеётся в усы.
Смеётся и чуть тише поёт:
«А вот и гуси птицы перелётные
Краснолапчатые да мимолётные
Вот река-река и цветные камушки
Ах вы доченьки мои, дочки-матушки»
И дальше идёт.
Войте тучи, что не заглушить
Стой солдатик мёртвый смотри на ночь
Где не надо – пуговицу пришить
Где не просят – всунуть и истолочь
Но счастливых не остановить шагов
Сделал семимильный – и был таков
Пётр Иваныч домой идёт
И сапоги вместе с ним идут
И за него, за него, за него
Песню его как свою поют:
«А вот и гуси птицы перелётные
Краснолапчатые да мимолётные
Вот река-река и цветные камушки
Ах вы доченьки мои, дочки-матушки»
И дальше идут
Тучи катятся, не отстают
Долго ли коротко – жизнь прошла,
Солдатик шагнул и в ночь ушёл
Дочки выросли и ушли
Туча мигнула и подошла
Зубом сверкнула, садится за стол
(А на столе длинный гроб стоит
Пётр Иваныч в гробу лежит)
Что ж ты, брат – говорит ему
Песенку пел, серебром звенел
А обратился как всё, во тьму
Я и пойму – и не пойму
Как же ты вообще её пел?
С сухоньких ног стаскивает сапоги
Ставит, покряхтывая, в шкаф
В шкафу темно, и жизнь прошла
Петра Иваныча дух остыл
Одежда покинутая, чуть дыша
Висит, еле хватает сил
Но сапоги, будто в кинотьме
(Сейчас застрекочет живой квадрат)
Идут в той вечной живой весне
Где ёлки как дети твои стоят
Где птицы и звери честь отдают
Где мир – как сон, но как ладно сшит
Где вечной надежде кричат: салют
И песня сама по себе звучит:
«А вот и гуси птицы перелётные
Краснолапчатые да мимолётные
Вот река-река и цветные камушки
Ах вы доченьки мои, дочки-матушки»
И дальше летит.
В заре вечерней рдеет снег.
Коней неторопливый бег.
Полозьев санных бодрый скрип.
Метели дальней сонный всхлип.
Коней нетерпеливый бег.
Тускнеет свет, темнеет снег.
Равнин безмолвная страна.
Безмолвна бледная Луна.
В распадках тьмы чернеет снег.
Тяжёл коней уставших бег.
Бубенчик плачется с дуги
Под приближение пурги.
Вот, пала на равнину ночь,
И некому в пути помочь.
Померк в метели лунный свет
И выхода из бездны нет?
Приходит утро. Солнца луч
Прорежет толщу снежных туч.
И снова серебрится снег,
И бодр коней ретивых бег.
20 апреля 2008
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... ...40... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ...60... ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400...
|